Книга Царь нигилистов 5 - Наталья Львовна Точильникова

ещё несколько идей.

— Хорошо, работайте, — разрешил папа́.

А Саша поймал на себе взгляд девятилетнего Николы. Он смотрел на него примерно, как Женя Лейхтенбергская.

— Вернёмся к твоему путешествию, — обратился царь к Константину Николаевичу. — Продолжай!

— В Штутгарте меня встретила Олли, — продолжил дядя Костя. — Мы с ней смотрели наши детские альбомы.

— Помнишь тётю Олли? — спросил папа́.

Саша на минуту завис, но в памяти всплыла нарисованное Никсой родословное древо.

— Ольгу Николаевну? — спросил Саша. — Очень смутно.

Ольга Николаевна — дочь Николая Первого была супругой наследного принца Вюртенбергского Карла.

— Она несколько месяцев жила в России в год смерти твоего дедушки, — заметил царь. — Четыре года назад.

— Может быть, и узнаю, если увижу, — сказал Саша.

Дальнейшее путешествие дяди Кости по Европе напоминало тур по родственникам с семейными обедами и пышными приёмами царственных особ.

Родственники и домочадцы были примерно везде.

В Карлсруе тетка жены Константина Николаевича маркграфиня Елисавета. В Цюрихе старушка Вольф — бывшая гувернантка тёти Санни. В Женеве — Анна Фёдоровна — бывшая супруга дедова брата Константина Павловича, которая сбежала от него через три года брака и счастливо развелась с ним ещё в 20-м году.

Там же, в Женеве, обед с пятнадцатилетним двоюродным братом тёти Санни принцем Альбертом.

— Он учится в Лозанне, — сказал дядя Костя, — и мечтает служить у нас моряком.

Саша думал о том, что, чувствуя себя в Европе, как дома, в окружении родственников, трудно считать Россию, принадлежащей к другой культуре, например, азиатской или ордынской. Или полагать, что нам ближе всего Китай.

— В конце ноября мы отправились по чугунке в Савойю, — продолжил Константин Николаевич. — Чудные места. Маленький кусок чрез Францию. Встреча сардинцев. Чудные виды.

— Погоди! — остановил Саша. — Дядя Костя, Савойя — это разве не Франция или я что-то путаю? Почему «маленький кусок»?

— Пока Сардинское королевство, — объяснил Константин Николаевич. — Но по Пломбьерскому соглашению прошлого года, говорят, обещана Франции Сардинским министром Кавуром. В обмен на поддержку в войне с Австрией.

— Почему «говорят»? — спросил Саша.

— Соглашение было секретное, — улыбнулся дядя Костя. — Но недолго. Потом пошли слухи о том, что Кавур будет отдан под суд, как государственный изменник, продавший в Пломбьере Наполеону Третьему Савойю и Ниццу.

— Ницца — тоже не Франция? — спросил Саша.

— Пока Сардинское королевство, — сказал дядя Костя. — Я, кстати с ним встречался, с Кавуром…

Папа́ строго посмотрел на младшего брата, и дядя Костя осёкся.

— Отдадут французам, да, Саша? — спросил царь.

— Видимо, да, — кивнул Саша, — я думал, что это уже Франция.

— Австрийцы терпят поражение за поражением, — заметил Константин Николаевич.

И выразительно посмотрел на папа́.

— Увидим, — сказал царь.

— Потом на колёсах на верхушку Мон-Сени, — продолжил Константин Николаевич, — там чудные виды при спуске. Благополучно приехали в Сузу, где отдохнули, переоделись и позавтракали.

— Суза — это тоже Сардинское королевство? — спросил Саша.

— Да-а, — протянул Константин Николаевич. — А ты, думал Франция?

— Нет, — признался Саша. — Италия. Кажется, это на границе.

— На границе между чем и чем? — поинтересовался царь.

— Францией и Италией, — тихо сказал Саша и почувствовал, что краснеет.

— Италией… — задумчиво повторил царь.

И они с дядей Костей переглянулись.

— Саш, а столица Италии в каком городе? — поинтересовался Константин Николаевич.

— В Риме, — сказал Саша. — Где же ещё?

Царь вздохнул.

— Саша, Итальянское королевство действительно существовало при Наполеоне Первом, но столицей был Милан.

— Мне, наверное, нужен курс политической географии, — сказал Саша. — Что куда впадает я примерно помню, а политическая карта совсем другая… то есть странная… непривычная… я совсем плыву.

— Осенью, — пообещал папа́.

Шкодливый Никола, который путешествовал вместе с отцом, с усмешкой смотрел на Сашу. Куда только восторг подевался!

— Из Сузы мы поехали по чугунке в Турин, — продолжил дядя Костя. — Кариньян встретил нас на станции.

— Кариньян? — переспросил Саша.

Имя не говорило ему ровно ничего и вызывало ассоциации с сортом винограда.

— Принц Евгений Эммануил, князь ди Кариньяно, — объяснил папа, — сардинский адмирал и родственник короля Виктора-Эммануила Второго.

«Понятно, — подумал Саша, — что-то вроде дяди Кости».

— Турин — столица Сардинского королевства? — спросил он.

— Да! — обрадовался царь.

— Король ждал нас внизу у подъезда дворца, — продолжил Константин Николаевич. — Потом был обед с семьёй короля и великолепный приём. А спустя два дня мы уже простились с королём и отправились по чугунке в Геную.

— Это тоже Сардиния? — спросил Саша.

— Да, конечно, — кивнул дядя Костя, — главный порт Сардинского королевства. Наша эскадра стояла в гавани: «Ретвизан», «Полкан» и «Баян». Был большой обед с местными властями, после тотчас на корабль. Вышли в море после одиннадцати, почти ночью. Дул очень свежий норд с дождем, но в море было потише и качки никакой. Утро было хорошее и вид берегов прекрасный. В десять часов, мы уже встали на якорь в Виллафранке. Тотчас пошёл дождь.

— Виллафранка — это ещё Сардинское королевство? — полюбопытствовал Саша.

— Да, да, конечно, — улыбнулся дядя Костя. — Пьемонт. Встречать нас приехали власти и Георг Мекленбургский. Потом поехали к Кате в Ниццу, на виллу «Орестис».

Немного поднапрягшись, Саша понял, что Катя — это Екатерина Михайловна — дочка Елены Павловны, а Георг (чаще Жорж) Мекленбургский — её муж и сын герцога Мекденбург-Стрелицкого, государя очередного мелкого немецкого княжества. Жили супруги главным образом в Питере, Жорж состоял на русской службе, и Екатерину Михайловну Саша пару раз даже видел на царских выходах, но не общался, поскольку Катя русский язык знала плохо, предпочитая родной язык своей матери и мужа, который так и не удосужился выучить наречие нового отечества.

То есть в Сардинском королевстве родственники не кончились.

Что они там делали? Ну, жили. Как это периодически случалось и с бабинькой, и с тётей Мэри. Ницца, считай, русский город. Знаменитый поэт Майков, и тот здесь. Сидит на парусно-винтовом корвете «Баян» и читает дяде Косте чудные отрывки из новой поэмы «Сны». Да что, право слово делать в ноябре в Питере?

— Потом визит к королю Виртембергскому, — продолжил дядя