Книга Карт-бланш - Джеффри Дивер

Полиции Бонд не боялся. Хотя полномочия ГМП в пределах Британии были ограниченны (карт-гри вместо карт-бланш, как теперь мысленно шутил), агентам отдела «О» часто требовалось быстро перемещаться по стране. Одним звонком Бонд обеспечил себе неприкосновенность, и теперь номер его машины оставался невидимкой для камер и патрульных с радарами скорости.

«Бентли-континенталь-GT»… Бонд считал его лучшим из всех серийных автомобилей на свете.

Он всегда любил эту марку. Его отец сотнями хранил старые газетные вырезки, на которых творения знаменитых братьев Бентли оставляют далеко позади всякие «бугатти» и иже с ними на ралли «Ле-Ман» 20-х и 30-х. А потом Бонд уже собственными глазами наблюдал, как потрясающий «Бентли-спид-8» встречают отмашкой клетчатого флага на гонках 2003 года, когда автомобиль снова вернулся в игру спустя три четверти столетия. Он всегда мечтал стать обладателем этого величественного и вместе с тем стремительного и умного автомобиля. Если «Ягуар-E-type», стоявший у Бонда в гараже, достался ему непосредственно от отца, то «бентли», можно сказать, достался частично. Свой первый «континенталь» он купил несколько лет назад, потратив остатки выплат по страхованию жизни, перешедших ему после смерти родителей, и недавно обменял его на новую модель.

Съехав с шоссе, Бонд направился к Марчу, расположенному в самом центре округа Фенленд. О самом городке он знал мало. Слышал о «Мартовском марше Марча» — пешем студенческом походе из Марча в Кембридж, проводившемся, разумеется, в третий месяц года. Еще там находится Уайтмурская тюрьма. Туристы приезжают посмотреть церковь Святой Вендреды — в том, что она являет собой впечатляющее зрелище, Бонд предпочел поверить турбюро на слово. В молитвенный дом его нога не ступала уже много лет.

Впереди показалась старая военная база. Бонд, заложив широкую дугу, принялся огибать базу сзади, где тянулся устрашающий забор с колючей проволокой и понатыканными вокруг запрещающими знаками. Теперь ему стало ясно почему: база шла под снос. Вот, значит, что за «работы с привлечением крупногабаритной техники» тут велись. С полдюжины строений уже лежали в развалинах, сохранилось только одно, трехэтажное, из красного кирпича, с вылинявшей вывеской «Санчасть».

На пригорке ярдах в ста от здания стояли самосвалы, бульдозеры, другие землеройные машины и трейлеры, служившие, очевидно, временным пристанищем бригаде по сносу. Рядом с самым большим трейлером виднелся черный автомобиль — и ни одной души поблизости. Странно, учитывая, что продолжался понедельник.

Бонд загнал «бентли» в небольшую рощицу, пряча от ненужных глаз, и осмотрел местность: сложная система каналов, картофельные и свекольные поля, группки деревьев. Он переоделся в свое тактическое обмундирование «5.11» с порванной на плече осколком гранаты курткой, пропахшей дымом горящей машины, из которой он вытаскивал тот самый обрывок записки, что привел его сюда. Сбросив городские туфли, натянул низкие армейские ботинки.

«Вальтер» и два запасных магазина Бонд пристегнул к брезентовому десантному ремню.

«Если забуксуете, зовите, я вас вытащу…»

Глушитель, фонарик, набор инструментов и складной нож он рассовал по карманам.

Выбравшись из машины, минуту постоял, собираясь с мыслями, как перед любой тактической операцией. Абсолютное спокойствие, взгляд сосредоточенный, отмечающий мельчайшие подробности — ветки, которые могут предательски хрустнуть; кусты, в которых может скрываться дуло снайперской винтовки; признаки проводов, датчиков и камер, которые могут выдать его присутствие противнику.

Текущее расследование требовало повышенной осторожности. Возможно, придется и отнять чью-то жизнь, бесшумно и быстро.

Выбор действия диктуется намерениями противника.

Какие намерения у Ноя?

И кто он, в конце концов, такой?

Скользнув между деревьями, Бонд срезал угол по полю, на котором зеленела молодая свекольная ботва, обогнул прозрачное болотце и осторожно пролез через колючие заросли ежевики, подбираясь к санчасти. Наконец он уткнулся в забор с колючей проволокой и предупреждающими знаками. Работы, как выяснилось, проводил некий «Восточный филиал по сносу и демонтажу» — Бонд о таком никогда не слышал, но грузовики эти, броской желто-зеленой расцветки, ему, кажется, попадались.

Обведя взглядом заросший пустырь перед зданием, он принялся перерезать ограду кусачками, мысленно подмечая находчивость противника — очень умно использовать для встреч по «Инциденту-20» здание, предназначенное под снос. Снесут — и никаких следов.

Рабочих видно не было, однако, судя по черному автомобилю, кто-то мог находиться внутри здания. Бонд осмотрелся в поисках черного входа или какого-нибудь другого способа проникнуть туда незаметно и через пять минут нашел что искал: яму футов десять глубиной, возникшую, судя по всему, в результате обрушения подземного тоннеля. Он пробрался вниз и включил фонарик. Тоннель вел в подвалы санчасти, до которой оставалось ярдов пятьдесят.

Бонд двинулся вперед. Из старинной кирпичной кладки вывалились и упали на пол два кирпича. Под ногами тянулись ржавые рельсы узкоколейки.

Он преодолел примерно половину этого мрачного пути, когда ему на голову посыпался щебень вперемешку с сырой землей. Потолок тоннеля в шести футах над ним напоминал надтреснутую скорлупу яйца. Один хлопок в ладоши — и свод обвалится.

Не самое подходящее место для могилы.

«А где, интересно, подходящее?» — мысленно усмехнулся Бонд.

— Отличная работа! — похвалил Найла Данна Северан Хайдт.

Они находились в трейлере строителей, припаркованном в сотне ярдов от заброшенной санчасти военных на окраине Марча. Поскольку к завтрашнему дню работы по «Геенне» требовалось закончить, Хайдт с Данном приостановили снос и выдворили с площадки всех посторонних. Основная масса работников Хайдта ничего не знала о «Геенне», поэтому приходилось проявлять повышенную осторожность.

— Удовлетворительная, — произнес Данн ровным тоном. Так он реагировал на все — и на одобрение, и на критику, и на констатацию факта.

Команда увезла устройство, собранное из привезенных Данном материалов, полчаса назад. До пятницы оно побудет на законспирированной квартире неподалеку.

Хайдт успел неторопливо прогуляться вокруг последнего из зданий, предназначенных на снос, — санчасти, возведенной более восьмидесяти лет назад.

Снос приносил «Грин уэй» огромные деньги. Компания получала прибыль из готовности людей заплатить за устранение того, что им больше не требовалось, и за извлечение из развалин того, что требовалось другим: деревянных и стальных балок, проволоки, алюминиевых и медных труб. Славная медь, мечта любого старьевщика. Однако интересы Хайдта в деле сноса выходили далеко за рамки финансовых. Он изучал старинное здание, внутренне подобравшись, как охотник за секунду до выстрела разглядывает ничего не подозревающую добычу.

Хайдт успел запечатлеть «знатную старую даму» — санчасть — на десятках снимков, пока прогуливался по обветшалым коридорам и плесневеющим палатам — особенно в морге и в прозекторской, — собирая картины упадка и тлена. В его архивах хватало места и людским останкам, и старым зданиям. Обширная коллекция включала довольно художественные снимки таких объектов, как Нортумберленд-Террас, Палмерс-Грин, постройки на Северной окружной дороге, разрушенный нефтяной завод «Пура» на Боу-Крик в Кэннинг-Тауне, а также готический Королевский арсенал и Королевская лаборатория в Вулвиче. От фотографий Ловеловской верфи в Гринвиче, наглядно свидетельствующих, к чему приводит разрушительное небрежение, у него неизменно щемило сердце.