Книга После Тяньаньмэнь. Восхождение Китая - Vijay Gokhale

своей автобиографии: "Я был впечатлен политическими навыками Цзяна, его желанием интегрировать Китай в мировое сообщество и экономическим ростом, который ускорился под его руководством...", и "он лег спать с мыслью, что Китай будет вынужден в силу императивов современного общества стать более открытым и что в новом веке наши страны скорее будут партнерами, чем противниками". Он был бы не единственным американским президентом, который так считал. Другие президенты США также оставались в ошибочном убеждении, что Китай со временем станет больше похож на Америку. Китайцы проницательно подыгрывали ему. Самым вопиющим примером умелого манипулирования Китаем настроениями американской общественности стал случай, когда 4 сентября 2000 года президент Цзян Цзэминь в интервью Майку Уоллесу для телепрограммы "60 минут" процитировал по памяти фрагменты знаменитой Геттисбергской речи.

К концу своего визита Цзян сделал достаточно, чтобы обеспечить "конструктивное стратегическое партнерство" с Соединенными Штатами, установил прямую "горячую линию" (так называемую президентскую связь) с Клинтоном (которая, кстати, впервые была задействована после испытания Индией ядерного устройства в мае 1998 года) и сумел убедить американцев, что они могут получить выгоду от помощи Китаю в развитии его экономики, хотя дефицит американской торговли уже составлял около 44 миллиардов долларов. Что особенно важно, Цзян добился от Клинтона заверений в том, что Америка поддержит заявку Китая на вступление во Всемирную торговую организацию (ВТО). Чтобы развеять опасения некоторых американских кругов по поводу растущего торгового дефицита, китайцы объявили, что будут отправлять "покупательские миссии". Сотни китайских бизнесменов приедут в Америку и пообещают сделать закупки на миллиарды долларов прямо перед визитами на высшем уровне. Во время самих саммитов проводились церемонии подписания сделок и впечатляющие публичные заявления в присутствии китайских и американских лидеров. Такие обещания редко выполнялись китайцами после визитов, но к тому времени, когда американцы понимали это, китайцы уже добивались своих целей. Подобная модель поведения была перенята Китаем в отношениях со всеми странами, с которыми у него был большой торговый профицит. Китайцы понимали важность оптики в демократических обществах, и они сыграли на надеждах своих противников получить в конечном итоге доступ к своему мегарынку, чтобы вырвать уступки, выгодные для экономики и коммунистической партии Китая. Американцы убедили себя в том, что это лишь вопрос времени, когда Китай станет ответственным участником мирового порядка, возглавляемого США. Тем временем при Цзян Цзэмине американцы инвестировали миллиарды долларов в китайскую экономику, передали ключевые технологии для ее модернизации и помогли обеспечить вступление Китая в ВТО.

К концу 1990-х годов внешней политике Цзяна удалось в значительной степени снять с себя пятно инцидента на Тяньаньмэнь, получить от США капитал и технологии для развития Китая и завоевать международную респектабельность. Пока они преследовали все эти цели, китайцы держали совет, принимали американскую опеку и делали вид, что приспосабливаются к новому мировому порядку, возглавляемому США. Когда китайская экономика начала набирать силу, китайцы начали сопротивляться. Этот отпор хорошо вписывался в новую стратегию партии, направленную на то, чтобы направить националистические чувства в нужное русло, чтобы укрепить свои полномочия как политической силы, которая лучше всего способна защитить суверенитет и достоинство Китая. Воспринимаемое как издевательство со стороны Америки во время противостояния США и Китая в Тайваньском проливе в 1996 году вызвало националистические чувства внутри Китая, и эти чувства поощрялись публикацией таких книг, как "Китай может сказать нет" (Zhongguo Keyi Shou Bu), в которых американцы обвинялись в самовлюбленности и делали все возможное, чтобы помешать подъему Китая. По имеющимся данным, книга была продана тиражом в два миллиона экземпляров. Эксперимент партии с национализмом как тактикой дипломатического давления начался 7 мая 1999 года, во время американской кампании бомбардировок Сербии в ходе косовского кризиса, когда американские дальние бомбардировщики B-2 с авиабазы Уайтмен в Миссури сбросили бомбы с GPS-наведением на посольство Китая в Белграде, убив трех репортеров агентства "Синьхуа". Американцы утверждали, что это была настоящая ошибка в наведении на цель из-за дефектов карт. Китайцы утверждали, что они были выбраны в качестве мишени намеренно. Партия использовала этот взрыв, чтобы устроить на улицах Пекина поддерживаемую государством акцию протеста против Америки. Тысячи китайских студентов пришли к американскому посольству (тогда оно располагалось на улице Сиушуйцзе, в двух шагах от индийского посольства), выкрикивая "кровь за кровь" и другие полные ненависти лозунги. По всему городу на стенах были развешаны плакаты с изображением президента Клинтона в виде дьявола с рогами. Они забросали посольство кирпичами, разбив большую часть стекла на его фасаде. Выходы были заблокированы для американских дипломатов, которых насильно удерживали внутри здания в течение нескольких дней. Народная вооруженная милиция, стоявшая на страже перед американским посольством, не предприняла практически никаких усилий, чтобы сдержать толпу. Не было сомнений, что эта ситуация пользуется поддержкой партии, ведь толпа собралась после того, как вице-президент Ху Цзиньтао выступил по национальному телевидению, назвав взрыв "преступным" и "варварским" и сравнив его с нападением на суверенную территорию Китая. Китай не стал дожидаться результатов расследования взрыва и не отвечал на телефонные звонки американского президента до истечения восьми дней после инцидента. Когда президент Клинтон, после первых безуспешных попыток связаться с президентом Цзян Цзэминем по горячей линии, принес импровизированные извинения по телевидению на асфальте аэропорта, направляясь на инспекцию наводнений в Оклахоме, один высокопоставленный китайский академик расценил это как "извините, что наступил вам на ногу в автобусе". Партия следовала аналогичной методике в апреле 2001 года, когда самолет наблюдения EP-3 ВМС США столкнулся с истребителем F-8 китайских ВВС НОАК над Южно-Китайским морем. Столкновение произошло, когда китайский истребитель бросил опасный вызов американскому самолету во время операции по обеспечению свободы навигации и пролета (FONOP) в Южно-Китайском море. Китайский самолет и пилот были потеряны в море. Китайский пилот вроде бы спровоцировал столкновение, но, по мнению китайского правительства, он был трагической жертвой, погибшей при мужественной защите суверенитета Китая от американской провокации. Официальная китайская версия вызвала волну националистического высокомерия среди китайской общественности. Когда возник неизбежный общественный резонанс, китайское правительство использовало его для извлечения выгоды из американцев. Так, когда поврежденный американский самолет совершил вынужденную посадку на китайском военном аэродроме на острове Хайнань, его экипаж оставался в руках китайцев в течение одиннадцати дней, пока американское правительство не принесло письменные извинения китайскому народу.

В обоих случаях китайцы использовали случайные инциденты для разжигания националистических чувств в народе и использовали последующий общественный резонанс для оказания давления на противоположную сторону, чтобы заставить ее уступить, и, что не менее важно, для укрепления националистического авторитета Коммунистической партии Китая. Как только демонстрации достигали своей цели с точки зрения партии, силы безопасности