Книга Королевский стрелок - Сергей Соболев

– Что за машина? Ты видела?

– А то! Кореец… Этот, как его… KIA! Черного цвета, как и твой «Патфайндер»! Слушай… А чего это ты с «пукаликом»? Что случилось?

– Да кто-то к нам в гости тут пожаловал! Думал их прихватить, но не успел. Они, кажется, меня не заметили… Может, машину хотели угнать?

– Да? Ой! – Бася всплеснула руками. – Я же главное забыла сказать! Ты уже в курсе? Ты вот сказал, а я вспомнила.

– В курсе чего? Принесла бы лучше ты пива, Баська! А то ведь помру…

– Яду бы вам дать, пан начальник! Разве можно так пить? Да еще из-за какой-то курвы!

– Злая ты… – Мажонас сидел ссутулившись, обхватив трещавшую с жуткого похмелья голову двумя руками. – Никто тебя такую замуж не возьмет!

– Так слушайте же! Стаса арестовали в Паланге!

– Что-о?!

– И Ирму нашу тоже заарестовали!

– Ты в своем ли уме, Баська? – Слон, услышав такое, перестал держаться за голову и уставился на Ставицкую. – Ну что ты гонишь… Сама подумай!

– В Паланге что-то взорвалось! Но подробностей я не знаю…

– А от кого ты это услышала?

– От Петровича! Я ж только вечером в Вильно приехала… Ой, такое творится! – Она опять всплеснула ладонями. – Я хотела к полициянтам ехать! Но Петрович мне сказал, чтобы я отправилась за тобой! И поскорей сообщила о случившемся!

– Фигасе… – угрюмо пробормотал Мажонас. – Не врубаюсь, что это за напряги такие?! Взрыв? В Паланге?

– А мне, кстати, Стас вчера из Паланги звонил!

– Что он там забыл?

– Не знаю… Они там вдвоем с Ирмой были.

– А когда он тебе звонил? Днем или вечером?

– Да около двух дня. У меня отмечен этот звонок!

– И что сказал? Зачем они поехали в Палангу?

Получить ответ на этот вопрос Мажонас не успел: из сарая вышел Вирас и жестами стал подзывать их к себе.

– Ну? Нашел чего? – Мажонас, кряхтя, поднялся на ноги. – Блин! Что за жизнь?! Даст мне кто-нибудь пива, или хотите, чтобы я сдох?

Они вошли в сарай. Вирас переместился в его дальнюю часть, туда, где были сложены оставшиеся еще с прошлого года дрова. Подойдя к высокой поленнице, он зашел сбоку, как бы с торца, и стал светить куда-то фонарем.

– Вирас, чего там нашел? Ну-ка, ну-ка…

Мажонас, взяв фонарь, посветил в просвет. Что-то там есть… Какой-то баул или сумка!

У него так трещала башка, что он мог думать лишь об одном: быстрее бы все это закончилось, хоть чем-нибудь.

Присев на корточки, Слон пошарил рукой. Потянулся… И вытащил на свет божий черную дорожную сумку!

– Оп-па, – растерянно произнес он. – Что за дела? Мы же с Вирасом эту поленницу несколько дней тому назад делали! И никакой сумки здесь не было!

– Не открывай! – охнула Бася. – Саперов нужно позвать! А если там, в сумке, взрывное устройство?

Но Мажонас то ли не услышал ее, то ли не счел нужным прислушаться к здравому, в общем-то, совету.

Вжикнув молнией, он открыл сумку. Посветил. Внутри обнаружились какие-то папки. Их было штук восемь или десять. Обычные папки из кожзаменителя – в такие подшиваются разного рода бумажки в офисах. Он взял верхнюю папку, открыл… Стал смотреть, подсвечивая себе фонарем…

Выпало несколько фотографий. Бася Ставицкая нагнулась и стала их собирать…

– Ну-ка, ну-ка, – прошептала она, взглянув на один из снимков, где рядом с какими-то сравнительно немолодыми мужчинами была заснята девушка или женщина лет тридцати, показавшаяся ей странно знакомой. – Ух ты…

– Чего? Что интересного увидела?

– Так это же наша бывшая клиентка…

– У нас много клиенток!

– А такой не было! – Бася передала ему фото. – Приглядись повнимательней! Узнаешь?

– Действительно… Где-то я эту девушку уже видел.

– Здесь она моложе так лет на двадцать. Да, да, это наш бывший клиент Diana… Она же – «Амбер»!

Мажонас вновь уставился на фотоснимок.

Ну да… Точно!

На фото, выпавшем из папки, был запечатлен человек, которого три недели назад избрали новым президентом страны.

Ночь Марина Панова провела в дачном домике в пригородном поселке Чкаловске, доставшемся ей от отца.

Было еще совсем рано, около шести утра, когда она, пройдя через калитку на соседний участок, постучалась в окно ладного деревянного коттеджа, где проживал бывший сослуживец ее папы, военный пенсионер, подполковник запаса Александр Иванович Чиянец.

Ей потребовалось около получаса, чтобы рассказать папиному сослуживцу (а Чиянец оказался дотошным человеком) о тех событиях вчерашнего дня, которые, кажется, полностью перевернули спокойный, размеренный ход ее жизни.

Глазунья, к которой она так и не притронулась, давно остыла. Марина, бледная, с припухшими покрасневшими глазами и резко обострившимися скулами, закончив свой сбивчивый рассказ, нервно комкала в пальцах мокрый от слез носовой платок.

– Вот что, Марина… – Александр Иванович погладил ее по руке. – Вот ты ругаешь себя: мол, трусиха, глупая, наделала каких-то делов?! А я не понимаю, например, в чем тебе себя-то винить?

– Ну как же?! Мне надо было сразу в милицию обратиться! Самой! Вот когда соседка позвонила…

– Погоди, не тараторь! – Чиянец неспешно раскурил короткую трубку, пыхнул ароматным дымком. – Вот этот парень твой – Алексей?.. Вы с ним в мае сюда приезжали, шашлыки жарили… Это про него ты говоришь?

– Да, дядь Саша, про него. Я ведь вас знакомила!

– Помню его. Он мне понравился. Хорошо на гитаре играет, песни душевные пел. Никогда бы не подумал, что он – мент!

– Ну он ведь не в милиции служит.

– А где? Может, из «комитетчиков»?

– Нет, нет… Он работает в Управлении по борьбе с наркотиками.

– Я вот хочу точно понять. Я ведь не чужой тебе человек, Марина. Ты сама-то что думаешь? Мог ли этот твой Костин совершить двойное убийство?

Марина откинулась на спинку пластикового кресла.

– Нет, я в это не верю! Ну не такой он человек, Лешка…

– Именно это я и хотел от тебя услышать. Ну, раз ты уверена в его невиновности, раз ты уверена в этом человеке, то это в корне меняет дело.

– А Люда Шварц? Почему? Зачем? – Марина стала кусать губы, с трудом удерживаясь, чтобы не разрыдаться. – Такая молодая, такая красивая…

– Это все очень странно! И еще ты рассказывала, что какой-то человек там за тобой следил?

– Да. И когда приехали те двое, на синем «Ауди», он крикнул мне, чтобы я бежала. А сам бросился навстречу этим двум. Что было дальше, не знаю. Не в себе была! Я и сама не помню, как меня ноги понесли прочь… Кажется, в парке сидела на лавочке допоздна… А потом на автобусе поехала сюда, в Чкаловск!