Книга Из дома вышел человек… - Даниил Иванович Хармс

что-то в трубке и вдруг стало тихо. Из телефонной трубки шел дым.

– Этот страшный великан кричал так громко, что, кажется, сломал телефон, – сказал редактор.

– Но что ж с профессором? – спросил писатель Колпаков.

– Надо спасать профессора! – крикнул редактор. – Бежим к нему на помощь!

– Но куда? – спросил художник Тутин. – Мы даже не знаем, где живет этот великан Бобов.

– Что же делать? – спросил писатель Колпаков. Вдруг опять зазвонил телефон.

– Телефон не сломан! – крикнул редактор и подбежал к телефону.

Редактор снял телефонную трубку и вдруг опять повесил ее на крючок. Потом опять снял трубку, крикнул в нее:

– Алло! Я слушаю, – и отскочил от трубки шагов на пять.

В трубке что-то очень слабо защелкало. Редактор подошел ближе и поднес трубку к уху.

– С вами говорит Федя Кочкин, – послышалось из телефонной трубки.

– Да, да, я слушаю! – крикнул редактор.

– Профессор Трубочкин попал к великану Бобову. Я бегу спасать профессора Трубочкина. Ждите моего звонка. До свидания. – И редактор услышал, как Федя Кочкин повесил трубку.

– Федя Кочкин идет спасать профессора Трубочкина, – сказал редактор.

– А что же делать нам? – спросил писатель Колпаков.

– Пока нам придется только ждать.

〈3〉СЕКРЕТНОЕ ПИСЬМО

Я, писатель Колпаков, получил сейчас телеграмму от Феди Кочкина. Федя сообщает, что он нашел профессора Трубочкина и великана Бобова, и послезавтра приведет их в редакцию. Я сказал об этом только художнику Тутину. Больше об этом никто ничего не знает. Вы, ребята, тоже молчите, никому не говорите, что скоро профессор Трубочкин придет в редакцию. Вот-то все удивятся! А я вам в 12-м номере «Чижа» расскажу, как все произошло.

Писатель Колпаков

〈4〉

В редакции «Чижа» был страшный беспорядок. На столах, на стульях, на полу и на подоконниках лежали кучи писем с вопросами читателей к профессору Трубочкину.

Редактор сидел на тюке писем, ел булку с маслом и раздумывал, – как ответить на вопрос: «почему крокодил ниже бегемота?»

Вдруг в коридоре раздался шум, топот, дверь распахнулась – и в редакцию вбежали писатель Колпаков и художник Тутин.

– Ура! Ура! – крикнул художник Тутин.

– Что случилось?

Тут дверь опять отворилась и в редакцию вошел мальчик в серой курточке.

– Это еще кто такой? – удивился редактор.

– Ура-а! – вскричали Колпаков и Тутин.

На шум в редакцию «Чижа» собрались люди со всего издательства. Пришли: водопроводчик Кузьма, и типограф Петров, и переплетчик Рындаков, и уборщица Филимонова, и лифтер Николай Андреич, и машинистка Наталья Ивановна.

– Что случилось? – кричали они.

– Да что же это такое? – кричал редактор.

– Ура-а! – кричал мальчик в серой курточке.

– Ура-а! – подхватили писатель Колпаков и художник Тутин.

Никто ничего не мог понять.

Вдруг в коридоре что-то стукнуло раза четыре, что-то хлопнуло, будто выстрелило, и согнувшись, чтобы пролезть в дверь, вошел в редакцию человек такого огромного роста, что, когда он выпрямился, голова его почти коснулась потолка.

– Вот и я, – сказал этот человек таким страшным голосом, что задребезжали стекла, запрыгала на чернильнице крышка и закачалась лампа.

Машинистка Наталья Ивановна вскрикнула, переплетчик Рындаков спрятался за шкап, раздевальщик Николай Андреич почесал затылок, а редактор подошел к огромному человеку и сказал:

– Кто вы такой?

– Кто я такой? – переспросил огромный человек таким громким голосом, что редактор зажал уши и замотал головой.

– Нет, уж вы лучше молчите! – крикнул редактор.

В это время в редакцию вошел коренастый человек, с черной бородкой и блестящими глазами. Одет он был в кожаную куртку, на голове его была кожаная фуражка.

Войдя в комнату, он снял фуражку и сказал:

– Здравствуйте.

– Смотрите-ка! – крикнул типограф Петров, – его портрет был помещен в седьмом номере «Чижа».

– Да ведь это профессор Трубочкин! – крикнула уборщица Филимонова.

– Да, я профессор Трубочкин, – сказал человек в кожаной куртке. – А это мой друг великан Бобов, а этот мальчик – мой помощник, Федя Кочкин.

– Ура! – крикнул тогда редактор.

– Я был у великана Бобова, – сказал профессор. – Два месяца подряд мы вели с ним научный спор о том, кто сильнее: лев или тигр. Мы бы еще долго спорили, но пришел Федя Кочкин и сказал нам, что читатели «Чижа» ждут ответов на свои вопросы.

– Давно ждут, – сказал редактор и показал рукой на груды открыток и конвертов, больших пакетов и маленьких записок. – Видите, что у нас тут делается. Это все вопросы от наших читателей.

– Ну, теперь я на все отвечу, – сказал профессор Трубочкин. – Бобов, собери, пожалуйста, все эти конверты и бумажки, и снеси их, пожалуйста, ко мне на дом пожалуйста.

Бобов засучил рукава, достал из кармана канат, связал из писем и пакетов четыре огромных тюка, взвалил их себе на плечи и вышел из редакции.

– Ну вот, – сказал профессор Трубочкин, – тут осталось еще штук двести писем. На эти я отвечу сейчас.

Профессор Трубочкин сел к столу, а Федя Кочкин стал распечатывать письма и класть их стопочкой перед профессором. Федя Кочкин делал это так быстро, что у всех присутствующих закружились головы, и они вышли из редакции в коридор.

Последним вышел редактор.

– Ура! – сказал редактор. – Теперь все наши читатели получат ответы на свои вопросы.

– Нет, не все, – сказали писатель Колпаков и художник Тутин,

А ТОЛЬКО ТЕ,

КТО ПОДПИШЕТСЯ

НА «ЧИЖ»

НА

1934 ГОД.

1933

39

Как Маша заставила осла везти ее в город

Вот осел везет таратайку, а в таратайке едет Маша. Светит солнце. На деревьях растут яблоки.

Вдруг осел остановился.

Маша сказала ослу: «Ну, пожалуйста. Поезжай в город». А осел помахал хвостом и остался стоять на месте.

Маша показала ослу кнут и сказала: «Посмотри, что у меня есть». Но осел только пошевелил ушами и остался стоять на месте.

Тогда Маша выпрягла осла из таратайки. И опять запрягла его в таратайку, но только хвостом вперед.

Потом Маша достала ножницы и срезала у осла кусочек гривы. Осел с удивлением смотрел на Машу.

Маша села опять в таратайку и, сделав из гривы усы и бороду, наклеила их себе на лицо.

Осел вытаращил глаза и в ужасе начал пятиться.

Осел пятился и тащил за собой таратайку. И вот, таким образом, Маша и приехала в город.

Д. Хармс

1934

40

Семь кошек

Вот так история! Не знаю, что делать. Я совершенно запутался. Ничего разобрать не могу.

Посудите сами: поступил я сторожем на кошачью выставку.

Выдали мне кожаные перчатки, чтобы кошки меня за пальцы не цапали, и велели кошек по клеткам рассаживать и на каждой клетке надписывать –