Книга Танцующая-На-Гранях - Снежана Масалыкина

моя дорогая. Пока можешь, – дядя отпил вина, протянул руку и ласково прикоснулся к женской щеке.

Эдассих от неожиданности вздрогнула и, не сдержав гримасу отвращения, дернулась назад, больно ударившись головой о высокую спинку стула. В глазах королевы моментально заполыхала ярость. Остатки самообладания начали рассыпаться в труху на глазах у довольного дяди. Райна глубоко вздохнула несколько раз, выпрямила спину и с трудом натянула на лицо маску королевской надменности, сфокусировав взгляд на уродливом шраме, который украшал мужское лицо.

«Странно, откуда шрам и почему дядя от него не избавиться? – королева отвлекала себя ненужными мыслями, лишь бы снова не сорваться в бездну гнева.

«Нельзя давать волю гневу, эмоции губительны!» – как молитву, повторяла про себя Эдассих, опустив ресницы, стараясь не встречаться с дядей взглядом. Спустя несколько минуту королеве удалось взять себя в руки, эмоции уступили место холодному разуму и расчету. И тут дядя одним ударом вышиб равновесие из ее души.

Улыбнувшись прямо в глаза Эдассих, дядя медленно поднялся и стал напротив. Задумчиво оглядел ее сверху вниз от макушки о кромки платья. Райна невольно поежилась: ей показалось, что по ее телу медленно проползла змея, неприятно цепляя почему-то горячими чешуйками обнаженные участки кожи.

Эр Наг-Тэ сделал шаг и приблизился настолько, что королева сквозь ткань ощутила, как в ее колени уперлись мужские ноги. Поморщившись, райна запрокинула голову, пытаясь понять, что задумал жрец.

В ту же секунду мужские руки крепко схватили ее лицо, лишая возможности вырваться из захвата. Ногами жрец зафиксировал королеву на стуле, практически усевшись сверху. А затем, замерев на мгновение и глядя пристально в испуганные женские глаза, грубо впился в губы яростным поцелуем. Эдассих задергалась, стремясь вырваться из захвата. Но жрец держал крепко, а в какой-то момент и вовсе магией обездвижил пленницу, не затронув, однако, головы.

Попытки райны увернуться не увенчались успехом, и чужие губы кусали, щипали, рвали ее плоть, обжигая яростью, проникая вглубь языком. В какой-то момент королева умудрилась укусить насильника за губу. Эр Наг-Тэ встряхну ее в ответ, на секунду оторвавшись и злобно сверкнув глазами. Воспользовавшись моментом, Эдассих попыталась отвернуться. Но жрец одной рукой ухватил ее за косу и оттянул голову назад, а второй крепко сжал шею.

Впервые ощутив себя такой беспомощной, райна яростно взвыла и продолжила кусаться, стремясь вырваться из захвата. В какой-то момент борьбы она вдруг ощутила, что с ее телом творится что-то неладное.

Кожа стала горячей, кровь запульсировала в висках, а затем, обжигая и причиняя боль, быстрее потекла по венам. Краем сознания Эдассих уловила чей-то утробный рык, мелькнула радостная мысль: Гримиум пришел на помощь и теперь его виверна разорвет дядю на мелкие кусочки за то, что он осмелился с ней сделать.

Слезы радости брызнули из глаз пленницы, и она распахнула плотно зажмуренные ресницы. Сквозь пелену разглядела, что дядя стоит в шаге от нее и удовлетворенно разглядывает ее тел. Такой победно-счастливой улыбки на лице дяди Эдассих никогда не видела. Она сморгнула раз, другой, пытаясь понять, что же его так обрадовало. Сглотнула и поморщилась: горло саднило от дядиного захвата.

Машинально подняв руку, чтобы потереть шею и проверить, насколько сильно жрец ее придушил, райна замерла, широко распахнув глаза. Изогнутые черные когти и драконья чешуя красным золотом каракальских гор отразились в ее зрачках. Потрясенно замерев, Эдассих зажмурилась и замерла, восстанавливая дыхание. Сжала кулаки. Открыла глаза и потрясенно застыла, глядя на собственные руки.

Чудной вязью чешуйки покрывали все обнаженные участки ее кожи. Королева ухитрилась когтем подхватить платье и подтянуть его повыше. Изящные щиколотки и маленькие стопы замерцали золотым блеском. Райна вытянула руки-лапы, пытаясь принять увиденное. Подняла голову, взглянула на дядю. Осознание накрыло ее горячей волной ужаса. Эдассих выдохнула:

– Этого не может быть!

И упала в обморок.

Глава 7. Сквозь Пояс Ириды

– Черт! Черт! Черт! – я вскочила с крыльца так резко, что зацепила ногой кофейную кружку, которая стояла на ступеньку ниже места, где мы сидели. Наташка вздрогнула и инстинктивно подскочила следом, едва не чертанувшись через чашку, подкатившуюся ей под пятку.

– Что?! Что случилось?! Что ты видишь?! – закричала подруга, ошалев от моего вопля.

Я стояла в метре от крыльца, яростно кусая губы, с силой сжимая и разжимая кулаки, чтобы усмирить черного дракона, который стремился вырваться на свободу, и мчаться то ли спасать сестру, то ли убивать Егора.

Хотелось выть от беспомощности и осознания того, что мы все равно не успели, и райна Эдассих уже находится в лапах Верховного жреца. Перед глазами так ярко вспыхнула картинка, мучавшая меня все утро, что я снова застонала от бессилия и, плюнув на все приличия, выпустила зверя на свободу.

Черным могучим вихрем взлетела я-дракон, краем глаза заметив, что Наташку вихрем от взмаха черных крыльев снесло с ног на землю. Но меня это не остановило и не успокоило. Я влетал все выше и выше туда, где разгорался иномирный рассвет, где радужный пояс Ириды наливался силой и мощью. Где ветер обжигал ноздри и охлаждал антрацитовую кожу, горевшую огнём ярости. Не знаю почему, но черный ящер был ближе мне по духу.

Могучий и злобный, наделенный даром смерти и не восприимчивый к магии, он, тем не менее, не убивал без раздумий. Вопреки врожденной способности черный дракон сначала защищал, и только в самом крайнем случае уничтожал навсегда. Без возможности возродить душу в каменном саду Аиды Ведо.

Злость потихоньку таяла, слезы высыхали внутри меня-человека: черные драконы не умеют плакать. И этим мы тоже с сущностью моей очень похожи. Сколько себя помню, всегда считала слезы признаком слабости. Плакала редко, но метко. Но всегда в одиночестве. Гордость не позволяет прилюдно проявлять чувства.

Холодный воздух щекотал ноздри, крылья поднимали все выше. Я помнила сроки из книги, подаренной мне праматерью Миров: «Кровь воина и сила Белого Змея дарует черному дракону возможность жить везде: в небесах и пространствах межмирья, в глубинах океанов и в жерлах вулканов». Я и летела без страха, туда, где никто, кроме черного гада, выжить не мог.

Придя в себя на немыслимой высоте, я изогнула шею, всматриваясь вниз. Странный мир, в который мы попали, даже с космических высот оправдывал свое просторечное название. Прозрачная разноцветная дымка окутывала планету Тубан, напоминая драгоценный камень, что лежит на ладонях вселенной и переливается всеми цветами радуги.

Радужный мир с не очень радужными делами и поступками. Древними богами и демонами, которым не спится в своих темницах. С не менее старыми скучающими создателями, которые от нечего делать заманивают великовозрастных дам в силки фантазий, провоцирую на глупости. И настоятельно рекомендуют без права выбора пройти божественные испытания на грани жизни и смерти.

У любого живого существа всегда должен быть выбор. Мы сами творим свою судьбу, всегда это верила. Потому жутко бесила мысль, что Аида Веда наше попаданство спланировала своей волей, приведя двух умных женщин как овец на веревочке в нужное время к нужному месту.

Почувствовав, как во мне снова просыпается раздражение и злость на всех богов и демонов вместе взятых, я-дракон глубоко вздохнула и от души рыкнула во всю мощь легких, выпуская из пасти вместе с ревом мощную струю огня. «Выплюнув» пару раз из себя бешенство и ярость, с легким сердцем, сложив крылья, я камнем рухнула вниз. Адреналин в крови разгорался вместе с воем ветра в ушах, хотелось орать, и я заорала. Точнее, заревела во всю мощь драконьих легких.

Ворвавшись в атмосферу планеты, я распахнула крылья и поймав потоки ветра, успокоившись, начала спускаться к охотничьему домику. В голове пробудилась вполне человеческие мысли о том, что я оставила перепуганную моими воплями Наташку одну на земле.

«Черт! Хорошо, если она мужиков не разбудила, увидев мое необъяснимое бегство, – скривилась моя человеческая ипостась внутри рептилии. – Что-то я стала чересчур возбудимой в этом мире. Пора