Книга Крестница - Саванна Эван

его ненависти. Тач опустил голову и кудри парня закрыли его лицо, но я слышала что-то похожее на плач. Я была душем, который повернул рычаг его слез, но я не забыла их выключить, я не хотела их выключать. Зачем выключать страдания моего позора и страха? Тач — это помошник, но для меня Джонни был не помошником, а Асмодеем в воплощении милого парня. К тому моменту мертвая тишина доконала меня, хотя тогда она не была мертвой. Мертвыми здесь были только мы с Джонни. Либо мне так казалось.

— Что расскажешь? Я не слышу ответа. — Джонни попытался вновь закрыть рот рукой, но, когда ему не позволили это сделать, он сжал губы в надежде, что горькая правда не выльется, но сладкой лжи я уже наслушалась, а слышать сладкие речи от каждого знакомого я не собиралась. Так что….

— Я влюблен в тебя и заревновал тебя к твоему другу, поэтому решил, что, если ты не достанешься мне, то не достанься ты никому. Ведь после падения ты бы стала уродиной… — я обомлела. В прямом смысле слова, я вновь отвернулась от Тача и схватилась за голову. Я ожидала всего, что он моя бывшая мать или Асмодей, что ему сказали сделать мне ужасно больно или, что он спец агент ФБР, но не как не признания…И я стала вспоминать все моменты нашего общения, черт. Он ведь вправду флиртовал со мной, обиделся, что я пришла к дому не одна. Ослушался мою маму, чтобы показать мне желаемое. Нет, мне не стало стыдно, лишь обидно, что. Что я не пресекла такое поведение в начале его появления. Нужно было дать ему розгами, как коню, чтобы успокоился, а я наоборот, подкармливала пони яблоками за непослушание. Я посмотрела в потолок и стала грызть палец, не зная, куда деть свои переживания и мертвые нервные клетки из-за них. За последнее время моя нервная система опустела. Я не имела понятия, что можно ответить на ЭТО, поэтому я сказала первое, что взбрело на ум:

— Будь бы мы в другой ситуации, я бы сказала, что ты врешь, как дышишь, но после этого заклинания ты врешь и не дышишь, хах. — сделав небольшую паузу я продолжила:

— Я откажусь от тебя за пару дней перед посвящением. Наслаждайся, «поклонник». - я махнула рукой Диме, чтобы Джонни увели и осталась одна готовиться к завтрашнему дню — слава Богу, пятнице…

*** Спустя две недели, за два дня перед посвящением.

— Отлично справилась Белла. Поэтому ты и моя любимая ученица, умничка. — Марина Юрьевна потрепала меня по голове и поцеловала в лоб.

— Спасибо. — засмеялась я, а учительница продолжила смотреть проекты. Я очень любила предмет Марины Юрьевны «заклинания действий, чувств и ощущений». В прошлый раз нам задали сделать проект по теме «неудачные зелья зельеваров» и я сделала самый лучший проект. Из-за того, что макет человека с зельем я сделала не с помощью магии, он получился аккуратным, все смотрели на него с открытыми ртами, а сама Карина Павлова попросила у меня заклинание, с помощью которого я создала такой макет. А про человека я рассказала придуманного, на своем опыте заклинаний. Мое посвящение должно было состоятся через пару дней, поэтому все время я готовилась к испытанию. Мама сообщила, что приедет. И все было хорошо, но времени на встречу с Агафоном я не смогла найти, поэтому мы не виделись с ним больше двух недель. Я безумно соскучилась, но надеялась, что он придет на посвящение и оценит мои старания.

— Белла, короче, пошли выйдем поговорить. — прошептала мне Люся. Я дернулась от неожиданного голоса подруги и украдкой глянула на, считающую симфоний в небе, Машу, чтобы решить, оставлять подругу одну или нет. Когда мы выходили из класса учительница обратилась к нам, мол «Куда это вы пошли посреди урока?», а мы не пальцем деланные, сказали, что в туалет. Марина Юрьевна, не ответив нам, пошла осматривать последний проект, который принадлежал Маше и я, идя по коридору, слышала, как учительница кричала на мою подругу за «ужасную работу».

* * *

— Ну что? Пойдем отказываться от всего Джонни, только тебе нельзя к Шаукату. Твой же Тач у тебя меньше трех месяцев, поэтому нужно идти в подпольное место, но все будет норм. Оке? — выбора у меня не было, не оставлять же себе небезопасного «помошника», поэтому я ответила, что согласна.

— Тогда после «подчинения и наказания» пойдем.

* * *

Начался урок, я закрыла книгу и внимательно уставилась на учителя. Он рассказывал нам, как правильно подчинять себе Ординар. В этом городе Ординар были как крепостные. Их убивали, покупали, били и многое другое. Я ненавидела не людей или точнее нелюдей за это, но поделать ничего не могла. Люсе очень нравился этот предмет, точнее он был единственным, который она слушала. Анатолий (наш Директор) рассказывал интересно, но ужасные вещи, поэтому этот предмет стал моим самым не любимым.

— Можно выйти? У меня голова кружится? — артистично запрокинув голову, произнесла я, но, скорее всего, я переиграла, ведь директор лично вывел меня из кабинета и сказал сесть в библиотеке, ведь там тихо, а после ушел в свой кабинет. То, что я была в библиотеке сыграло мне на руку и я взяла первую попавшуюся книгу, чтобы начать снова готовиться. Но, как только моя рука потянулась к стеллажу, её перехватили.

— Свет от утренних лучей, ты почему не появлялась на крыше? Я скучал. — пульс замедлился, передо мной вновь стоял Агафон. Парень подсел ко мне и сказал:

— Скажи мне свой номер, я напишу тебе вечером. — я машинально кивнула и взяла ручку из сумки, чтобы написать заветные цифры, как только я стала отрывать листок из тетради Агафон, вновь засмеялся.

— Ты так хочешь дать мне свой номер, что открываешь страницу с конспектом? — обернувшись я поняла, что взяла не ту тетрадь и, сложив руки на голове, дорвала лист и вложила его в тетрадь. Настроение испортилось, ведь конспект задали на день моего посвящения и без выполненых заданий меня не допустят. Как вдруг Агафон щелкнул пальцами и страницы вклеились в конспект. Я радостно подпрыгнула и машинально обняла его.

— Спасибо, спасибо! Мы еще не учили таких заклинаний, я бы весь вечер это вклеивала. Анатолий бы мне не простил оторванный лист из тетради. Только мне сейчас нужно идти по делам. Я все таки допишу номер и отдам тебе, секунду. — я вырвала уже чистый лист и написала номер. После подписала чей.

— Ты еще духами прысни. — засмеялся