Книга Сводные. Эксперимент - Эльвира Осетина

тут же сама себя поправила: — Ой, прости, ты же не умеешь говорить. — И мне в голову пришла замечательная идея. — А давай я тебе имя дам?

Волко-лев полностью повернулся ко мне и сел на попу, смотря с интересом. Размер у него, конечно, был гигантский. Он сидя был с меня ростом. Я, конечно, не бог весь какая высокая, всего сто шестьдесят пять сантиметров, но видела обычных львов в зоопарке, и они сидя не были такими здоровыми. А я, посмотрев на его лапищу и клыки, подумала, что если он сейчас решит мной подкрепиться, то вряд ли я смогу хоть как-то ему противостоять.

Волко-лев недовольно заворчал, привлекая к себе внимание, и я, сглотнув комок страха, выпалила:

— Барсик! Я буду звать тебя Барсик! Хорошее же имя, да? — заглянула я с надеждой в ярко-желтые глаза с вытянутым в ниточку зрачком.

Скепсис в глазах чудища было сложно не заметить.

— Не нравится? — поняла я.

А волко-лев натурально покачал головой. Отчего я поняла, что он вполне разумный. Меня, мягко говоря, это сильно насторожило.

— А как же мне тогда тебя называть? — на автомате спросила я. — Может быть, Симба, как в мультике? — Зверь опять недовольно фыркнул. — Тогда… Давай я буду гадать первые буквы твоего имени, а ты соглашаться или отказываться? А то я так и не смогу понять, как твоё имя, — пришла мне в голову замечательная идея.

Зверь кивнул, и я, стараясь не думать, что веду осмысленный разговор с диким животным, обрадовалась хорошему решению и начала называть все буквы алфавита по очереди, ожидая его кивка. Когда дошла до буквы «С», волко-лев кивнул.

— Ура! У нас есть первая буква! — подпрыгнула я на месте.

И мы продолжили играть в угадайку. Вторая буква была «Л». И когда мы угадали третью букву, а это произошло сразу же, ибо она была первой в алфавите, в мою голову закрались смутные сомнения.

— Тебя, как твоего хозяина, что ли, Слава зовут? — решила пошутить я, но зверь утвердительно мне закивал, даже сделал это три раза. — Ого, серьезно? Слава называл тебя в честь себя? — Но зверь отрицательно качнул головой.

Я уставилась на него с недоумением.

— Твоё имя Слава? — переспросила я его, на что зверь кивнул. — И твоего хозяина тоже зовут Слава? — В этот раз зверь покачал головой отрицательно.

Я вздохнула, понимая, что ничего не понимаю, и решила махнуть рукой. Может быть, Миша его хозяин и так пошутил над братом, назвав это странное существо его именем, — кто его разберет?

— Хорошо, значит, Слава, — протянула я, не представляя, как дальше строить с ним диалог.

А чудовище молча сидело рядом и смотрело на меня своим завораживающим взглядом, словно гипнотизируя. Именно так, как это делают кошки. Вроде бы лениво и не заинтересованно, но стоит сделать резкое движение, как мгновенно кинется на свою добычу.

Наверное, только сейчас, немного успокоившись, я смогла рассмотреть его более пристально.

Всё же это существо больше было похоже на льва, чем на волка. Просто морда была слишком вытянутой, да еще и эти огромные усы топорщились в разные стороны, а вот походка и хвост больше были похожи на кошачьи. Тело же… ну сложно сказать. Наверное, все же больше было как у волка. К сожалению, мои знания в плане кошачьих и волчих были не слишком обширны, поэтому с точностью я определиться не могла. Смущала только большая грива, как у льва. И всё равно, мне кажется, волки более грузные и неуклюжие, что ли, да и шуму делают много, когда бегают. А этот зверь ступает мягко, почти неслышно, и это при его габаритах и кажущейся неповоротливости.

Да и шерсть. Я как-то видела ручных волков и даже гладила, когда мы ездили в контактный зоопарк с классом еще в школе. Те волки были грязнулями, потому что инстинкты им велят маскироваться природными запахами, вот они и вываливаются, как хрюшки, в грязи или даже в собственных экскрементах. И шерсть у них очень жесткая. Так они охотятся, чтобы добыча не поняла, что пахнет чем-то необычным.

А вот коты, наоборот, стараются избавиться от любых посторонних запахов, потому и вылизывают себя как следует. Опять же, чтобы добыча не учуяла их по запаху.

И этот волко-лев был слишком чистым, словно домашний кот, да и шерсть выглядела мягкой, даже шелковистой.

Я сама не поняла, как руки потянулись погладить её, зарыться в пышную гриву, защищающую его шею, горло и часть спины от зубов противника. Остальная часть его туловища, а также лапы и хвост покрывала короткая гладкая шерсть.

И вся эта красота была абсолютно черного цвета. Идеальный ночной хищник. Удивительно, но пятен, как у пантер, я не увидела. Шерсть животного была однотонной — антрацитовой. Без единого перелива или вкрапления.

Волко-лев даже дыхание затаил, когда моя рука почти дотронулась до его шерсти, и я, вспомнив об элементарной вежливости, всё же решила спросить, а то мало ли, вдруг сейчас смирный, а стоит мне до него дотронуться, как он мне руку тут же оттяпает.

— Можно я поглажу тебя, Слава? — спросила я и, дождавшись кивка, все же запустила руки в шерстяное богатство волко-льва.

Боже, а ведь она и правда была такой же мягкой и шелковистой, как я и подумала.

Я сама не поняла, как второй рукой залезла в гриву волко-льва со странным для животного именем Слава и увлеченно начала его почесывать и гладить.

— Ты похож на огромную плюшевую игрушку, — не сдержавшись, сказала я зверю и заметила, как дернулось его ухо, но сам он так и не двигался. — Знаешь, мне дарил такую дядя Андрей, когда мама пригласила его впервые к нам в гости на мой день рождения. Мне тогда было уже тринадцать, но я всё равно была безумно счастлива. У меня такой огромной игрушки еще никогда не было. Я давно о ней мечтала. С радостью потом обнимала, терюшила и зарывалась носом в его мягкую шерсть. Даже спала с ней почти всё детство. Пока бабушка не подарила её соседскому ребенку, — вздохнула я печально. И посетовала вслух: — Бабушка терпеть не могла дядю Андрея. И все игрушки, которые он мне дарил, рано или поздно отдавала другим детям, пока меня не было дома. А потом как ни в чем не бывало говорила что-то типа: