Книга Отрочество - Сергей Валентинович Хабаров

ты показываешь нам свой зад, либо делаешь то же самое, но уже Морскому Богу в компании своих друзей.

«Боже, какое унижение, — жаловалась на жизнь Ванесса, — никогда так стыдно не было — вертеть задом перед толпой пиратов. Надеюсь, это не то, что я думаю, а если то — то пусть это будет длиться недолго».

Борясь со стыдом, Ванесса повернулась к пиратам спиной, чтобы не видеть их рож, и стала задирать подол платья.

— Это она, Тич, хватит издеваться над девчонкой, — раздался смутно знакомый женский голос.

А потом Ванесса почувствовала, что кто-то чмокнул её в попу. Прямо в её родимое пятно на левой ягодице. Ванесса опустила подол и обернулась. Перед ней стояла смутно знакомая девушка-пиратка, явно сдерживающаяся, чтобы не расплакаться.

— Ванесса, племяшка, — девушка всё-таки не совладала со своими чувствами и бросилась обнимать и целовать Ванессу. — Выросла-то как, похорошела-то как!!! Ванессочка, милая моя, красавица, ну обними же тётю Бьянку. Испытывая оглушающее недоумение, Ванесса обняла девушку. Все пираты заулыбались и дружно вздохнули.

Глава 109 ок

— Ох, бедный Адом, бедная Эльвира, они не заслуживали такой судьбы, — всплеснула руками Бьянка.

Вот уже несколько часов «Порочная любовь» плыла на юг. «Порочная любовь» — это тёмно-эльфийский корабль, принадлежавший Тичу. Точнее, Тичиниэлю, но он не любил, когда его так называют. Раньше корабль назывался «Весёлым демоном», но, когда Тич взял в жёны Бьянку, он переименовал своё судно, так что официально он приходился Ванессе дядей. «Порочная любовь» был красивым и необычным кораблём. Ни единой доски и ни единого гвоздя. Основной каркас был выращен из ствола малориена и был живым деревом, способным заращивать любые повреждения, а в случае чего и постоять за себя. Вместо паруса у него был громадный зелёный лист. Конечно, это было всего лишь бутафорией. Корабль двигался не за счёт силы ветра, а за счёт двух магических движителей, находящихся в трюме и подпитываемых магией малориена. Сейчас Ванесса, Бьянка и Тич находились в каюте капитана. Заново обретённые родственники не могли отлипнуть от Ванессы ни на минуту и за несколько часов пытались наверстать упущенные годы.

— Тёть Бьянка, а как вы попали к пиратам?

— Это ты попала к пиратам, а я пиратом была, сколько себя помню. Мы с твоим отцом вместе наводили ужас на здешние воды.

— С папой? А мама говорила, что он капитан мирного торговца.

— Ну и правильно делала, нельзя же говорить ребёнку, что её папа — это разбойник и убийца.

— Сложно в это поверить, — вздохнула Ванесса.

— Твой отец, — влез Тич, — самый лихой из пиратов, которых я знал. Жил как пират и умер как пират. И по сей день славу о Маркусе — топителе вдов разносят круги по воде.

— А как он умер? Мама мне говорила, что его выбросило за борт во время шторма.

— Его повесили на рее ританские моряки, — пожал плечами Тич. — Всё-таки, каким бы удачливым ты ни был, наглеть нельзя.

Ванесса поморщилась.

— Дядь Тич, а почему прозвище такое странное — «Топитель вдов»?

— Ванесса, называй меня с твоей тётей по именам, а то мы себя чувствуем какими-то старыми, что ли. А о происхождении прозвища можешь спросить у Бьянки, она тогда была боцманом на корабле твоего отца.

— Там больше шума было из всей этой истории с вдовами. Взяли мы как-то раз на абордаж круизный лайнер, полный аристократов и рабов. Там что-то вроде не особо легального борделя для богатых. А у твоего отца было два пунктика: ненавидел аристократов и рабовладельцев. А тут сошлось. Ха-ха. Ну и вот, поскольку пленных было тогда очень много, а помучить их перед казнью мы себе позволить не могли, иначе мы бы там застряли, Маркус предложил связать пленным руки и ноги, а потом бросить за борт. Сначала мужчин, потом женщин. И так получилось, что на том корабле было очень много супружеских пар. Поэтому — «Топитель вдов». Ха-ха, интересно, если бы он тогда утопил сначала женщин, потом мужчин, дали бы ему прозвище «Топитель вдовцов»?

Ванесса на секунду вспомнила своего папу, такого доброго и нежного, любившего ей дарить мягкие игрушки и катать у себя на шее, а потом снова отца, но со зверским выражением лица, толкающего связанных мужчин и женщин за борт. Тук-тук, здравствуйте, это я, когнитивный диссонанс! Девушка потрясла головой, сбрасывая наваждение.

— Ть… м-м, Бьянка, а почему вы ушли с корабля моего отца?

— Ну, в основном из-за тебя.

— Из-за меня?! — Ванесса сильно удивилась.

— Угу. Тебе Эльвира рассказывала, как она с твоим отцом познакомилась?

— Она рассказывала, что, когда плыла на транспортном судне, она свалилась за борт, а мой отец, будучи ещё простым моряком, её спас.

Бьянка и Тич переглянулись, а потом разразились громким безудержным смехом.

— Ох, Эльвира, ох, выдумщица, — Бьянка утирала слёзы, выступившие от смеха. — На самом деле, всё было не так.

— А как?

— Твоя мать действительно плыла на пассажирском судне в Торент. Адом тогда там осел и хотел перевезти дочь в столицу. Вот только она не доплыла. Твой отец тогда взял корабль на абордаж. Ну и вместе со всеми ценностями твою матушку прихватил.

— Мой отец пленил мою мать?

— Ну да. Маркус всегда неровно дышал к дамам с пышными формами. Ох, он был счастлив, когда у нас появилась ТАКАЯ наложница.

— Тё-тя … Бьянка. А что значит у нас?

— Ну, мы с Маркусом были двойняшками и всё делили поровну, твою маму мы тоже делили. Ох, до чего ж томная женщина она была.

— Хе … хе-хе, — Ванесса издала какой-то нервный смех, — а что было потом?

— Потом Эльвира забеременела. Маркус решил, что пиратский корабль — не место для ребёнка, и отселил вас обратно на Ританские острова. Дальше ты знаешь, мы периодически навещали вас, пока он не доигрался. К тому моменту я уже плавала с Тичем. Я, конечно, любила Эльвиру, но не до такой степени, чтобы раз в неделю таскаться к вам в гости. Когда Маркуса казнили, я хотела заботиться о вас вместо него, но тебя с Эльвирой нашёл Адом и запретил нам видеться. С одной стороны, он, конечно, прав. Из-за Маркуса он подумал, что потерял дочь, и очень сильно на нас обижался.

— Как же всё это в голове не укладывается. Бьянка, а почему ты такая молодая? Я тебя помню точно такой, какая ты была в моём детстве.

— Мы как-то раз взяли королевского курьера. Там был эликсир долголетия и вечной молодости, так что я ещё пару сотен лет небо покопчу.