Книга Фабрика героев - Даниэль Дакар

Оставив машину в одном из бесчисленных закоулков на окраине космопорта — эту зону Морган досконально изучил еще будучи простым патрульным — майор, успевший за почти три часа избавиться от излишне привлекавшей к себе внимание парадной формы, подошел к воротам храма. В этот поздний час ворота, естественно, были закрыты, но стоило ему коснуться рукой панели слева от калитки, как где-то в глубине обширного двора прозвенел гонг и приятный женский голос осведомился, что угодно пришедшему в столь неурочное время.

— Стучащему да откроется! — буркнул майор, калитка отворилась и он вошел внутрь. Встретившая его на пороге храма немолодая женщина лишь слегка приподняла брови при виде позднего визитера и жестом предложила следовать за ней. Миновав проход между рядам и пустых скамей — шаги двух людей гулко отдавались под высокими сводами собора, — провожатая Моргана свернула направо и нырнула в неприметную дверцу за большим органом. В открывшемся за дверцей коридоре было светло, пахло воском и почему-то сдобой. Не успел Морган как следует осмотреться, как его спутница небрежно хлопнула ладонью по косяку одной из многочисленных дверей, та открылась, и не сумевший даже толком позавтракать (не говоря уж об обеде и ужине) майор чуть не застонал при виде корзинки со свежими булочками. Только сейчас он смог разглядеть женщину, приведшую его в ароматное тепло, и ничуть не удивился, увидев на правом виске тарисситовую татуировку в виде креста. Послушница, ну конечно! Странно, что не монахиня, в ее-то возрасте… Впрочем, Морган не разбирался в тонкостях монастырской иерархии. Сейчас он мог лишь радоваться возможности изложить свою просьбу непосредственно одной из тариссиек, а кроме того, булочки пахли так упоительно…

— Меня зовут сестра Беатрис, — негромко представилась послушница. — Чаю, майор?

— С удовольствием, сестра, — искренне ответил Морган, пристраиваясь за стол поближе к булочкам. Сестра Беатрис мягко улыбнулась, бесшумно выставила на потемневшую от времени столешницу две изрядных размеров кружки, разлила чай и уселась напротив позднего гостя. — Поешьте, майор. Какое бы дело ни привело вас сегодня в храм, оно может подождать. Нет ничего хуже, чем пытаться говорить о важном на голодный желудок.

Морган, почти не жуя, проглотил одну за другой три булочки, запил чаем, горячим и ароматным, и умиротворенно откинулся на спинку жесткого стула. Послушница, за это время осилившая едва ли половинку поджаристой плетенки, смотрела на позднего гостя с добродушной насмешкой.

— Итак, что же привело к нам самого командующего планетарной полицией? Только не говорите мне, майор, что у вас возникла потребность в исповеди. Во-первых, это будет ложью, а во-вторых, все равно ни одного исповедника сейчас в храме нет, — тратить время попусту она явно не собиралась. Ну в самом-то деле: голодный накормлен, христианский долг выполнен, пора и о деле поговорить.

— А могу я поинтересоваться, как вы меня узнали? Я не такая уж важная персона, да и назначен совсем недавно… — Морган решил зайти издалека. Кто их знает, этих монашек, начнешь с ходу в лоб, да по лбу и получишь. А что, запросто!

— Не прибедняйтесь, майор! — рассмеялась его собеседница. — Мы следим за всем, что прямо или косвенно касается монастыря, а ведь именно ваше ведомство поставляет тарисситовым шахтам большую часть рабочей силы. Как же было не полюбопытствовать, кто занял место покойного О'Коннелла, да еще и так неожиданно! Хотя неожиданность — понятие относительное, О'Коннелл давно ходил по краю. Вот и доходился. М-да…

— Хороший ответ… Сестра Беатрис, — майор решил, что дальше ходить вокруг да около будет глупо, — мне необходимо как можно скорее лично встретиться с матерью-настоятельницей. Как это можно устроить?

Полагаю, вы не хотите афишировать эту встречу? — проницательно заметила послушница и подняла ладонь, предвосхищая вопрос, — Иначе вы явились бы в храм при свете дня.

— Так и есть.

— Насколько мне известно, мать Альма планирует прилететь на Бельтайн через двадцать семь дней. Это поздно?

— Увы, да. А я могу посетить монастырь?

— Разумеется, вы можете. Если соображения секретности встречи для вас не менее важны, чем сама встреча, — она вопросительно посмотрела на собеседника. Морган кивнул, — то никто не мешает вам занять одно из мест на транспорте, который вылетит в обитель шестнадцатого. Это вас устроит?

— Благодарю вас, сестра, вполне. Три дня я могу подождать.

— Отлично. Это все? — дождавшись еще одного кивка, сестра Беатрис поднялась на ноги. — В таком случае позвольте вас проводить. Не то чтобы я в моем возрасте рисковала своей репутацией, принимая у себя мужчину в это время суток, но порядок есть порядок. Тем более что лет двадцать назад… — она лукаво улыбнулась, — впрочем, оставим это. Где ваша машина?

— За складами запчастей. — Майор неохотно выбрался из-за стола. Перспектива выйти на промозглый ветер, дующий с океана, его не вдохновляла. И булочки были такие вкусные! — Это…

— Я знаю, где это, — прервала Генри послушница. — Думаю, вам не стоит идти через центральный вход — зачем делать крюк?

— А что… — оторопевший Морган с трудом подбирал слова, — что, у храма есть и другие выходы непосредственно в зоне космопорта, кроме Полевых ворот и калитки на углу третьей и шестнадцатой линий? — об этих выходах он знал, и оба они были еще дальше от его машины, чем центральный вход на храмовый двор.

— Ах, майор! — Теперь сестра Беатрис откровенно забавлялась. — Оказывается, и мы, скромные монахини, можем кое-чему научить главного полицейского планеты. Ступайте за мной, а когда выйдете — запомните место. Если вы хотите незаметно оказаться в храме, лучшего варианта вам не найти.

Морган вышел за территорию храма и осмотрелся. Об этой калитке он действительно не знал: верно говорят, что тот, кто думает, будто знает все — не знает ничего. Хорош патрульный! Почти шесть лет лазать по всему космопорту, и упустить из виду такую важную деталь. А ведь наверняка этот вход не единственный из неизвестных ему… Да, дела. А сестра-то Беатрис какова! «Лет двадцать назад», ишь ты! Хотя… на этом месте неспешные размышления майора были прерваны самым грубым образом. Что-то тяжелое обрушилось, задев ухо, на правое плечо (хорошо хоть голову сберег, услышав шорох за спиной и успев в последний момент уклониться влево), рука онемела и бессильно повисла. Кто-то подставил ему подножку, кто-то прыгнул на спину, кто-то уже пытался добраться до кобуры, ребра обожгло болью… Морган озверел. Тело действовало само, единственный приказ, полученный от головы, требовал не оставить в живых ни одного из нападавших: не хватало еще, чтобы по столице поползли слухи о его интересе к храму. Кто-нибудь обязательно додумается сложить два и два. И ведь не исключено, что в результате получит именно четыре, а вовсе не девятнадцать, как это частенько бывало у неодублинских сплетников. Рывок, удар, подсечка. Куда же ты, милый? Я только начал! Еще удар, прыжок, пируэт — прав, ох прав был старый Эдвардс, хороший боец должен уметь танцевать! — чья-то голова с противным чавканьем вминается в угол склада, левая рука действует не хуже правой… В чем и убедился незадачливый хозяин сутулой спины, мелькнувшей в узком проходе почти на границе видимости. Почти. Выстрел, глухой стук упавшего тела… кажется, все. Несмотря на боль в начавшей что-то чувствовать руке и под ребрами — чем это его? Ах, ну да, понятно… Генри, идиот, какого хрена опять поперся без жилета?! — Морган, охая и припадая на правую ногу, обошел поле боя, дабы убедиться, что никто из четверых больше не встанет. Нет, ну надо ж быть таким кретином, как его только земля носит! Стареешь, майор?! А не рановато? Морган забрался в машину, поднял ее до высоты полицейского коридора и левой рукой ввел в автопилот адрес самого не болтливого из служащих в полиции врачей. Завтра надо быть на службе, а через три дня и вовсе предстоит долгий перелет. И как его угораздило?