Книга Сторожевой корабль - Джеймс Л. Нельсон

без прекрасной родословной.

— Вы храбрый человек, капитан Марлоу, — продолжала Элизабет, — встать на пути пиратов, которые бороздят залив. Я слышала самые ужасные истории о них. Но я не буду отвлекать вас от вашего долга, хотя и опасаюсь за вашу безопасность. Я знаю, как вы, мужчины, относитесь к долгу.

Она встала, и Марлоу тоже встал.

— Благодарю вас, мэм, хотя я уверен, что мне не грозит большая опасность.

— Еще одно, мистер Марлоу.  Или, позвольте мне сказать, капитан Марлоу.   - Она колебалась, словно подбирая нужные слова. — Благодарю вас, сэр, за то, что вы защитили мою честь. Я в большом долгу перед вами.

Марлоу приблизился к ней на шаг. — Вы не у меня в долгу, совсем нет.  Я сделал только то, что должен был сделать джентльмен.

— Тем не менее, капитан, я благодарна вам. — Она посмотрела на него, и снова встретилась с ним взглядом. — Я не привыкла, чтобы мою честь так защищали. И я думаю, что, возможно, мир стал бы лучше, если бы в нем было на одного Уилкенсона меньше.

— Я считаю, что вы правы, мэм. А я благодарен вам за возможность оказать вам небольшую услугу.

Он пожелал ей доброго дня и вышел туда, где оставил свою лошадь привязанной к перилам. Он сел верхом и с этого наблюдательного пункта оглядел столицу Уильямсбург, которая, казалось, поднималась из зеленой земли по команде губернатора Николсона. Все ему показалось прекрасным, просто прекрасным.

Следующее, что он понял, это что он был дома. Он был так поглощен мыслями об Элизабет Тинлинг, что не мог вспомнить ни одного случая, ни одного мгновения своей прошлой жизни за  те пять миль которые он проехал  обратно от ее дома.

Глава 7

Капитан Аллэйр, как оказалось, не просто не хотел передавать командование «Плимутским призом», он был почти в бешенстве. Будь он собакой, Марлоу застрелил бы его. Как бы то ни было, он почти так и сделал.

Томас подъехал к большому дому и увидел Бикерстаффа и Короля Джеймса, ожидавших его на широком крыльце. Рядом с ними находилась груда снаряжения: мушкеты, пистолеты, его морской сундучок и сундучок Бикерстаффа, различные узлы, без которых, по-видимому, Король Джеймс решил, что они не смогут обойтись.

Бикерстафф был как всегда спокоен и настроен по-философски, как немного эксцентричный школьный учитель. Но Марлоу видел его в беспощадных схватках и знал, что он непоколебим и знает свое дело.  Король Джеймс стоял, как истукан, в стороне, позади того места, где сидел Бикерстафф.

Вид этих двух мужчин наполнил Марлоу оптимизмом. Гораздо больше, чем вид роты городских стражников Вирджинии, слоняющейся по лужайке.

В роте было около двух десятков человек. Когда он подъехал, лейтенант, которому было не больше двадцати лет, отдал приказ, и люди выстроились по стойке смирно.

Марло остановил свою лошадь, где рота была выстроена, спешился и передал поводья ожидавшему мальчику. Он запросил губернатора Николсона прислать ему подмогу с целью изъятия «Плимутского приз »  у Аллэйра, поскольку  было  мало надежды на то, что тот откажется  от своего командование добровольно.  И хотя Марлоу не верил, что этот пьяный дурак может вызвать у своих людей какое-нибудь чувство солидарности, чтобы они рискнули ради него даже малейшей травмой, но он посчитал, что надо быть готовым ко всему.  Отсюда и рота стражников.

В них мало что было одинакового, включая их униформу. Когда-то их обмундирование было красным, но теперь оно стало скорее розового оттенка, за исключением лейтенанта, чей мундир, новый и лучшего качества, все еще был респектабельного цвета. Их жилеты были либо белыми, либо красными, либо синими, как и их бриджи. Их возраст колебался от семнадцати до пятидесяти лет и более, и то же самое относилось и к их оружию.

В целом они не производили вдохновляющего впечатления, и только когда Марлоу подумал об угрюмой, подавленной команде «Плимутского приза», с которой им возможно придется драться, если до этого дойдет, к нему вернулась былая уверенность.

— Лейтенант…?

— Бернаби, сэр.  Лейтенант Бернаби, ополчение Вирджинии. -  Молодой лейтенант снял шляпу и низко поклонился.

— Лейтенант Бернаби, спасибо за оперативность, — сказал Марлоу, протягивая   ему руку. — Если повезет, завтра к вечеру я распущу вас, ребята.

— О-о. Вы думаете, что нам придется драться?

— Я так не думаю, нет.

— Ой.—  Лейтенант выглядел разочарованным.

— Но я не сказал, что этого совсем не может быть. У нас может оказаться чертовски трудный день, — добавил Марлоу, и это, казалось, немного взбодрило Бернаби. — А, теперь, пожалуйста, дайте мне несколько минут, чтобы переодеться, и мы пойдем.

Он обнаружил, что Король Джеймс разложил на кровати его одежду, как он и просил: длинный синий суконный сюртук, шелковый жилет, парусиновые бриджи, высокие кожаные сапоги. К нему вернулась   его одежда из прежней жизни.   За исключением того, что теперь они были чистыми, выглаженными и заштопанными, а сапоги блестели так ярко, что отражали свет из открытого окна.

Он с наслаждением он снял с себя одежду, которую надевал, чтобы навестить миссис Тинлинг, начав сначала с проклятого парика, который швырнул в угол, как дохлую, длинношерстную, белую кошку. Затем шелковый камзол и жилет, которые бесцеремонно сбросил на пол. Он отстегнул свою дурацкую шпагу с драгоценными камнями, украшавшими эфес, и бросил ее на груду одежды у своих ног.

Король Джеймс, который сопровождал Марлоу в его спальню, хоть его об этом и не просили, подобрал сброшенную одежду так быстро, что Марлоу даже не заметил.

— Люси просила меня передать тебе привет, — сказал Марлоу, натягивая старые бриджи. — Если я не ошибаюсь, я думаю, что она влюблена в тебя.

— Х-м, — сказал Джеймс, кладя парик на подставку. — Люси - просто глупая легкомысленная девчонка.

— Хотя, я тоже невысокого мнения о ее вкусе в отношении мужчин, но тебе следовало бы воспользоваться ее легкомыслием.

— Х-м, — снова сказал Джеймс.

Марлоу ухмыльнулся, глядя на Джеймса, но не мог заставить того разговориться, поэтому он сел на свою кровать и позволил Джеймсу помочь ему надеть его добротные, шерстяные чулки и сапоги до колен.  Он запустил руки в свободную хлопчатобумажную рубашку, а затем в жилет.

Потом он поднял свою старую саблю и вытащил лезвие из ножен. Это была смертоносная штуковина с обмотанной серебряной проволокой рукоятью, латунной гардой и прямым тяжелым обоюдоострым клинком длиной более