Книга Тихий сон смерти - Кит МакКарти

И в самом деле, какой? Современной медицине известно множество наследственных синдромов, причиной которых обычно становится некая генная мутация, приводящая к тому, что родители и дети в раннем возрасте заболевают раком, причем нередко их смерти оказываются вызваны различными видами этого заболевания. Но сейчас, мысленно перебирая все известные ему синдромы, Хартман не мог вспомнить ни одного, который вызывал бы у одного индивида пятнадцать-двадцать опухолей одновременно.

— Не знаю, — поразмыслив, признался он.

— И вот что странно. — Белинда снова взяла инициативу в свои руки, переводя разговор в те области, в которых Хартман чувствовал себя полным профаном. — В больнице о ней ничего не было известно. Будь у нее рак, всего лишь одна опухоль, не говоря уж о таком их количестве, она непременно попала бы в поле зрения больничной системы.

— Возможно, она сама не хотела этого.

Белинда не могла поверить собственным глазам: только старики, со страху или просто от безразличия, прячут — порой скорее от самих себя, нежели от окружающих — опухоли под слоями одежды, но чтобы так поступали люди молодые, да еще сотрудники медицинской школы…

Хартман же вообще пребывал в полном замешательстве. Он понимал, что сейчас ему во всем этом не разобраться — нужно хорошенько подумать, полистать медицинскую литературу. До полудня оставался всего час, а ему предстояло еще одно вскрытие, к тому же необходимо было разобраться с бумагами и привести все дела в порядок до отъезда в Глазго. Поэтому Хартман решил, что настало время закругляться, и сказал:

— Какой бы диагноз мы сейчас ни поставили, самое правильное решение на данный момент — взять несколько проб для гистологии.

В этом была своя логика. Конечно, придется сообщать родственникам умершей, что образцы, взятые из ее тела, направлены на дополнительное исследование; конечно, все это будет сопровождаться неимоверным количеством бумаг; конечно, коронер будет крайне недоволен, — но зато в заключении, которое Хартману все-таки придется писать, он укажет не окончательный диагноз, а всего-навсего предполагаемую причину смерти.

Вошел Дэнни. Приближалось время ланча, и даже указ Чингисхана не смог бы заставить его хоть на минуту задержаться в прозекторской.

— Как, вы еще даже с этой не закончили?

Хартман вымученно улыбнулся:

— Уже заканчиваем, Дэнни, заканчиваем.

— Ну ладно, только смотрите не забудьте: вам еще нужно обработать этого петушка. — Дэнни указал на несчастного мотоциклиста, который терпеливо дожидался своей очереди за спиной Хартмана. — Мое время слишком дорого стоит, так что мне не хотелось бы торчать здесь до вечера.

Хартман понял скрытую в словах Дэнни угрозу. Он примиряюще улыбнулся своему подчиненному и проговорил:

— Не беспокойся, Дэнни. Скоро я закончу.

Когда Дэнни вновь удалился, Хартман занялся приготовлением образцов для гистологических исследований, срезая небольшие куски тканей с разложенных на столе органов. Вскоре все двадцать образцов, каждый толщиной около пяти миллиметров и размером двадцать на десять, уже находились в банке с формалином.

И снова встряла Белинда:

— А как насчет того, чтобы заморозить некоторые образцы? Да и генетический анализ не помешало бы сделать.

Хартман с трудом подавил в себе желание сказать ей в ответ какую-нибудь грубость. Снова она лезет со своими познаниями! Тем не менее замечание было справедливым, поэтому он лишь кивнул, на что Белинда тут же с готовностью ответила:

— Я это сделаю.

Хартман никак не мог решить, какую линию поведения ему выбрать: то ли следовало и дальше играть роль опытного наставника, то ли молча соглашаться со всеми замечаниями ординатора. Он выбрал последнее и спросил:

— Зачем?

— Вы, наверное, не знаете, что я занималась исследованиями в лаборатории профессора Боумен. Моя тема — клеточная биология опухолей надпочечников.

Ну да, одно из увлечений Патриции. Значит, она подключила к этой работе и Белинду. Впрочем, как и всех остальных ординаторов.

— Я могла бы самостоятельно сделать некоторые из этих анализов… — Белинда виновато замолчала. — Если можно…

На что Хартман ответил:

— Давайте сперва посмотрим, что покажет микроскоп, не возражаете?

Этот подчеркнуто вежливый ответ должен был продемонстрировать его явное недовольство. Взглянув на девушку, Хартман заметил, как в ее глазах мелькнуло разочарование, и примирительно сказал:

— В своих действиях мы должны двигаться последовательно, шаг за шагом, верно? Мы возьмем образцы, но, прежде чем приступать к сложным молекулярно-биологическим анализам, я хотел бы узнать, что обо всем этом думают генетики. Послушаем, что они скажут, о'кей?

Белинда кивнула и отправилась за емкостями для образцов. Через несколько минут она вернулась с целой кучей стерильных баночек. Следующие пятнадцать минут Хартман и Белинда провели, наклеивая на эти баночки этикетки и добирая остальные образцы. Покончив с этим, Хартман принялся складывать органы в серебряный таз.

— Мне теперь, вероятно, нужно идти, — сказала Белинда.

Тем временем Хартман занялся мотоциклистом. Первым делом он ощупал и поочередно согнул его конечности. В ответ на реплику Белинды он, не поднимая глаз, пробурчал вполголоса:

— Хорошо.

Стягивая на ходу халат, Белинда направилась к выходу. Оставшись в прозекторской один, Хартман начал понемногу обретать утраченное душевное равновесие. Взяв в руки планшет, к которому с двух сторон были прикреплены стандартные бланки с изображением человеческого тела, он принялся методично заносить в них пометки об обнаруженных внешних повреждениях. Едва он приступил к диссекции органов, как вернулась Белинда. Она неуверенно ступила на галерею для посетителей и заговорила с Хартманом сквозь экран:

— Ничего, если я приду посмотреть, когда вы будете изучать образцы под микроскопом?

Только этого не хватало! Опять он будет чувствовать себя кретином. Однако, ничем не выдав своего недовольства, Хартман ответил:

— Конечно. Через пару дней. Когда будет готов материал, я вам сообщу.

Не прошло и десяти минут, как одиночество Хартмана нарушили вернувшиеся с ланча Дэнни и Ленни. Братья в свойственных им специфических выражениях с удовольствием поведали, чего именно не хватает Белинде для полного счастья.

Итак, заниматься образцами было поручено Белинде. Покидая прозекторскую, она захватила с собой те, которые находились в формалине. Все, что от нее требовалось, — это передать их лаборантам, а уж те поместят образцы в кассеты для обработки, и сделанные с них через несколько дней слайды будут готовы для просмотра Хартманом к полудню понедельника. Свежие препараты Белинда отнесла в лабораторию молекулярной биологии и поместила в морозильную камеру.