Книга Мечников. Из доктора в маги - Игорь Алмазов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У сторожа есть какой-то кристалл для вызова полицейских, но я подозреваю, что такие хитрые магические механизмы есть только у полиции. В противном случае жители уже давно ходили бы с местным аналогом мобильных телефонов.
Мы с Родниковым прошли в огромную комнату, заполненную кроватями. Ни о каких палатах и речи быть не могло, все лежали в одном месте.
И в этом зале царил сущий кошмар. Такого я не могу припомнить даже в самые тяжёлые дежурства своей молодости.
Больные стонут, один из пациентов искрится. Другой, наоборот, отдаёт холодом настолько, что мне рядом с ним даже в пальто становится прохладно.
Да что же за болезни здесь такие? Неужто все патологии в этом мире связаны с магией? А куда пропали стандартные инфаркты, ОРВИ, сахарные диабеты и прочие «прелести» жизни? Наверняка и они встречаются, только в сравнении с магическими недугами это — сущая мелочь.
— Вот он, — указал на лежащего мужчину Родников. — Я специально не стал опрашивать до вашего прихода, Алексей Александрович. Одна голова — хорошо, как говорится. Ну, вы поняли. Давайте приступать.
— Позвольте мне разобраться, — перебил Родникова я. — Если я не справлюсь, то передам больного вам, Эдуард Семёнович.
Но я был намерен справиться с задачей. Чем быстрее пойму логику местных заболеваний, тем быстрее смогу начать исцелять пациентов.
Но любой врач всегда начинает со стандартной процедуры.
— Как я могу к вам обращаться? — спросил пациента я.
— Дык это… — удивился мужчина. — Петька я. Пётр, в смысле.
— Расскажите, что заставило вас направиться в амбулаторию, Пётр? — приступил к сбору анамнеза я.
— Да вот, зараза, почувствовал, что колет что-то в рёбрах, — начал рассказывать мужчина. — Подумал, что повернулся неудачно, когда на поле работал. А потом и дыхание спёрло, жена раздвоилась…
— Жена раздвоилась? — вмешался Родников. — Это как?
— Эдуард Семёнович, — со сталью в голосе произнёс я. — Дайте мне опросить больного.
— Ладно-ладно, — закивал Родников.
— Да в какой-то миг у меня всё начало двоится, — продолжил Пётр. — Я сразу и побежал к вам. Я сначала на полях упал, а потом уже тут — у вас. Но так худо, как сегодня, мне ещё никогда не было.
Странно, и ведь не описывает никаких классических симптомов. Клиническая картина очень смазанная. Нужно копнуть глубже.
— Что-то необычное пили или ели в последние дни? — поинтересовался я. — Алкоголь не принимали?
— Нет, что вы, господин, — махнул рукой он. — Я лишний раз стараюсь не злоупотреблять. Тем более, на работе. Хотя… Хуже мне стало после того, как другие работяги со мной самокруткой поделились. Сначала хорошо, а потом плохо.
— Так, стоп, — перебил его я. — Из чего была самокрутка?
— А я и не знаю, — пожал плечами Пётр. — Но дышать после этого мне стало очень уж тяжко.
— Понял вас, — кивнул я. — Пока отдыхайте, нам с Эдуардом Семёновичем нужно посоветоваться.
Я позвал Родникова за собой. Мы вышли из зала, чтобы пациенты не слышали наших переговоров, после чего произнёс:
— Ну что, понял что-нибудь?
— Я-то? — усмехнулся Родников. — Да ничего особо я не понял. Дед накурился какой-то дряни и чуть не помер. А какая в этой самокрутке была трава — поди разбери. Лекари травами не занимаются. Это всё чушь для ведьм и прочих знахарок.
Интересно получается. Значит, аптек в этом мире, как таковых, нет. А откуда же тогда мой дядя зелья берёт? Как там это в старину называлось… Алхимики! Точно. Чем алхимики не потенциальные фармакологи?
Надо аккуратно разузнать на эту тему.
— Эдуард, а разве алхимики в Хопёрске не водятся? — спросил я
— Да ты чего! — воскликнул он. — Какие тут алхимики? После скандала, который случился десять лет назад, им редко официально работать позволяют. Самые способные алхимики при императоре держатся, а все остальные… Ну, сам понимаешь. Варят подпольно.
Ага, значит, мой дядя — не только подпольный лекарь, но и практикующий незаконную деятельность алхимик.
А ведь это такое упущение! В моём мире из обычных трав можно было сделать целую кучу препаратов. А в этом наверняка есть другие растения с магическими эффектами. Зря это дело запретили. Видимо, кто-то пользовался ими для создания алкоголя или наркотиков, а потому любые взаимодействия с растительностью свели на «нет».
— По крайней мере, что с ним случилось сегодня утром, мне уже очевидно, — произнёс я.
— Да ну? — недоверчиво хмыкнул Родников. — И что же?
— Дым как-то подействовал на его лёгкие. Либо бронхи сжались, либо воспаление началось, — объяснил я. — Кислород перестал поступать в мозг, сердце остановилось — вот и вся клиническая картина.
— Хм… — попытался переварить мои слова Эдуард. — Значит, достаточно лекарской магией ему бронхи расширять — и всё пройдёт!
Если все лекари в этом мире мыслят, как Эдуард Родников, то пациентам остаётся только посочувствовать. Недаром есть такая пословица, переведённая с латинского языка: «Врач, лечи больного, а не болезнь!».
Это значит, что убирать симптомы — мало. Нужно искать причину, которая вызвала эти симптомы. Но для начала мне нужно выслушать его лёгкие.
Проблема этого века в том, что в нём пока что не существует никаких методов диагностики. Более того, научный прогресс отстаёт из-за развития магии. И это сильно усложняет задачу.
Можно было бы соорудить обычную трубку из бумаги и сделать временный стетоскоп, чтобы прослушать лёгкие. Но опыт подсказывает мне, что пациент сложный и уточнить диагноз поможет только фонендоскоп — аппарат с мембраной, который передаёт к ушам врача самые тонкие колебания воздуха в лёгких больного.
— Знаешь, Алексей, — заметив мою задумчивость, произнёс Родников. — Мне кажется, что тебе нужно немного отдохнуть. Что-то ты больно ответственно подошёл к вопросу.
— Можно подумать, что к больным можно относиться безответственно! — прямо сказал я.
— Не переживай, можем в понедельник с Иваном Сергеевичем обсудить этого больного, — предложил Родников. — А пока пойдём назад в амбулаторию, я тебе кое-что выдать забыл. Оно для отдыха точно поможет.
Погрузившись в свои мысли, я последовал за Родниковым в соседнее здание. Эдуард заскочил в одну из запертых комнат, после
