Книга Чужая кровь - Оксана Олеговна Заугольная

что домработнице здесь нельзя появляться? Тоже глупость. Старую Ирену он знал. Хитрая старуха, обожающая Мейнгрима, но не слишком сильная магесса. Что с того, если Радослава с ней увидится? Передаст что-то Гриму? Допустим. Тогда тот совершит какую-нибудь глупость, попробует прорваться к жене силой, а значит, падет в еще большую немилость у короля. И лучше, если это произойдет сейчас, пока Ламберт не передумал отдалять принцессу от её супруга. Что же, решено!

— С этим я сам могу тебе помочь, — лениво произнес он. — Я передам Ирене, что её хочет видеть принцесса. Что-то еще?

— Ей нужны артефакты от падений для себя, сына и няньки, — перечислил обрадованный Ринкольф. — Пусть Ирена их и принесет.

Ринкольф нагнал его у лестницы.

— Чуть не забыл, — задыхаясь, произнес он. — Ирене нужно обязательно сказать еще вот что… Не знаю, чем это так важно, но с принцессой лучше не спорить.

— Да, лучше не спорить, — согласился Манфред и, насвистывая веселый мотивчик, начал спускаться вниз. Это походило на какое-то зашифрованное послание, и Манфред обязательно собирался его передать. Потому что играть он любил, а Радослава была самым изощренным игроком, какого он когда-либо встречал.

С просьбой Радославы он справился прекрасно, и некоторое время даже пытался следить за поспешившей куда-то старухой, но потом потерял её из виду и остался на торговой улице. Идти домой не хотелось. Дома была Ева, на которую никак не удавалось раскопать хоть что-то стоящее. А спорить с женщиной, которая права, было категорически не в духе Манфреда. Он толком не спал уже несколько дней, и ему была просто нужна передышка. Но разве это объяснишь Еве?

Мысль понеслась дальше, и Манфред неожиданно для себя вспомнил о месте, где ему было хорошо и спокойно. Те комнаты, что он снимал для встреч с Радославой. Конечно, прошло несколько лет с тех пор, и они могли быть сейчас кем-то заняты, но он оставлял их за собой, так почему бы не попытаться? К тому же, можно посмотреть, по-прежнему ли там всё как было. Он соблазнял Радку там раз за разом так долго, неужели он не сможет сделать это снова? Она же всего лишь женщина, верно? И просто теряла голову от него! К тому же женщины так сентиментальны. Она снова окажется в том же месте и просто не сможет устоять. И он решительно провесил портал, не желая даже идти ногами до гостиницы.

О том, что хозяин оставлял за собой право сдавать его комнаты до первого требования, но за меньшую сумму, Манфред вспомнил лишь, когда оказался посреди комнаты прямо позади стоящей перед зеркалом женщины в ночной сорочке. И это посреди белого дня!

Он хотел извиниться и рвануть порталом обратно, но сумел оторвать взгляд от груди, которую тонкая ткань больше подчеркивала, чем скрывала, и перевести его на лицо. Вот тут его ждало потрясение куда серьезнее.

— Роза? — недоверчиво уточнил Манфред. — А где этот… Барвинок?

Он прикусил язык, сообразив, что попасть вот так, без всякой подготовки туда, где находятся разыскиваемые беглецы, совсем не такая хорошая идея, как могло показаться на первый взгляд. И хорошо бы Роза была тут одна.

Женщина не выглядела испуганной, или успела успокоиться, пока он её разглядывал.

— А тебе зачем Барвинок? — негромко спросила Роза, не поворачиваясь к нему лицом и медленно снимая бретельку сорочки с плеча.

— Ну… его ищут, — Манфред смотрел в зеркало, где отражалась и Роза, потянувшаяся ко второй бретельке, и он сам, стоящий за её спиной с таким голодным взглядом, что стало чуть стыдно и страшно жаль себя.

— И?.. — вторая бретелька соскользнула по плечу до локтя, вслед за ней и вся сорочка скользнула ниже, но повисла, зацепившись кружевом за торчащие соски. Это было уже выше сил Манфреда. Руки сами двинулись вперед, обхватывая мягкие полушария груди и освобождая их наконец от ткани.

— Просто хотел убедиться, что он нам не помешает, — промурлыкал Манфред, в голове которого билась лишь одна чудом сохранившаяся мысль. У него наконец-то на самом деле будет цветочная! Радослава не в счет, она лишь выдавала себя за иностранку. Он краем глаза поймал более светлую полоску кожи на месте, где был брачный браслет и вдохновился еще больше. Чужих жен у него еще тоже не было. И пусть ссориться со Скарбимежем было совсем не с руки, ну так он ведь ничего такого не планировал, верно?

— Не помешает, — тем же тоном отозвалась Роза, упираясь спиной ему в грудь и по-прежнему не отрывая взгляда от зеркала.

Манфред забыл про бессонные ночи и то, что сюда он шел отдохнуть. Мягкое соблазнительное тело в его руках и еще перед зеркалом просто вдохнули в него новую жизнь. Он сжимал и мял, рычал те глупости, что так любят женщины, в ухо Розе и целовал плечи, чуть прикусывая нежную кожу. Роза едва заметно улыбалась и время от времени ахала, когда он хватал её чересчур сильно. В зеркале отражались порозовевшие щеки и багровые от прилившей крови соски, что некстати напомнило про багряного принца, а никак не про возбуждение.

Это несоответствие охлаждало пыл, и Манфред, недовольно рыкнув, погрузил комнату в темноту, а саму Розу подхватил на руки и понес в кровать. Она послушно раскинулась на кровати, позволяя ему делать что захочется.

«Медуза, — промелькнуло в голове Манфреда. — Сначала она как зеркало отражала мои желания и вздохи, а сейчас просто растеклась по кровати и не совсем понятно, тут она или это галлюцинация, и я занимаюсь любовью с матрасом. Проклятье!»

Он сильнее прикусил плечо неожиданной любовницы, желая вызвать хотя бы стон боли, если не желания. От неожиданного укуса Роза чуть свела ноги, сильнее стискивая его бедра. Ну, по крайней мере она тут настоящая, иллюзия вряд ли оставляла бы синяки. Но лучше бы он меньше мечтал о Радке и вернулся к Еве. Он считал свою жену скучной в постели? Что же, он ошибался, и пилить дрова с цветочной было куда печальнее. Радуясь, что темнота скроет его разочарование, Манфред наконец скатился в сторону и выдохнул. Усталость снова накатила на смену недолгому возбуждению, и хотелось только спать, причем лучше в одиночестве. Даже после непродолжительного и совсем не жаркого кувыркания в постели цветочная странно пахла, чуть остро и едко. Связано ли это с её краснеющей кожей или нет, Манфред спрашивать не рискнул, к