Книга Семь почти счастливых женщин - Лидия Евгеньевна Давыдова

что успокаивается она из-за дыхания и что она могла прекрасно бросить курить, продолжая при этом глубоко дышать.

– У тебя всё в порядке? – произнесла Лейла своим нежным голосом.

Регина обожала её голос, вот уже несколько месяцев она засыпала под Лейлины медитации, слушала их в ванной, за рулём, она скучала по голосу гуру, её слух физически нуждался в привычных вибрациях. Иногда Регине казалось, что она становится зависимой от Лейлы. Регина тряхнула головой и нахмурилась, нет, конечно же, это не так.

Лейла села на качели рядом. Регина оттолкнулась от земли и качнулась. Это то, что она ненавидела больше всего, терпеть не могла всю эту мутотню по поводу чувствительности тела… чувствования того, чего оно хочет. Регина буквально ощутила подкатывающий к шее рвотный эффект… она маленькая стоит у коровы, над ней бабушка: «Пей, говорю, коровье молоко. Полезно» – и она давится, проглатывает против своей воли, а пять минут спустя всё молоко выходит наружу, но бабка продолжает заставлять пить это грёбаное молоко и на следующий день. Сколько ещё раз ей пришлось проглатывать, подавляя рвотный инстинкт в прямом и переносном смысле. Регина зачесалась. Возможно, поэтому у неё появилась непереносимость лактозы.

– Вы же знаете, вся эта тема телесности и чувствительности тяжело мне даётся, – вздохнула Регина.

– Знаю, милая, знаю, но всё тебе во благо, – Лейла замолчала. – Мы же должны остановить твою… программу.

Регина впилась в цепи качелей.

«У вас словно включена программа… Вы будто нарочно идёте на риск, делаете такое, что может стоить вам жизни», – зазвенели в голове слова Лейлы.

До встречи с гуру Регина не задумывалась об этом, но, услышав эти слова, вспомнила все те разы, когда её могло не стать. Их было много.

И тогда, когда она, навестив подружку в Тольятти, оказалась в бане с отпетыми бандитами, которые могли сделать с ней совершенно всё что угодно, и когда она, обидевшись на отца за то, что он ушёл от них с мамой «к той новой», предав не только мать, но и Регину, сбежала из дома в свои пятнадцать, слонялась по дворам, подвалам, принимая в буквальном смысле всё то, что попадалось на улице, и когда, украв деньги из кошелька случайного прохожего, она села на поезд, и с ней произошёл тот бесстыдный случай.

Лейла встала и слегка качнула Регину.

– Хочешь ответить на тот мой вопрос сейчас? Я повторю…

«Как часто вы занимались любовью не потому, что хотели, а потому, что были должны? Может быть, вы уступали желаниям других?»

Регина остановила ногой качели и, опустив глаза в землю, подковырнула камень, плотно лежавший в земле.

Лейла нежно положила руки на Регинины плечи.

– Дыши, дорогая, закрой глаза.

Слова Лейлы, её запах, прикосновения действовали на Регину как гипноз, она сразу оказывалась там, куда ей надо было попасть. Регина покорно закрыла глаза и, еле покачиваясь взад-вперёд, оказалась… в купе поезда. Покачивание качелей вводило её в транс и погружало в другой ритм.

Вот она, ей пятнадцать лет, едет в поезде. Украла деньги и просто купила билет «куда глаза глядят».

Она вышла из своего купе, в котором ехала с пожилой парой, стоит в тамбуре, там же шумят несколько весёлых друзей, взрослых мужиков, не как отец, но точно лет на десять старше Регины. Один из них подмигивает.

Как она оказалась в их купе, Регина не помнит. Как получилось, что ей наливали не сок, как она просила, а дешёвое молдавское вино? Она понимала, что могла уйти, ведь её никто не держал, но не ушла… Как получилось, что не ушла она и тогда, когда почувствовала на себе пошлые взгляды и ощутила на своей груди руку одного из них? Почему она не закричала, не вырвалась? Её бы точно услышали. Был ранний вечер, даже не ночь. Зачем она осталась, и не просто осталась, а согласилась сделать то, что определило её дальнейшую сексуальную жизнь. Если бы она рассказала прямо сейчас, что она позволила делать с собой, никто бы не понял. Она и сама не понимает, как это возможно…

Регина завыла, по щекам потекли слёзы.

Зачем, зачем она продолжала историю в поезде снова и снова со всеми другими? Случай в поезде не отбил у нее желания, наоборот, именно этот вид секса Регина предпочитала остальным, словно наказывала себя за что-то.

Она, как в детстве, глотала нелюбимое парное молоко, так и продолжает глотать и проглатывать нелюбимое ею уже иное.

Зачем?

Лейла погладила Регину по волосам и тихо зашептала:

– Всё будет хорошо…

Регина взяла руку Лейлы и поцеловала её запястье. Лейла позволила Регине это сделать, а второй рукой продолжила гладить её по голове.

Регина не понимала смысла ковыряться в прошлом, вытаскивать наружу все эти причинно-следственные связи… Но точно знала, зачем она здесь.

Чтобы убрать наконец то, что сидит в ней, сколько она себя помнит.

И только Лейла сможет помочь, может выключить её навсегда, уничтожить эту программу.

Программу саморазрушения…

16

Лейла

Когда Регина только появилась на пороге её студии, Лейла поняла, что это будет непросто.

В первый же день она почувствовала тошноту. Сначала Лейла подумала, что это из-за сигарет. Регина делала самокрутки, а Лейла с детства не выносила запах табака, он мгновенно вызывал болезненное ощущение, от которого можно было избавиться, только понюхав эфирное масло мяты, что Лейла и сделала.

Лейла поставила Регине условие: не курить перед встречей. Когда во второй раз всплыл тот Регинин случай в поезде, Лейла оставила её в комнате, вышла в туалет, утихомиривая нервное частое дыхание. Она считала себя прокачанной, осознанной, но Регина включала в ней необъяснимое недомогание. И дело было не только в табаке.

Тогда же Лейле опять приснился Дракон, он снова входил и выходил из груди, но на этот раз её дракон, пусть и без огня, дал отпор. Наутро Лейла вновь испытала пронзительную тоску, а к ней примешалась давно забытая, острая колющая боль в промежности. Лейла написала тогда своему гуру, и тот посоветовал новые медитации и дыхание. Огненный дракон больше не снился.

Лейла изучила случай Регины и поняла, что та абсолютно не чувствует границ. Ни своего тела, ни опасности некоторых ситуаций. Не чувствуя опасности, Регина могла попасть в самые ужасные ситуации и, похоже, действительно попадала.

Регина поделилась случаем, как новый бойфренд предложил ей пощекотать нервы и усилить удовольствие. Она с готовностью согласилась, но когда он отхлестал её плетью до кровавых подтёков, а затем полуживую душил, шепча: «Это понарошку, я держу всё под контролем», а позже оставил её на сутки привязанной к кровати, Регина обмирала от страха. Правда, через день она уверила себя, что опыт был классным и нечего сопли распускать, поэтому с готовностью кинулась в новые эксперименты.

Первопричину Лейла пока не нашла, всё же она не была психологом, хоть и в стремлении постичь женскую душу окончила несколько психологических курсов, шаманских, астрологических, курсы аюрведы.

Так, страстно отдавшись процессу исследования, Лейла стала:

Женским гуру.

На эту роль, кстати, её невольно подтолкнула мать.

Однажды, в день совершеннолетия Лейлы, мать напилась и пожелала дочери жизнь, наполненную оргазмами. Так и сказала. Отец тогда покраснел, в гостях была вся родня, дёргал её за рукава, а мать кричала, что вообще не знает, что такое оргазм. Лейла тогда не особо вникала, но на следующий день отдалась соседскому парню, который прихлёстывал за ней последние месяцы. Решила сразу же начать проживать ту жизнь, которую пожелала ей мать.

Парень разочарованно заявил, что она не девственница, хотя Лейла точно ею была, но он утверждал, что ничего такого, как обычно у девственниц, не почувствовал. Они продолжили встречаться, Лейла не понимала, почему ей так неприятно, когда он входит в неё, она не испытывала ничего, кроме скуки и желания поскорей всё это завершить. Она также не понимала, зачем он каждый раз перед началом этого мучения просит ещё об одном – оральных ласках. Лейле было неприятно, и она чувствовала, что добровольно насилует себя. Когда через полгода он предложил Лейле пожениться, она, вспомнив пожелания матери, отказала. Даже если Лейла была неопытной, у неё хватило мозгов понять, что ничего такого, о чём кричала в тот день мать, она не испытывала. Иначе отец не дёргал бы мать так сильно за рукав, а тётя Клава не краснела бы, а дядя, её муж, не смотрел бы на всех такими бешеными глазами.

И Лейла отправилась в путешествие в поисках того самого, что пожелала ей мать…

Лейла нашла его