Книга Легендарное дело - Николай Иванович Леонов

магазин, и когда жена проснулась, ее ждал сюрприз: букет роз и теплые хачапури.

После завтрака Маша вытащила из чемодана новый купальник и шляпу, которые тщательно подбирала в московских магазинах, готовясь к отпуску, – пришло время идти на пляж.

Они с Гуровым спустились по лестнице и в редкой толпе отдыхающих тотчас встретили недавнего знакомца, профессора Кальмана. Не заметить высокого крепкого старика, который изогнулся в мудреной асане на коврике для йоги, было невозможно. При виде семейной пары Гуровых, особенно Марии, профессор просиял и сразу же предложил им повторить совместный обед и прогулку, на что получил восторженное согласие.

До обеда Ефим Борисович показывал им простые асаны и рассказывал о своем путешествии в Индию, которое закончилось многолетним увлечением йогой. Мария под присмотром старика блистала чудесами гибкости, а Лев подолгу застывал в удобных положениях и размеренно дышал, отключаясь от посторонних звуков. Нирваны ему достичь не удалось, но мозг заработал чисто.

Он решил, что завтра же наведается в дом престарелых еще раз – уж больно странно ведут себя его обитатели. Директор нервничала и настойчиво пихала ему в руки рекламный буклет, а необычная старушка ругалась с врачом и умоляла о помощи. Сменив положение, Лев составил в голове список дел: побеседовать с врачом пансионата; посетить музей, чтобы изучить письма Валентины, которые Аня забрала из дома для выставки; отправить коллегам в Москву фотографии медицинской карты Песоцкой для консультации с экспертами-криминалистами, вдруг они найдут что-нибудь подозрительное. Во время третьей асаны Лев четко осознал, что надо организовать встречу с Савельевым. Мужчина очень хотел получить личные вещи Тины для якобы внутреннего расследования, но после нападения на Аню перестал выходить на связь, а ведь он должен был сегодня осмотреть вещи в присутствии родственников.

После йоги последовал долгий обед на открытой веранде за столом, уставленным дарами моря. Когда Мария ушла в дамскую комнату, профессор улучил минутку, чтобы поговорить с задумчивым собеседником с глазу на глаз.

– Лев Иванович, о чем вы тревожитесь? Весь день молчком, поделитесь тяжкими думами! Согласно психотерапевтическим учениям, любая беда становится легче после вербализации. Не держите в себе, расскажите.

Лев с интересом взглянул на собеседника – как тонко он улавливает настроение других людей. И вдруг ему пришла в голову шальная мысль, что профессор может помочь ему разобраться в медицинской карте Песоцкой и сэкономит усилия.

– Вы знаете, нужен профессиональный взгляд на одну историю врачебного наблюдения за пожилым человеком. Если бы вы смогли взглянуть, было бы отлично.

– Вы так долго решались попросить об этой услуге? – рассмеялся Кальман и вытянул из нагрудного кармана льняной рубашки очки. – Давайте разберемся с вашей историей. Знаете, раньше, до выхода на пенсию, при знакомстве я скрывал, что являюсь представителем такой почетной отрасли, как медицина. Сейчас же я рад каждому случаю вспомнить практику!

Лев протянул ему телефон с фотографиями, и Ефим Борисович погрузился в изучение.

Вернулась Мария и с недоумением покосилась на мужчин. Галантный профессор прекратил чтение и предложил уже становившуюся традицией прогулку по набережной. Возле причала они с Машей в унисон вздохнули.

– Еще мальчишкой мечтал о морских приключениях, – признался Ефим Борисович. – Представляете, даже одно время готовился для поступления в Нахимовское училище. С тех пор корабли во всех вариантах меня завораживают.

Мария чуть не захлопала в ладоши от радости:

– Ефим Борисович, умоляю, будьте моим спутником в морском путешествии! Вы столько всего знаете интересного!

– Если ваш супруг не возражает, буду счастлив быть кавалером такой красавицы.

Восхищение молодой женщины явно льстило пожилому мужчине, от эмоций он перешел на витиеватый слог.

– Не возражает. – Мария рассмеялась и чмокнула пергаментную щеку. – Во-первых, мой любимый муж при мысли о морской качке бледнеет и зеленеет, а во-вторых, его волнует новое расследование, а не морские приключения. Даже не скрывайте, что ему и вас удалось вовлечь в свои поиски очередного преступника! – Она лукаво подмигнула Льву и легко пошла по деревянному настилу в сторону гостиницы. – Пойдемте к нам, у нас есть уютная скамейка в тени. Я приготовлю кофе и принесу рекламные проспекты – выберем с вами самый лучший круиз!

В гостинице женщина удалилась на летнюю кухню, а профессор с Львом уединились на скамье под большим деревом. Ефим Борисович повторно пробежался глазами по снимкам в телефоне.

– Ничего критичного я не увидел. Обычные старческие болячки. Проблемы с суставами в таком возрасте нормальны, самые важные органы – пищеварение, сердце, почки – работают как часы. Даже не понимаю, для чего врач выписывал сильные болеутоляющие и снотворное. Никаких жалоб от пациентки или медицинских поводов не должно быть для обоснованного использования таких препаратов.

– Можете поподробнее объяснить? Понимаете, эта женщина, Валентина Митрофановна, незадолго до смерти проходила полное обследование в столице, и врачи исключили заболевания мозга. Родственники обеспокоились, что женщина в последнее время ведет себя странно. По всем показателям она была здорова и могла прожить еще много лет, но внезапно умерла. При вскрытии констатировали естественную остановку сердца. Мне необходимо понять, что же произошло.

Лев замер, с вниманием ожидая ответа Кальмана. Тот задумчиво постучал пальцами по плашкам скамейки.

– Я не патологоанатом, а как врач не вижу причин для назначения седативных препаратов. Инсомния, то есть бессонница, всегда является следствием чего-либо. Здесь же, в анамнезе, то есть в истории предыдущих заболеваний, нет никаких предпосылок для возникновения бессонницы и назначения лекарств от нее. Никаких болезней внутренних органов или неврологического характера нет, жалоб пациентки на проблемы со сном не зафиксировано, как и препаратов, которые вызывают инсомнию. – Кустистые седые брови профессора сдвинулись. – Не хотелось бы вас расстраивать, Лев Иванович, но в таком возрасте остановка сердца даже при небольшом превышении дозы препарата для регуляции сна будет выглядеть как вполне естественная причина летального исхода. Женщине назначили такой препарат. Снижение массы тела, назначение других лекарств, физические нагрузки и, как следствие, нарушения работы сердца, плюс еще десятки факторов вкупе с некорректным медикаментозным лечением могли спровоцировать угнетение дыхательной системы, а затем и смерть.

– Ефим Борисович, я совсем не медик, поэтому и обратился к вам. Я правильно вас понял, что в медицинской карте у Песоцкой есть назначенные врачом лекарства от бессонницы, от которых у нее могло остановиться сердце во сне, если дозировка была превышена?

– Совершенно верно, вы зря принижаете свои познания в медицине, – кивнул профессор.

На дорожке показалась Мария с небольшим подносом. В миниатюрных чашках плавали островки мороженого, плавясь в горячем кофе. Мужчины разобрали напитки, в прохладной тени раскидистого дерева яркий вкус пришелся как раз вовремя. Гуров обдумывал новую информацию, а его собеседник в третий раз просматривал фото, пытаясь найти что-нибудь