Книга Два зайца, три сосны - Екатерина Вильмонт

Она села за руль серого «Вольво». Миклашевич сел рядом, яустроилась сзади. Как ни странно, курочка на зеркальце не болталась, видимо,машина прокатная. Она уже включила зажигание, как вдруг Миклашевич заявил:

— Извините, Арина, я, пожалуй, возьму здесь машинунапрокат. Не хочется без нужды вас беспокоить. Вы скажите мне, куда ехать, и яприеду вслед за вами.

— Ну, если угодно… Она нарисовала ему план.

— Олеська, ты там устраивайся и жди меня!

— Хорошо!

— Может, вы хотите пересесть вперед? — любезнопредложила Арина.

— С удовольствием. Терпеть не могу ездить на заднемсиденье.

— Вы водите машину?

— Вожу.

— Какая у вас марка?

— Фольксваген-пассат.

— Простите за нескромность, Олеся, почему вы решилизаняться дизайном?

— Миклашевич предложил мне этот проект, язаинтересовалась. Когда-то у меня была мечта — оформить загородный дом наберегу озера, — вдохновенно сочиняла я. — Вот он и вспомнил эту моюмечту.

— Ой, до меня только сейчас дошло, что вы Миклашевская,а он Миклашевич! Это наводит на мысли… — игриво заметила она. — По-моему,это неспроста…

— А если встречаются, к примеру, Иванова и Иваницкий?

— Тоже неспроста… — не сдавалась она.

— Может, вы и правы… А скажите, Арина, дом в какомсостоянии?

— Вполне пристойном… Там был сделан ремонт еще до нас.Но Мэтью хочет кое-что перестроить, да и мне многое хотелось бы изменить…Знаете, это такое чудо… Сад… вид на озеро… Собственно, я и сама могла бы многоесделать, у меня со вкусом все в порядке, но Дмитрий Алексеевич сказал, что сдилетантами не работает… А его нам рекомендовали с самой лучшей стороны…

Она еще и бестактная… Я пока дома не видела, но мне уже далипонять, что я нагрузка к Дмитрию Алексеевичу… Дурак, болван!

Я промолчала.

— Извините, Олеся, а ваша работа вам не помешает… здесьведь придется бывать довольно часто, чтобы следить…

— Ну, во-первых, я еще не взялась… Я не видела дома, яне знаю сроков и условий, так что говорить об этом преждевременно.

— Знаете, если вы все же согласитесь, и мы договоримся,я бы хотела, чтобы вы посмотрели мой… наш подмосковный дом. Я там все сделаласама… Хочу, чтобы вы поняли… мои предпочтения, что ли… Мой вкус, одним словом.Его ведь надо учитывать, вы согласны?

— Безусловно, но пока…

— Знаю, знаю, еще рано! — слегка смутиласьона. — А когда выйдет ваша новая книга?

— Осенью.

— Ох, я жду — не дождусь! А как она будет называться?

— «Задрыга и Маркиз».

— О!

Эх, как мне хотелось сказать «Задрыга и Барон»!

— Олеся, как вы расцениваете пейзаж?

— Пейзаж? В каком смысле? — удивилась я.

— Ну окружающий пейзаж?

— А… Да, тут очень красиво.

Разве нормальный человек так спрашивает? Можно сказать почеловечески: тут красиво, правда? Или, как вам здешний пейзаж? Тоже было бынормально, а так… Впрочем, я наверное несправедлива…

Она свернула с шоссе на боковую дорогу, узкую, заросшуюлесом.

— Нам уже осталось три километра, — сообщилаона. — Очень, очень милый пансион, там отлично кормят, чисто, уютно…

— А вы живете в доме?

— Нет, там холодно и как-то неуютно пока. Мы живем навилле у друзей.

Мы въехали в крохотный городишко или скорее поселок, невероятноживописный и очаровательный. И моему взору представилось дивной красоты озеро,по которому плыла яхта под белым парусом!

— Ох, какая прелесть!

— А наш дом вот там, видите, нет, левее смотрите! Наберегу, левее церкви.

— Это довольно далеко отсюда, да?

— По шоссе семь километров.

— А по воде?

— Не знаю еще, я не люблю воду…

Тогда на фиг ей этот дом на озере? Престижно, что ли?

— Ну вот и ваш пансион.

«Наш пансион» представлял собой двухэтажный дом,построенный, видимо, в буржуазной Литве.

— Здесь когда-то до войны была гостиничка, потомкакое-то учреждение вроде поселкового совета, а теперь вот пансион. Идемте!

Я взяла свою сумку и мы поднялись на крыльцо. К нам вышлапожилая дама с красивой сединой, похожая на экономку из английского фильма и нахорошем русском языке сказала с приветливой улыбкой:

— Добро пожаловать!

— Спасибо! Мой начальник скоро приедет, нам нужно двекомнаты…

— Да, я знаю, но раз вы приехали первой, у вас естьправо выбора. К сожалению двух комнат рядом у меня нет, одна внизу, втораянаверху. Удобства наверху тоже есть.

— В таком случае, я предпочитаю второй этаж.

— Идемте, вы сначала посмотрите…

Едва войдя в комнату на втором этаже, я воскликнула:

— Что бы ни было внизу, я хочу жить здесь.

Из окна открывался вид на озеро. Все было скромненько, нопо-прибалтийски чисто и уютно.

— Комната внизу немного больше, и там тоже вид наозеро.

— Неважно, мне нравится здесь.

— Ну что ж… Завтрак у нас с восьми до половиныдесятого. Обед с часу до трех, а ужин с семи до восьми.

— Сегодня наши гости обедают с нами! — сообщилаАрина.

— Как вам угодно.

Дом стоял в небольшом саду. Мы с Ариной спустились туда исели в беседке в ожидании Миклашевича. Пригревало нежаркое солнышко, пахлотравой и озером… Мне не терпелось увидеть Розу, посмотреть, что отразится унего на физиономии. Арина все время говорила что-то, что должно было убедитьменя в том, что она светская дама. Правда, я не могла ей соответствовать, ибоболее не светской дамы, чем я, и не найти. Ну куда же запропастился Миклашевич?

Арине кто-то позвонил. Поговорив немного с какой-то Люней,она обратилась ко мне:

— Олеся, простите ради Бога, я должна вас часа наполтора покинуть. Мне надо срочно сделать одно дело. Давайте договоримся, что яприеду за вами… Ну, скажем в половине третьего. Надеюсь, Дмитрий Алексеевич ктому времени уже приедет.

— Хорошо, запишите мой мобильный телефон… Она умчалась,а я вздохнула с облегчением, почему-то мне при ней было душно.

Я сидела в беседке, не сводя глаз с озера. Вода это моястихия. Когда-то в детстве Юлька все не могла оттащить меня от воды, и потомжаловалась бабушке, что Олеська ненормальная, все время таращится на воду.Помню, дело было в Эстонии, в Пярну, бабушка ответила: «В моем роду были двахудожника-мариниста, может быть Олеся в них пошла». Но хотя я недурно рисовала,вода как раз совсем не получалась и было ясно, что маринистки из меня невыйдет. Но смотреть на воду люблю по сей день. И куда в самом делезапропастился Миклашевич? Конечно, я могу позвонить ему, но мне неохота. Ктознает на что нарвешься? Зачем? Да и вообще не надо баловать его излишнимвниманием. Меня вдруг стало клонить в сон. Я поднялась в свою комнату иприлегла на диванчик. Куда и зачем меня занесло? Да еще с Миклашевичем… Мнечто, мало?