Книга Птичка в клетке или Клетка с птичкой - Нинель Лав

серыми и помятыми, как и его серый костюм, глазами и первым вышел из помещения ДПС.

Всю дорогу, чувствуя себя Иваном Сусаниным (полицейские машины следовали за ней по пятам), Кира переживала, что не найдет то место, где она остановилась в первый раз. Но страхи ее оказались напрасными: место она узнала сразу — на пыльной обочине четко отпечатался след шин «Ягуара» и в придорожной траве валялась скомканная испачканная кровью тряпка.

Машины остановились на довольно приличном расстоянии от места происшествия, и все полицейские чины вышли из машин, Киру же строго «попросили» оставаться в своей машине («А вас, Штирлиц, я попрошу остаться!») — ее следов на дороге и обочине и так было предостаточно.

Следствие пошло своим чередом: сотрудники следственных бригад совещались, суетились вокруг отпечатков шин, делали слепки всевозможных следов, фотографировали, измеряли, записывали, постепенно перемещаясь все дальше и дальше от дороги, и, в конце концов, все до одного скрылись в редкой, березовой роще.

Посидев немного в одиночестве и поскучав, Кира все же ослушалась строгого приказания и вышла из «Ягуара».

Она выпустила из машины Лариона, поставила клетки с попугаем и Пончиком на зеленую травку подальше от дороги и, закрыв глаза, подставила лицо солнечным лучам, наслаждаясь тишиной и покоем.

Засидевшийся в машине пес радостно носился за бабочками по высокой, густой траве, пугая своим лаем сидящих на ближайших ветках птиц. Капитан Флинт, спрыгнув на дно клетки, пытался достать сквозь прутья понравившуюся травинку, а Пончик с наслаждением поедал только что сорванные хозяйкой свежие листья одуванчика, исходящие липким, молочным соком.

И все они были по-своему счастливы!

Слушая пенье птиц и шелест листьев под теплым ветром, Кира постаралась думать о приятном и у нее, конечно же, это получилось: томно потягиваясь и загадочно улыбаясь, губы ее зашептали странное не привычное для русского мужчины имя… Солнечные лучи наполняли жаром ее разгоряченное воспоминаниями тело и, раскинув руки в разные стороны, словно крылья в полете, она представляла, как будет делиться "солнечным жаром" со своим Ланселотом, унося их обоих в небеса.

Она и не заметила, как вернулись озадаченные представители правопорядка: похоже, ясность в этом деле для них так и не наступила.

Первые же вопросы следователя стерли с лица Киры блаженную улыбку.

— Как вы оказались на этой дороге? — открывая блокнот, поинтересовался Федин — он не верил в случайные совпадения, по нескольку раз перепроверял совпадения и все-таки сомневаться в их достоверности.

Кира достала из сумочки солнечные очки и, надев их, отгородилась от пристального, мужского взгляда темными стеклами.

— Вот там, — Кира ткнула пальцем в папочку с протоколом и ее показаниями в руках следователя, — есть ответы на все интересующие вас вопросы, а также все мои телефоны, адрес квартиры и даже дачи. Теперь я могу ехать домой?

Следователь нарисовал на чистом листе блокнота кружок, пририсовал к кружочку «лучики-колючки», нарисовал внутри глазки и ротик и, немного посмотрев на получившееся солнышко, опять поинтересовался:

— Скажите, зачем вы повезли потерпевшую в больницу? Многие невиновные тут же уехали бы с места преступления, не говоря уже о виновных.

— Так я могу ехать? — не отвечая на вопрос, переспросила Кира — она не знала, как объяснить свой… опрометчивый поступок.

Что поступок был именно опрометчивый, она теперь хорошо понимала, но вопреки своему пониманию, считала, что поступила правильно — случись та же ситуация, она все равно бы помогла женщине, с той только разницей, что позаботилась бы о свидетеле своей невиновности.

— Можете ехать, — разрешил Федин, не глядя на свидетельницу, и пририсовал блокнотному солнышку длинный звериный нос — ежик ему понравился больше, чем солнышко: он точнее отражал характер свидетельницы, быстро запихивающей в свою шикарную иномарку клетки со зверями.

И все-таки, сев в машину и включив зажигание, Кира не удержалась от резкого ответа.

— Считайте, что я не уехала с места преступления с дуру, — открыв окно, сказала она следователю, глядя на него поверх солнечных очков. — Но честно обещаю вам, что в следующий раз я обязательно сбегу — ибо в нашей стране за добрые дела не воздается по заслугам, а приходится нести наказание.

Всю дорогу до Москвы Кира не могла успокоиться: ей не верили, в ее бескорыстных поступках сомневались, рассматривали их сквозь лупу и искали корыстные мотивы. И им было не важно, что она говорила правду — «правду, и ничего кроме правды!», они все равно ей не верили.

В других обстоятельствах она бы просто презрительно дернула плечом и ушла бы с гордо вскинутым подбородком и выпрямленной спиной, но недоверие служителей закона было гораздо серьезнее, чем недоверие простых людей, не обличенных правами задерживать и карать, и грозило ей большими неприятностями.

Эти неприятности, как всякого здравомыслящего человека, ее, конечно же, пугали, хотя она и не признавалась себе в этом, наивно веря в закон и справедливость.

Она хотела пробежаться по магазинам и заняться подготовкой к завтрашнему дню рождению, но вспомнила о просьбе Дмитрия Викторовича и решила снова заехать к Ираиде Брониславовне Каплан и отдать злополучные ключи от ее же квартиры — обещания свои Кира старалась выполнять, ибо была обязательным человеком.

13

Разговором с начальником службы безопасности Дмитрий Викторович остался доволен: Иван Степанович Коробов — служака, все понимал с полуслова и не задавал лишних вопросов.

Коробов привык выполнять приказания — двадцать лет он честно отдал служению Родине, а потом пришло сокращение и получилось: «иди туда — не знаю куда, живи на то, не знаю на что». И, если бы не Павел Шубин, пригласивший его в свое охранное агентство «Панцирь» на хорошую зарплату, то он остался бы без работы, а так, жизнь вернулась в стабильное русло.

Иван Степанович был назначен на должность начальника службы охраны одного их небольших охраняемых объектов агентства «Панцирь». Через три года он был все тем же начальником службы безопасности, но теперь под его контролем были все охраняемые объекты, принадлежащие крупнейшему клиенту агентства «Панцирь» и находящиеся в Москве.

Костяком охранно-детективного агентства «Панцирь», одного из лучших на то время охранных агентств, оснащенного самой профессиональной техникой и отличной подготовительной базой, была хорошо