Книга 40 лет: пенсия на горизонте или замуж во Францию - Ирина Головачева

то, что ты никогда не знаешь, сколько времени потребуется для получения того или иного документа. Каких-то официальных общепринятых сроков просто не существует. Наконец, после нескольких телефонных звонков, мы получаем заветный конверт. Согласно французской системе образования, мой диплом о высшем образовании равен степени Мастер – очень приличная степень для французов, не у каждого есть. Мой любимый может гордиться своей женой! Что Пьер и делает! У него кроме профессионального училища образования нет, но это не помешало ему поднять свой бизнес и стать высококлассным специалистом в своей области. Среди родных, друзей и знакомых было очень популярно высказывание: «Если Пьер не может это отремонтировать – не может никто!» Я тоже горжусь тобой, мой любимый!

Получив эквивалент своего диплома, подаю документы в организацию, занимающуюся вопросами среднего образования как учитель русского языка. Французский французам я преподавать не возьмусь. Едем на собеседование. Приятная во всех отношениях женщина приветливо встречает меня в кабинете. Вопросы-ответы и неутешительный результат: не зная системы французского образования, я не могу в этой системе работать. Не имея возможности работать, я не могу ее узнать. Круг замкнулся.

…

Пьер решает взять неделю отпуска у самого себя. Наш свадебный подарок – посещение замков Луары все еще ждет своего часа. Как же я рада провести эту неделю вдвоем! И вот после трех часов пути мы на месте! Гостиничный номер с сердечком на двери. Так романтично!

Но раньше замка Луары я открыла для себя белое вино виноградников Луары – «Сомюр». Ужин в ресторане сопровождал бокал этого прекрасного вина. Оно было золотисто-желтого цвета, утонченное и легкое, с ароматом фруктов и цветов.

Для посещения мы выбрали замок герцога Анжуйского. Хорошо, что есть возможность прослушать экскурсию на русском языке. Так радостно слышать родную речь! Приятный женский голос в наушниках рассказывает историю замка: «… Постройка началась в тринадцатом веке и закончилась в шестнадцатом. Высота замка колеблется от тридцати пяти до сорока пяти метров. Замок, который мы знаем сегодня, построил король Людовик девятый. Это место станет в пятнадцатом веке сеньориальной резиденцией, а также местом рождения Рене д'Анжу …».

Больше всего нас поразил гобелен, изображающий Апокалипсис. Это что-то невероятное! Представленные сцены поражают своей красотой и завораживают своей историей. Протяженность гобелена почти сто метров. Голос в наушниках говорит, что этот гобелен, заказанный герцогом Людовиком Первым Анжуйским, дедом короля Рене, на сегодняшний день является самым большим и старейшим гладким гобеленом, сохранившимся в мире!

А какой там великолепный сад, со строгими геометрическими посадками! И круглые фортификационные башни, поражающие своей мощью и неприступностью. Я прошу Пьера сфотографировать меня на одной из них.

Какое еще впечатление произвел на меня замок ? Величие, мощь, красота – это все понятно, но меня не покидала мысль о том, каким же недюжинным здоровьем должны были обладать мужчины и женщины тех времен. Я просто представила себе, каково это спускаться и подниматься несколько раз в день по крутым неровным каменным ступеням, еще и с каким-нибудь подносом в руках, если ты прислуга. А какой там должен быть холод! Тепло может быть только тому, кто находится рядом с камином. Хорошо, что я не живу в средние века!

…

Сегодня ужинаем у дочери. После уже привычного аперитива, который в этот раз к моей великой радости проходит за маленьким столом в гостиной, где мы удобно расположились в креслах и на диване, мы переходим к столу. На столе странный электрический прибор с емкостями для лопаточек, лежащих рядом. Дочь нажимает на кнопку: прибор начинает нагреваться. На стол ставится тарелка с отвереным в мундире картофелем, большое блюдо с различными сортами сыра и еще одно с различной мясной нарезкой и маринованными корнишонами.

«Ура, раклетт!» – радуются внучки. Еще одно новое блюдо для меня.

Каждый кладет себе в тарелку картошку, нарезку, сыр и корнишоны.Затем кусочек сыра кладется на специальные лопаточки, которые и помещаются на раклетницу. Растопленным сыром поливают картофель – очень просто, очень вкусно и очень сытно. Несколько подходов с сыром: и голода как не бывало.

Раклетница убирается со стола и на ее месте появляется блинница. Десерт – блинчики с вареньем, сахаром или шоколадной пастой. Когда едят раклет, сыр отдельно не подают: его итак более чем достаточно.

Блинчики дочь печет тут же за общим столом, каждый получает свой блинчик с пылу с жару.

После десерта мы взрослые остаемся за столом пить кофе, девчонки перебираются на диван – смотреть телевизор. Все, начиная от младшей четырехлетней до старшей восьмилетней, сосут большие пальцы рук (что совершенно никого кроме меня не удивляет и не смущает), крепко сжав в кулачках свои «дуду». О, дуду – это нечто святое для каждой семьи, где есть дети. Потеря дуду приравнивается к концу света или к катастрофе мирового масштаба. Дуду – игрушка, которая вручается ребенку в день его рождения и сопровождает его вплоть до подросткового возраста. Если ребенок ложится спать, устал или чем-то расстроен, дуду всегда с ним. Некоторые предусмотрительные родители покупают сразу несколько одинаковых игрушек, чтобы менять их по мере изнашивания. Дуду старшей внучки по-видимому была куплена в единственном экземпляре. Она представляла собой жалкое зрелище. Это был поролоновый мячик, обтянутый выцветшей серой тканью, с пришитым к нему потрепанным тряпичным тельцем. Когда-то, по признанию внучки, это был мышонок.

Через какое-то время родители отправляют дочек спать. Называя их ласково «блошки». Довольно распространенное ласковое обращение во Франции. «Блошки» обходят нас вокруг стола, чтобы поцеловать каждого и пожелать спокойной ночи.

Уже поднимаясь по лестнице на второй этаж в спальню, младшая внучка вдруг спрашивает:

– Мам, а сегодня не будем обрабатывать волосы?

– Нет, на средстве написано: раз в три дня, – отвечает дочь.

– Обрабатывать волосы? Зачем? – я в недоумении.

– Да, каждый год одно и тоже. Как только начинается школа, у всех детей вши. Обрабатываем голову три-четыре раза в год. Но самое ужасное, что средства особо не помогают. Так как кто-то борется, а кто-то и нет. Да и такое впечатление, что противопедикулезные средства сделаны с таким расчетом, чтобы их постоянно покупали.

«Вши – какой ужас!» – мне кажется у меня у самой зачесалась голова. Да, такую Францию я не знала!

Дома, стоя перед зеркалом, я с грустью замечаю, что после всех этих раклеттов, блинчиков, камамберов и сливочных соусов моя фигура становиться довольно округлой.

– Надо бы немного сдуть мой «спасательный круг», – говорю я вслух.

– Это не спасательный круг, а рукоятки любви, – смеется Пьер, нежно обнимая меня за остатки талии.

…

В один из вечеров