Книга Не уходи, любимый… - Пола Хейтон

Он привез ее на берег моря, где дорога круто огибала мыс, и затормозил.

— Я видела это место много раз, — сказала Флора, скорее чтобы просто нарушить молчание. Она залюбовалась серебристой в лунном свете неспокойной поверхностью моря.

— Но ты не видела вот это.

Он включил в салоне верхний свет и достал из кармана пиджака маленькую темно-синюю бархатную коробочку. Флора в первый момент впилась в нее взглядом, сразу догадавшись, что за этим последует, но потом перевела глаза на свою левую руку с гладким золотым обручальным кольцом.

— Я…

— Пришло время расстаться с ним. Пора наконец проститься с Джоном. В конце концов, мы оба его любили и восхищались им и теперь принимаем на себя заботы о благополучии его детей.

— Может быть, ты прав…

Флора медленно сняла с пальца золотой ободок, Григ Даймон с легким щелчком открыл бархатную коробочку и достал ослепительно сверкающее бриллиантовое кольцо. Взяв безвольную левую руку Флоры, он надел кольцо ей на палец.

— Спасибо, — сказала Флора несколько некстати. Она обратила внимание на особенную изысканность и необычность кольца — между тремя крупными бриллиантами были вкраплены два поменьше. Кольцо прекрасно подошло ей по размеру и, должно быть, стоило уйму денег. — Я… сохраню его.

— И это все? — спросил он, криво усмехаясь.

— А каких еще слов ты от меня ждешь? — Голос ее прозвучал неуверенно.

— Я думал, что скорее следует кое-что сделать.

Флора настороженно покосилась на него.

— Еще один поцелуй при лунном свете? — предположила она наугад, впрочем, без тени насмешки.

— Почему бы нет, — усмехнулся он. — В прошлый раз стоило нам начать, как ты уже и не возражала… Давай ненадолго выйдем на воздух.

Флора выбралась вслед за ним из автомобиля. Они остановились рядом у капота машины, наблюдая, как большая баржа отплывает от пристани и ее темная масса бесшумно скользит по воде. Если бы не бортовые огни, баржу можно было бы принять за видение.

— Красные огни — следует в порт, зеленые — право руля, — отметила Флора.

— Ты разбираешься в судоходстве?

— Совсем мало, — ответила она. — Просто это к слову пришлось. А ты?

— Я когда-то служил на флоте.

— Неужели? — Флора с удивлением повернулась к нему.

— А что тут удивительного?

Флора на минуту задумалась.

— Не знаю. Но обычно принято считать, что люди, связанные с морем, ему навсегда бесконечно преданы.

— Я не служил на корабле, а летал на вертолетах, обслуживающих судна. Мой отец считал, что это занятие отлично сочетает в себе любовь к полетам и увлечение морем, и в то же время закаляет характер. И, наверное, был прав.

— Мне трудно вообразить, чтобы ты мог посвятить себя какому бы то ни было занятию, следуя чужому совету, пусть даже своего отца.

— А ты права, — откликнулся Григ с веселым удивлением. — Мы с отцом действительно мало в чем соглашались. Его манера обращаться с матерью и способ ведения дел служили основными поводами для разногласий. Любое его предложение было для меня неприемлемо. Но в отношении морской службы, — произнес он задумчиво, — отец был прав. Прав в том, что она сделала меня достаточно здравомыслящим человеком, а это пригодилось, когда пришлось принять на себя управление делами.

— А где сейчас твой отец?

— Он удалился на отдых. Не слишком охотно, но зато не полностью разоренным — после того как мне удалось поправить положение дел.

— А твоя мать?

— Умерла два года назад. К концу жизни она стала законченной алкоголичкой. Для нее это была единственная возможность продолжать жить с отцом.

Флора взглянула на его словно выточенный из камня профиль и вздрогнула. Он немедленно отреагировал.

— Ты замерзла?

— Да нет. Не знаю. — Она вдруг почувствовала сильный озноб. В ее голове промелькнуло сомнение — сможет ли она бороться с ним и когда-нибудь победить…

— Тебе нездоровится? — осведомился он.

Меня влечет к тебе, но я боюсь и не понимаю тебя! — подумала она, но, разумеется, не сказала этого вслух. Не в ее привычках было признаваться в подобных вещах, к тому же интуиция предостерегала ее, что признания такого рода могут оказаться роковыми. Почему? — растерянно пыталась она понять. И не находила объяснений.

— Как насчет того, чтобы нам немного согреть друг друга? — произнес он совершенно спокойно и привлек ее к себе.

Но этим все и ограничилось — Флора долго стояла в плотном кольце его объятий, поначалу слегка дрожа, потом постепенно успокаиваясь. Ей наконец стало казаться, что она нашла надежное укрытие.

Прошло еще немного времени, он медленно наклонился к ней и отыскал ее губы. Флора отпрянула, но он поднял руку и легко провел пальцами вниз по ее нежной шее к впадинке у основания, и она немного успокоилась. Тогда Григ завладел ее губами, и она разрешила увлечь себя бесконечно долгим поцелуем. Через минуту он мягко отстранился от нее, но потом обнял еще крепче и начал целовать снова.

Если бы кто-нибудь сказал Флоре, что поцелуй может длиться так долго, она не поверила бы. Ладони Грига скользнули на ее бедра, проникли под свитер. Он гладил спину Флоры и целовал ее шею и нежный затылок под густыми волосами.

Наконец он отпустил ее, и Флора бессильно склонила голову ему на плечо, прерывисто и глубоко дыша. Она чувствовала, что испытанное ею томительное ощущение словно намекает на какое-то неслыханное наслаждение, способное навеки привязать ее к Григу Даймону. И в голове у нее тревожно зазвучал колокол…

Она подняла голову и облизала припухшие губы.

— Надеюсь, с тебя довольно благодарности? — Голос ее прозвучал неуверенно и хрипловато.

Григ прищурился.

— Я вовсе не благодарности ждал, дорогая, а скорее скрепления нашего договора.

— Ну и как? Ты доволен? Надеюсь, я была убедительна?

— Вполне, — сдержанно ответил он. — А не хочешь ли ты продолжить?

— Я… я… — Она смешалась, поняв, что он хотел сказать.

— А ты считаешь, это следует отложить до свадебной ночи? — улыбнулся он. — Я тебя правильно понял?

— Нет… вернее, да. Я решила всего несколько минут назад, то есть… — безнадежно запуталась она, — что ты… извинишь меня, — пробормотала она глухо. — Наверное, я веду себя как ребенок. Извини, — повторила она, отодвигаясь от него.

Григ выпустил ее, и Флора отвернулась, обхватив себя руками за плечи и уставившись на море.

— Ребенок, Флора?

— О чем ты спрашиваешь?

— Ты сказала, что ведешь себя как ребенок. Я подумал, возможно, ты имела в виду что-то еще?