Книга Шиза, Хром и всякая хтонь - Влада Багрянцева

– Ты как, Белоснежка?

Хром обнаружил себя на диване перед огромным теликом, все еще в шубе и валенках, а рядом суетились Бабай и Толян. Леший тоже появился, притащил с кухни воды. Дипломат сидел в кресле напротив, весь в смартфоне, делая вид, что не при делах. Винни, Шизы и их подопечного нигде видно не было, хотя негромкий бубнеж со второго этажа почему-то подсказывал, что их сегодня можно не ждать.

– А как у Шизы бабку звали? Ольга Владимировна?

Толян помотал головой:

– Баб Маша вроде бы. Она чудная была на голову, понимаешь, поэтому Шиза тут почти не рос, у него как батю с мамкой порешали, так и все, он в систему попал. Батя красава, домик на свою мамку записал, хоть чё-то Шизе от него потом перепало.

– Помимо отбитости, – фыркнул Дипломат.

– А Ольга тогда кто, получается? Мамка? Сестра?

– Нету таких, – пожал плечами Бабай. – Тебя, дядь, Шиза неплохо приложил. Ты ему как снегом в лицо зарядил, я думал, все, всю ночь под елкой копать будем. Порнушку во сне поглядеть успел? Норм там баба хоть была? Толяну вот очень интересно.

Все заржали, и Хром подрасслабился, ничего отвечать не стал. День выдался еще тяжелее, чем два предыдущих, и до ночи он кемарил на диване перед экраном, пока остальные смотрели свои сериалы. Бабай в каждом остром моменте трепыхался, тыча его локтем – «Ток сейчас не спойлери!» – а Дипломат отпускал едкие комментарии, пока Леший с Толяном, посасывая пиво, увлеченно поглощали чипсы из большого салатника.

Хрому казалось, будто его закинуло в детство на машине времени, и он остался с ночевкой у одноклассника. Правда, этот самый «одноклассник», как и в детстве, после парочки таких же вот фокусов еще целые сутки старательно Хрома избегал и даже вовсе делал вид, что тот – предмет мебели. Винни тоже излишнего внимания не выказывала, но в конце концов оставила свой контакт, чтобы Хром потом помог ей с ее личным вопросом, когда следующим вечером Шиза все-таки соизволил снизойти до диалога.

– П-пакуйся, Вася. Отчаливаешь, – махнул он зажатыми в кулаке ключами от тачки. – Остальные с-сидят как сидели. Я его сам п-повезу.

Толян издал звук, полный разочарования. Бабай важничал и, напустив суровости, только понимающе пожал руку. Дипломата в тот момент в помещении не было, как и Лешего с Антоном, но тот вроде бы из своей комнаты вообще выходил только по праздникам.

– Бывай, – кивнул Бабай на прощание, когда Хрома усадили на заднее сиденье начищенной до блеска красненькой «Камри» и снова перекрыли обзор, на сей раз более цивильно, почти как в «прятках», завязав глаза шарфом.

– Дернешься – расши-шибемся, – предупредил Шиза.

– Не расшибемся, – заверил Хром.

– П-потому что не д-дернешься, – отозвался тот ехидно, продемонстрировав рукоятку ствола в левом кармане. Натянул Хрому шарф на глаза поплотнее, а затем сел за руль и запустил стартер. Туда бы Хром быстро все равно не дотянулся, да и не стал бы. Его же и так на личном такси домой везут, зачем лишний раз суету наводить.

Некоторое время они ехали в тишине, только Шиза в какой-то момент начал негромко мурлыкать под нос мелодию, и Хром, улавливая что-то смутно знакомое, расслышал:

Две черные розы – эмблемы печали В день встречи последней тебе я принес. И полны предчувствий, мы оба молчали, И плакать хотелось, и не было слез[9].

Что забавно, напевал он, совсем не заикаясь. Из-за того, что Шиза ни хрена не читался, Хром не знал, чего ожидать, и в какой-то момент подумал, что тот везет его совсем не в родные пенаты, а в поля, где даже глушитель к пушке не потребуется.

– Это бабки твоей песня? – подал голос Хром сам не понимая зачем. Нервяк унять, наверное.

– Не-а. Не у-у-угадал, Вася.

– Ольги?

От неожиданности, когда Шиза резко вдарил по тормозам и их едва не занесло в сугробы, Хром завалился вперед, аккурат между сидений, вовремя ухватившись за спинки кресел. Стянул шарф, отмечая, что они сейчас где-то на обочине объездной между районами, – походу, через Лысую поехали, чтобы в городе перед дэпсами не светиться, – а в лоб ему уткнулось дуло того самого ствола. Вокруг глубокий вечер, почти тьма. И ни единого фонаря или сооружения, только где-то вдалеке горели огни новостроек.

– Вылезай, – скомандовал Шиза и разблокировал двери.

Хром вышел в снег, почти скатился в кювет, вытащил из кармана барской шубы пачку, на которую ему тоже расщедрились пацаны, и закурил, не поворачиваясь. Даже без своего провидения он понимал, что вариантов два: либо Шиза вдавит ногой педаль, либо пальцем – курок. Потому удивился, когда водительская дверь хлопнула следом, и тот, путаясь своими дылдовскими ногами в глубоком снегу, дошагал до Хрома и тоже достал сиги.

– «Бей первым», я запомнил, – мрачно произнес Хром. – То-то же я расслабился.

– А ты не боись, Вася. Ты мне сначала п-п-поясни за Ольгу, а там п-посмотрим.

Теперь Хром развернулся к нему целиком и смерил долгим изучающим взглядом. И снова ничего. Муть какая-то, почти та же, что и у Шахтерского воротилы, которым Шиза изначально интересовался.

– Ты не читаешься, – Хром пожал плечами, затягиваясь. Хотелось для начала хотя бы докурить, а потом уже что-то выяснять.

– А п-про Ольгу откуда взял?

– Голоса нашептали, – хмыкнул Хром.

Шиза тоже вдруг заулыбался, так неестественно, словно у него лицевой нерв защемило. Рот растянулся от уха до уха, зубы зловеще заблестели в свете фар, но глаза не смеялись. Глаза были холодные. Подняв руку, Шиза направил пистолет на Хрома снова.

– Н-н-неправильно! П-попробуй еще раз.

– А ты п-п-попробуй хоть раз по-нормальному спроси, – не удержался Хром. Этот придурок, размахивающий пушкой направо и налево, его почти довел. Надоело, задолбало все, хотелось уже в этих бесконечных вопросах поставить точку и разойтись. Он шагнул Шизе навстречу так, что дуло уперлось в грудь, прямо в надпись «Барби» под распахнутой шубой. – Ты понты резать заканчивай, на губах еще не