Книга Арктический удар - Борис Царегородцев

– И это тоже, – соглашается Петрович, – нужна до зарезу еще парочка побед. Как ты сказал «разница будет большая, придут к нашим неизвестно кто и откуда или те, кто оказал хорошую помощь»! И если еще отпускать будем, команда не поймет. Ясно, ничего не скажут, но верить уже так не будут.

Это он про транспорт, что встретили вчера.

* * *

– Товарищ командир, мы расшифровали радиограмму из штаба адмирала Норвегии.

– И что там интересного, Леня?

– Из Тронхейма движется конвой в составе четырех транспортов и шести кораблей охраны, в том числе минный заградитель «Ульм» с минами на борту. Конвой направляется в Киркенес с заходом в Нарвик.

– Идем на перехват конвоя, – объявил я. – Надо перехватить до подхода к Нарвику, а то зайдут во фьорд, и карауль, когда они соизволят оттуда вылезти. Вот видишь, Петрович, вместо упущенного судна немцы нам на выбор еще четыре подбросили. А я почему-то думаю, что, если бы тот транспорт утопили, этот конвой пришлось бы ждать очень долго.

Мы патрулируем у Вест-фьорда на траверзе Буде в двухстах километрах от Нарвика. Рванув в темпе открытым морем, рассудив, что обнаруженная синица важнее эфемерного журавля. Пока никого не видели, кроме древнего угольного пароходика, пыхтящего, как самовар, и около пяти рыболовных баркасов. Зато самолеты барражировали часто, причем последние два – с интервалом всего в полчаса! Проверяют, чист ли путь?

– Появилась цель. Сорок пять на юг, расстояние до цели сорок миль, – поступил доклад с ГАС.

«Что это может быть? А где конвой? Почему только одно судно? – проносилось в моей голове. – Проскочить он не мог, значит, куда-то еще зашел, скоро должен быть, будем ждать».

– Еще цели! Одна, два, три… – стал считать оператор. – Тринадцать, четырнадцать!!

– Ждали десять, а их тут четырнадцать. Значит, к конвою присоединился кто-то, выбор будет больше.

Ну, это еще не показатель. Среди островков во фьордах эхо отражается многократно. Миновать нас они не смогут НИКАК. Все ж норвежские фьорды – не финские шхеры, нельзя пройти в глубине, совсем не выходя на открытую воду! Где-нибудь да покажется, например здесь!

– Идем на выбранную позицию. Глубина двести, скорость пятнадцать. Время есть.

Проходит час с четвертью.

Вот они! Дистанция – шесть миль. Впереди – тральщик, тип М, восьмисоттонный, согласно данным Саныча. Врага надо знать «в лицо». Эти корабли использовались у немцев и как тральщики, и как противолодочные, и для артподдержки, и даже как миноносцы. Имели пару стопятимиллиметровых орудий и два торпедных аппарата. Строились огромной серией, тремя подвидами, тип 35–39, тип 40, тип 43 – по году проекта, всего свыше двухсот штук. Корабли крепкие, мореходные, правда, скорость всего шестнадцать, у них паровые машины! Акустика? Был у них сонар или нет? Хотя не важно, ничего сделать нам они не успеют! На дистанции примерно мили ползли еще два таких же противолодочных тральщика, держа фланг. Вот и летающая лодка маячит впереди по курсу. А эти следом выползают! Торопятся скорее уйти за острова – шесть купцов, вокруг них свора мелочи, кажется, траулеры или китобойцы переделанные и еще два тральщика замыкают строй.

Один купец, самый «жирный», тысяч на десять – даже отсюда видно – почти по палубу сидит. Шестой корабль – самый мутный, на торговца не совсем похож, орудие на баке, окрашен по-военному, но по надстройкам и мачтам – торговец. Плавбаза? Штабной?

И что у них в трюмах? Не дай бог, сено или бревна. Впрочем, строевой лес везли бы на палубе.

– Саныч, глянь, – уступаю место у перископа. – Кто у нас спец по кригсмарине?

– Минный заградитель, «Ульм», – решительно сказал Саныч. – Двести девяносто мин вместимости. В нашем времени был потоплен в Баренцевом море британцами 25 августа. Еще до или уже после того, как выставил мины, – не помню. Торговцы «жирные». Особенно второй – самый крупный. Нет, не сено у него в трюме, явно железо: палуба пустая совсем, а на такой переход в шхерах погода тихая, обязательно взяли бы наверх добавочный груз! У четвертого какие-то ящики видны, пятый что-то легкое объемное везет, если не порожняк, – ватерлиния совсем высоко! Надо бить, командир!

– Сергей Константинович, только пятьдесят третьи, второй транспорт, который самый крупный, минзаг, и первый и третий в колонне, тоже!

– Нет смысла тратить шестьдесят пятые на такие цели. Чай, не «Тирпиц» и не «Мидуэй».

И вот все параметры целей загружены в БИУС, пошел обратный отсчет, до пуска торпед остались мгновения. Первая пошла, вторая пошла, ушла четвертая, побежала секундная стрелка, отсчитывая последние мгновения чьих-то жизней в этом мире. Одна торпеда – одна цель, противник не противодействует, страховаться парным залпом нет нужды. Время!

Первым рванул минный заградитель, рванул так, что мы услышали, стало понятно: на его борту не консервы, его обломки разлетелись на огромное расстояние, не гарантирую, что они кого-то не задели. Сначала, конечно, увидели, так как, обнаглев, вторично подняли перископ еще чуть до расчетного времени. Взрыв и разлет обломков был впечатляющим. У борта большого транспорта взметнулся столб воды – небольшой, торпеда с неконтактным взрывателем рванула не у борта, а под днищем, что гораздо опаснее, вся сила пошла не на столб выше мачт, эффектный, но бесполезный, а непосредственно на разрушение конструкции. Когда такие торпеды появились, их называли «ломать хребет линкорам» одним попаданием. И это реально, потому что противоминная защита линкоров и тяжелых авианосцев прикрывает лишь борт, но даже киль «Айовы» не выдержит взрыва мощной боеголовки в непосредственной близости, тем более что в воде большая часть взрывной волны идет вверх. Куда уж там выдержать транспорту!

Я волновался, как курсант. Потому что, несмотря на свое звание и опыт, впервые стрелял торпедами по реальной и видимой цели. Как легендарные Маринеско, Колышкин, Щедрин и Матиясевич, чьи мемуары я прочел еще в училище.

Большой транспорт разорвало пополам. Его половинки накренились в разные стороны и синхронно исчезли. Второй просто нырнул в волны, как подлодка. Точно железом был загружен – техника, авиамоторы, орудия, оборудование для никелевых рудников или ремонта битого «Тирпица». Явно что-то ценное, раз так охраняли! Куда исчез третий, я даже не заметил, очевидно, опрокинулся мгновенно, и днище уже не видно из-за горизонта.

Затем пришел звук. Затухающий гром, от которого двадцать тысяч тонн лодки слегка встряхнулись, впрочем, возможно, это мне лишь показалось. Зато это точно слышал весь экипаж. Где-то в отсеках кричали «ура!», или это тоже мне показалось?

– Товарищи подводники, поздравляю с отлично проделанной работой! Нами потоплен немецкий минный заградитель с запасом мин, а также три транспорта общим водоизмещением до двадцати тысяч тонн, что наблюдал лично.

– Дистанция две тысячи метров. Пеленг десять, взрывы глубинных бомб! – доложил акустик.

Рыбу глушат. Давайте – меньше бомб у вас останется!