Книга Рай, ад и мадемуазель - Гарольд Карлтон

Она стояла близко, их тела почти соприкасались.

— Но мы, женщины, предпочитаем скрываться… и делимся с вами этими тайнами только в постели. Какие фантазии будоражат твой разум?

— Ну… сложно сказать. — Юноша внезапно охрип. Он сам себе удивлялся: чем ближе к сексу, тем сильнее шалили нервы.

— Может, что-то из мира моды? — спросила Софи. — Работа дизайнера чувственна, позволяет прикасаться к женским телам здесь… и здесь…

Девушка скользнула рукой под свой халат. Кристофер наблюдал за ней.

— Прикасаться к их груди, трогать между ног… — Софи взяла его за руку. — Вообрази! Я стою в тесной cabine, широко расставив ноги, а ты ощупываешь меня.

Она подарила британцу победоносный взгляд. Кристофер возбудился сильно и быстро, как никогда в жизни.

— И наслаждаешься процессом, — прошептала девушка, кладя его ладони себе на талию.

Одно движение — и халат распахнулся.

— Может, снимем мерки? — Она потерлась о парня, как кошка, и указала в сторону спальни. — Следуйте в cabines, месье Кристоф. Поможете снять мерки для нового платья?

Софи удалилась, оставив дверь приоткрытой. Кристофер взглянул сквозь щелку: движение тени на белой стене, шорох занавесок. Обычно он куда увереннее, даже дерзок, но не сегодня. Эту фею не сравнить с провинциалками из школы искусств, с которыми у него бывал быстрый секс в гардеробной. Они куда проще относились к любовным утехам. А изящная, прекрасная парижанка могла поднять Кристофера на новые эротические высоты.

Юноша глубоко вздохнул. Его ждет первый настоящий сексуальный опыт. Он испугался бы, если б не был столь увлечен.

Кристофер шагнул в комнату.

ГЛАВА 5

Четыре отреза полупрозрачной ткани свисали с потолка, отгораживая и очерчивая силуэт хозяйки. На одной из стен, под углом, висело зеркало в полный рост. Была ли эта cabine здесь всегда или Софи специально сделала ее для сегодняшнего рандеву? Аромат духов создавал чарующую атмосферу. Кристофер отодвинул прозрачную ткань: Софи похожа и на модель, и на кинозвезду — одна нога соблазнительно согнута, руки подняты, глаза прикрыты, губы блестят. Она будто перенеслась из обыденной реальности в мир притворства, мир секса.

Девушка отражалась в зеркале до покрашенных красным лаком ноготков на миниатюрных ступнях. Она скинула халат. Кристофер не мог оторвать глаз от небольшой, с острыми сосками, идеальной груди. Софи натянула на себя прозрачный чехол до колен и передала юноше измерительную ленту.

— Сними с меня мерки.

«Британский ангел» включился в игру: растянул ленту у Софи на спине, затем на груди. Когда его пальцы через ткань коснулись сосков, нежная плоть напряглась и затвердела.

— Платье должно облегать фигуру, — прошептала Софи.

Француженка надела на его запястье резинку с подушечкой для булавок.

Кристофер потуже заколол тонкий чехол длинными булавками. Груди смялись под напором ткани. «И почему так она выглядит эротичнее, чем обнаженная?» — подумал юноша. Тем временем рука Софи быстро расстегнула его брюки и проникла внутрь.

— В нашем заведении нечего стыдиться! — хихикнула девушка.

И неожиданно скорчила удивленную гримаску.

— У одних женщин мокреет между ног… — проговорила она. — У других твердеют соски, даже побаливают. Как мои сейчас. Понежнее с ними, месье.

Кристофер провел по ним пальцами. Софи закусила нижнюю губу.

— Ты, конечно же, замечал, как груди манекенщиц выделяются сквозь бюстгальтер? — улыбнулась Софи. — Как видны их соски?

Каждое слово еще больше возбуждало юношу. Казалось, он готов взорваться.

— Раздели юбку у меня между ног, — прошептала Софи. — Будто это culottes.[41]Обмеряй там.

Кристофер попытался заколоть тонкую ткань. Девушка раздвинула ноги, и он ощутил ее жар.

— Выше… — попросила она.

Юноша убрал ткань и прикоснулся к самой нежной коже, какую когда-либо гладил. «Бархатистые, как лучшая замша, свернутые лепестки фуксии…» — подумал он. Софи присела, и пальцы погрузились в нее, словно исчезли в жидком шелке. Кристофер ахнул, ощутив обволакивающую влажность. Услышал протяжный стон: Софи закрыла глаза и сложила губы бантиком.

Девушка выскользнула из его рук и растянулась на покрывале с английской вышивкой. Кристофер посмотрел на нее сверху вниз. Торопливые любовные утехи, обычно пьяным, не позволяли как следует рассмотреть женское тело. Теперь же он лицезрел прекраснейшее земное творение, шедевр кутюрье: складочки, одна за другой, в обрамлении коричневатых стежков, очерчивающих контур и обнажающих темно-розовую плоть; тело словно сшито из розового атласа, а присобранные, покрытые румянцем края зазывают внутрь.

Парень снял с Софи прозрачное платье, сам сбросил джинсы. Его желание стало очевидным. Кристофер покраснел.

— Продолжай обмерять меня, туже… — пробормотала она и протянула руку.

Он вытянулся между ног девушки, но она внезапно развернулась, смеясь.

— Дразнишь? — спросил юноша.

— Да!

Потом Софи вернулась к нему и помогла войти в нее так плавно, что, когда Кристофер скользнул до самого центра, его захлестнули невероятные ощущения.

Француженка крепко вцепилась в него, и парень понял, что Софи хочет получить свою долю удовольствия, а он не сможет сдержаться. Кристофер попал в мир зеркальных отражений, сверкающего взгляда, женского тела, которое часто изучал и рассматривал, но никогда — столь тщательно.

Целуя Софи, он покусывал ее нижнюю губу. Одно «британский ангел» знал наверняка — целуется он как бог. Кристофер тренировался в школе искусств, в кинотеатрах, даже на улицах. И сегодня показал все, на что способен. В конце концов меж сомкнутых губ любовников остался только вакуум, где сражались их языки. Юноша вложил в этот поцелуй всю свою жажду любви. Еще никогда мужчина не целовал Софи так, и это возбуждало ее.

Кристофер застонал, не в силах больше сдерживаться. Чувство, нараставшее внутри, рвалось на волю. Зажмурившись, желая отсрочить блаженство, он словно взорвался изнутри снопом искр. Крепко стиснул плечи Софи — у той даже следы на коже остались. Не прекращая целовать, девушка обхватила спину Кристофера ногами, позволяя проникнуть глубже. Он удивленно вскрикнул, ощутив прилив ярчайшего в жизни удовольствия, эхом звенящего во всем теле. Кристофер рухнул на белоснежную гладкую грудь, прижался лицом к месту, где случало сердце Софи.

Он собирался сказать, что любит ее, но девушка вздохнула:

— Ты научишься.

Легкий парижский ветерок всколыхнул тюлевую занавеску, окутывая молодую пару белой полупрозрачной дымкой. Невесомую ткань затянуло в окно, и она надулась, как парус. Кристофер следил за этим танцем. Софи закурила, размышляя, что делать с неуклюжим anglais: прогнать или обнять покрепче.