Книга ЛЕГО - Борис Акунин

девушка не смогла ее разъять. А между тем то ли от серебряного кружка, то ли от горячих мужских пальцев полился жгучий огонь, да такой, что Мавка вскрикнула. Ей было и больно, и сладко — так сладко, как ни в какой прежний миг всей ее жизни. Никогда раньше она ничего не боялась, а тут и затрепетала от ужаса, и оцепенела, и ощутила в груди нестерпимый жар.

От страха, ничего не понимая, девушка закричала «Отдай!» и дернула что было мочи.

Монета разделилась. Мужчина и женщина отшатнулись друг от друга, тяжело дыша.

Он что-то проговорил, но Мавка не слышала, у ней в ушах громко стучала кровь. Он попытался взять ее за руки — отпрянула.

— Неужто ты не видишь, что нам судьба быть вдвоем? Мы с тобою половины одного целого, — сказал он охрипшим голосом. И тем себя выдал.

Мавка поняла, кто перед нею.

Старая и мудрая паридайя когда-то ее предостерегала: «Бойся, девка, не полицейского стражника и не татя с кистенем. Первый самое худое — запрет в темницу твое тело, а душа останется свободной. Второй может твое тело сгубить, но душа улетит. Для нашей сестры страшней всего Ловець. Он крадет твою душу, а ты и не заметишь. И станешь ты не привольная цыганка, а его, Ловця, половинка. Куда он, туда и ты, как собака на привязи. Ловець ликом бел, волосом злат, очами синь, и какая девка в них ни загляни, тут ей и конец».

«Никакой это не царевич Крижан, это Ловець по мою душу явился! — ахнула девушка. — Дура я дура, нашла кого черепом пугать».

«Девка, как зверь, на Ловця сама бежит, и коль ты попала в его тенеты, есть лишь одно средство: зажмурить глаза, чтоб не ослабеть духом, да ударить булатным ножом прямо в сердце, только тем и спасешься, — говорила старая цыганка. — Потому каждая из нас носит под юбкой нож».

На беду свой острый бычак Мавка выронила, когда ее ожгло колдовским огнем. А и не достало бы у ней сейчас силы в руке на лихое дело, пальцы дрожали и леденели. Однако решение Мавки было крепким. Не сейчас так после должна она пронзить Ловцю его коварное сердце, иначе навсегда лишиться ей воли.

— Так ты хочешь быть моим коханым? — вкрадчиво проговорила она, опуская глаза — знала, что ее длинные ресницы хороши.

— Больше жизни! — воскликнул змий.

— Ладно, приду к тебе ночью. Жди. Но ты, я чай, там не один? — вспомнила она про слугу.

Ловець пообещал, что своего человека отошлет и будет одинешенек.

— Гляди же. Окажешься не один — меня не увидишь, — всё так же избегая смотреть ему в глаза мрачно молвила она.

И сел он на коня, и ускакал, а она нагнулась, чтобы поискать в густой траве упавший нож.

* * *

С вечера Мавка, бледная, дрожащая, но исполненная отчаянной решимости, ждала в кустах подле дома. Сначала ждала, чтоб ушел слуга, и он ушел, насвистывая чужестранную песню. Потом ждала, чтоб совсем стемнело. Небо было ясным, ярко светил месяц, точь-в-точь половинка волшебной монеты, что висела на монисте, но с края неба подбирались облака, сулившие погасить серебристый свет. Мавке для кромешного дела был нужен кромешный мрак. Она знала, что не сможет нанести верный удар, если будет видеть глаза Ловця. В хате горела лампа, однако девушка уже придумала, что, войдя, сразу ее погасит — еще до того, как посмотрит на свою жертву.

Перед самой полуночью тучи наконец плотно задернули свой чернобархатный полог, все предметы исчезли, остались только тени. Девушка, скрепя сердце, хотела уж приступить к исполнению своего кровавого замысла, но прежде чем она вышла из укрытия, послышался негромкий перестук. Кто-то ехал верхом со стороны кладбища, не побоявшись костей и разоренных могил.

Привыкшие к тьме глаза Мавки разглядели, как с седла спускается тонкая фигура. Некая женщина — судя по платью дама или барышня — привязав лошадь к плетню, быстро приближалась к дому. Донеслось частое дыхание, голос шепотом повторял: «И будь что будет, и будь что будет…». Незнакомка едва не задела притаившуюся Мавку рукавом, но не заметила ее. Лица во мраке было не рассмотреть, но дама была молода и, кажется, красива — ведь красоту распознаешь не только зрением, она источает род сияния.

Растерянная, ничего не понимающая, Мавка двинулась следом за ночной гостьей, благо та, поглощенная своими чувствами, ничего вокруг не слышала.

Женщина негромко постучала. Несколько мгновений спустя дверь открылась, в нее со двора ворвался ветер и, должно быть, задул лампу. В горнице сделалось темно, и более Мавка ничего не увидела — лишь что двое на пороге слились в объятьи.

«Кто это? Зачем она здесь? Почему нынче? Ведь он ждал меня!». Мысли теснились в голове девушки. Она стояла под открытым окном, прислушивалась к доносившимся изнутри звукам, и на второй вопрос: зачем незнакомка здесь — был дан ответ. Она пришла за любовью и получила ее.

Кто это такая? Тоже ясно. Еще одна жертва Ловця.

Почему явилась именно в тот час, когда Мавка собиралась ударом булата разрушить чары соблазнителя? Чему ж тут дивиться? Известно, что бесовская сила оберегает своих служителей.

«Ему досталась другая добыча. Я свободна, убивать его теперь незачем, я могу уйти», — сказала себе девушка — и не ушла.

Долгое время стояла Мавка у окна, слушая звуки страсти и поневоле воображая, что там, в горнице, не другая, а она предается лобзаньям и объятьям. Но вот звуки утихли. Утомленные любовники погрузились в сон.

Вдруг почувствовав ужасную усталость, Мавка села на землю, оперлась спиною о стену и тоже уснула. Ей снилось, что она несется по небу, сидя, как на коне, на многоцветной радуге, и по ее чреслам, членам, всему существу рассыпаются огненные искры.

Так пробыла она — то ли в сонном забытьи, то ли в обмороке — не час и не два, ибо, когда глаза ее открылись, воздух уже наполнялся розовыми красками восхода. Не понимая