Книга Кот, который любил Брамса - Лилиан Джексон Браун

Натянув оранжевую кепку, к которой он самым удивительным образом уже успел привязаться, Квиллер отправился в Мусвилл, чтобы отослать письмо Арчи. На почте он осторожно потянул носом воздух, но почувствовал лишь свежий запах мастики для пола.

Следующая остановка была на Консервном молу, где он решил, что запах копчёной рыбы вовсе не так уж неприятен. В амбулатории молоденькая женщина-врач сидела за столом и читала журнал для гурманов. Он оказался прав насчёт её зеленых глаз: они действительно сверкали юностью, здоровьем и весельем.

– Вы домните меня? – поинтересовался он, стаскивая с головы кепку. – Я – пациент с кладбищенским синдромом.

– Рада видеть, что сегодня вы не в таком скверном настроении, как вчера.

– Укол подействовал сразу же. У вас часто бывают такие случаи?

– Ожоги плющом, солнечные ожоги второй степени, воспалившиеся мозоли на пятках, беличьи укусы – словом, все обычные отпускные удовольствия.

– А утопленники?

– Ими занимается полиция. Надеюсь, вы не собираетесь свалиться в озеро? Оно ледяное, и упавший за борт уже не всплывет. Во всяком случае, здесь так говорят. – Она закрыла журнал. – Садитесь, пожалуйста.

Квиллер устроился поудобнее и нервно разгладил усы.

– Я бы хотел задать вам вопрос относительно укола, который вы мне вчера сделали. Не мог он вызвать какие-нибудь галлюцинации?

– Весьма маловероятно. А вы страдаете галлюцинациями?

– Нет, но после укола со мной случилось нечто странное, и никто не верит, что я действительно видел то, что видел. Я уже начинаю сомневаться в здравости своего рассудка.

– Такая неординарная реакция – это, пожалуй, единственный случай на десять миллионов, – обрадовалась докторша. – Поздравляю.

Квиллер внимательно посмотрел на неё, она взмахнула ресницами и бросила на него смеющийся взгляд.

– Привлечь вас к ответственности за преступную врачебную халатность? Или вы предпочтете поужинать со мной?

– Давайте лучше быстренько пообедаем, и отправимся прямо сейчас, – ответила она, посмотрев на часы. – Никогда не отказываюсь пообедать с интересным мужчиной в солидном возрасте. Вам нравятся здешние кулебяки?

– Они были бы ничего, будь тесто слоёным. А в начинку хорошо бы добавить соуса и класть поменьше репы.

– Ну, тогда вам наверняка понравится в «Бяке-кулебяке». Идём. – Она сняла белый халат, под которым оказалась футболка с эмблемой Мусвилла.

Ресторан оказался маленьким и уютным, с двумя рядами кабинок, его украшали рыболовные сети, старый канат и чучела чаек.

– Никогда не думал, – объявил Квиллер, – что придётся лечиться у женщины-врача, вдвое моложе себя и к тому же приятной внешности.

– Извольте привыкнуть к такой мысли, – посоветовала она. – Нас таких немало… А вы неплохо выглядите для своего возраста. Много занимаетесь спортом?

– Не очень, – признался он, хотя ответ «совсем не занимаюсь» был бы ближе к истине. – Простите, доктор, я ведь не знаю, как вас зовут.

– Мелинда Гудвинтер.

– Родственница адвоката?

– Кузина. Пикакс просто наводнен Гудвинтерами. У моего отца там врачебная практика, а я собираюсь присоединиться к нему с осени.

– Вы, наверное, знаете Фанни Клингеншоен? Я поселился на лето у неё в коттедже.

– Кто же не знает Фанни? Во благо себе или во зло. Наверное, мне не стоило так говорить. Она замечательная старая леди. Говорит, что хочет стать моей первой пациенткой, когда я начну практиковать.

– Почему вы назвали её замечательной?

– Фанни поразительно умеет добиваться своего. Видели старое здание суда? Настоящая архитектурная жемчужина, но его собирались снести, а Фанни взяла дело в свои руки и спасла дом – в одиночку.

Квиллер расправил усы.

– Мелинда, можно я вас кое о чём спрошу? Мусвилл – чудесное место, и люди в нём такие дружелюбные, но меня мучает подозрение, что здесь происходит что-то, чего я не понимаю. Может быть, у вас здесь нечто вроде Утопии?

– У нас, конечно, есть проблемы, – признала она, – но мы не говорим о них с посторонними. Здесь не слишком-то любят приезжих из Центра – это не для печати.

– То есть любят доллары туристов, но не любят их самих, так?

Она кивнула.

– Эти отдыхающие слишком гладкие, слишком важные, слишком агрессивные и снисходительные, слишком другие . О присутствующих, естественно, речь не идёт.

– Вы действительно думаете, что мы другие? Да это же вы другие, – возразил Квиллер. – Жизнь в Центре предсказуема. Я работаю, обедаю в пресс-клубе, потом спешу обратно в редакцию писать заметку, ужинаю в хорошем ресторане, по дороге домой на меня нападают. Все как обычно, никаких сюрпризов!

– Бросьте! Я жила в Центре, и, на мой вкус, здесь гораздо лучше.

Кулебяки оказались очень удачными, слоеное тесто, начинка приправлена соусом, никакой репы и размера вполне приятного. И в обществе Мелинды Квиллер чувствовал себя вполне приятно. Немного погодя он смущенно расправил усы и заговорил:

– Я хочу вам кое в чём признаться, если не возражаете.

– Польщена доверием.

– Я бы не стал обсуждать это ни с кем другим, но поскольку вы врач…

– Слушаю.

– Не знаю, как и начать… Вы что-нибудь понимаете в кошках? Вы знаете, у них есть шестое чувство, и некоторые считают, что кошачьи усы – это что-то вроде экстрасенсорной антенны.

– Занятная теория.

– У меня есть сиамский кот, и я готов поклясться, что он настроен на какое-то неведомое информационное поле.

Она ободряюще кивнула. Квиллер заговорил тише:

– Иногда я ощущаю усами необычные вибрации и узнаю то, о чем другие не догадываются. И это ещё не всё. За последние год-два моё обоняние необычайно обострилось – меня это даже порой беспокоит. А теперь чрезвычайно обострился слух. Несколько ночей назад кто-то гулял по берегу футах в ста от дома – по сыпучему песку, – и я слышал шаги даже через подушку: топ-топ-топ.

– Просто феноменально, – заметила она.

– По-вашему, это нормально? Это не должно вызывать беспокойства?

– Говорят, слоны слышат мышиные шаги.

– Надеюсь, вы не хотите сказать, что у меня чересчур большие уши?

– У вас очень пропорциональные уши, – успокоила Мелинда. – Право, вы очень привлекательный мужчина – для своего возраста.

В обществе Мелинды Гудвинтер находиться было приятно, хотя, по мнению Квиллера, она слишком часто упоминала о его возрасте и даже поинтересовалась, есть ли у него внуки. И всё-таки возвращался домой он в самом лучшем настроении. Подумывал начать работу над книгой или же немного поразмяться.