Книга Грань. Выбор, которого нет - Майя Молчанова

я могу переносить сюда реальные вещи?

— Конечно. Это ведь реальное место, просто так сказать с ограниченным доступом. Ты можешь сделать ключ, например жест или слово. Что-нибудь простое, все равно кроме тебя сюда никто не попадет. А дальше мысленно представь грань, определенное место привязки и предмет просто переместится в нее.

Понятнее стало ненамного, оказалось не так просто представить то, не знаю что. Поэтому все оставшееся время я училась создавать свой собственный пространственный карман, попутно продумывая варианты своих дальнейших действий. Далеко не заглядывала, поставив на повестку дня только вопрос выживания. Нужно тянуть время, чтобы разобраться в ситуации и понять, к кому можно обратиться за помощью. То, что одной мне не справиться, с каждым днём становилось очевиднее.

Илур Ди Кивот, а именно так звали музыканта, действительно неплохо знал этот мир, а что особенно важно, возможности грани. Он с удивительным терпением, хотя чему удивляться после трехсот лет ожидания, наблюдал за всеми моими попытками, подсказывал, направлял.

И в какой-то момент его терпение и мое усердие привели к желаемому результату. Мы снова стояли на той самой поляне, вот только теперь в ее центре возвышался аккуратный деревянный домик, эдакая избушка лесной ведьмы. Именно в нее теперь я смогу прятать, то, что никому не захочу показывать, скрипку в том числе. Но как бы ни было хорошо и спокойно в этом колышущемся море огнецветов, нужно было возвращаться.

Илур ничего не говорил. Он просто верил в меня и в то, что я сдержу обещание, как он исполнил свое, и от этого хотелось ему помочь ещё сильнее.

Проснулась я все на том же полу, продрогшая, но довольная. Рядом лежала скрипка, сбоку сладко сопела Добби. А вот завтракала я под аккомпанемент ее ворчания, втайне жалея, что разбудила этого «ужасного» зверя. Новость о скрипке-Илуре ее совсем не обрадовала.

— Ну-ну. Помочь. До храма донести, ритуал провести. Знаем таких! Дайте водички попить, а то так есть хочется, что переночевать негде. Поверь моему опыту Лина, не связывайся с бедовым.

— Мы просто ему поможем. К тому же взгляни на нас самих. — отвечала я вручая ей бутерброд.

— А я и так знаю, что прекрасна. Даже в зеркальце смотреться не нужно. Поможем… И нас, конечно же, отблагодарят. А потом догонят и ещё раз отблагодарят!

— Не раздувай из мухи слона. К тому же Илур меня уже, считай, отблагодарил. — сказала я взмахнув кистью и открывая дверцу в мое подпространство.

Все вышло так же, как и ночью. Воздух вокруг руки засеребрился и пошел рябью, а кружка, которую я нашла здесь же, исчезла в мареве. Причем я чётко ощутила, что в любой момент могу ее вернуть. Саламандра в кои-то веки молча наблюдала. Вот уж действительно чудо. А я решила поэкспериментировать еще.

Подойдя к окну, вгляделась в кипящую на улице жизнь, выискивая подходящую «жертву». Из-за угла как раз показалась небольшая тачанка с пирогами. Торговка удачно остановилась около дома, болтая со знакомой, и я не стала терять времени. Представила, как серебристое сияние окутывает пирожок, один единственный румяный пирожок, которым я задобрю Добби. Хотя она ещё та проглотка, ей и лотка мало будет.

О последнем я подумала видимо зря, потому как вместо одного пирожка на нас посыпался дождь из десятка. Я в испуге отпрянула от окна, недоуменно смотря на сдобу вокруг. Добби с таким же недоумением, перерастающим в дикий восторг, переводила взгляд с меня на лакомство. Решала она недолго, и пока я таким же способом, но, уже не отвлекаясь на посторонние мысли, подбрасывала торговке монеты, принялась уничтожать подношение.

— Это ничего не значит — бормотала саламандра, причмокивая и откусывая кусок побольше. — Этот призрачный Илур мне все ра-ф-но не нра-ф-ится.

Собрав оставшиеся пирожки и подхватив ставшую похожей на колобка, непрестанно икающую саламандру, я переместилась к храму.

Точку выхода выбрала в неприметной нише, расположение которой специально запомнила ещё во время прогулки. Убедившись, что никто ничего не заметил и охотиться за мной не собираются, вздохнула с облегчением и уже увереннее направилась к храму. Скрипка будто жгла руки, пришло понимание, что в этом мире боги реальны. Я видела СИЛУ, что пропитывает эти стены, и это не могло не волновать! Широкие створчатые двери распахнулись, словно приглашая меня войти, и я делаю этот шаг.

Здесь нет привычной позолоты, нет росписей и икон. Округлый зал венчается куполом, в центре которого зияет дыра похожая на ту, что я видела на фото римского пантеона. Кажется, она называется окулюс. Если бы сейчас был полдень, то свет от него непременно падал бы на открытую площадку, окруженную четырьмя постаментами: огонь, земля, вода и воздух.

Даже интересно, здесь тоже есть пятый элемент, как в фильме у Люка Бессона? Хотя, нужно отметить, в отличие от кино, здесь стихии представали вовсе не каменными болванками. Над каждым столбом находилось реальное ее воплощение: горело пламя, переливался волнами шар, маленький смерч непрестанно вертелся, то стихая, то набирая обороты, а небольшой кусок каменистой почвы упорно обвивал тонкий вьюнок, усеянный маленькими острыми листьями.

Я медленно шла от одного постамента к другому, завороженная этим зрелищем и не сразу заметила, что в этот ранний час я больше не одна в зале.

Рядом со мной стоял обыкновенный на вид мужчина средних лет, поверх простой одежды была накинута светлая окантованная золотой лентой ряса, которая очень органично смотрелась в проникнутом светом помещении. Все намекало на то, что он жрец, а я стояла и не знала что говорить. Я просто смотрела в его глаза и ждала неведомо чего, а оказалось, говорить ничего не надо.

— Ты привела блуждающую душу. Призови ее.

Я попыталась передать скрипку жрецу, но он только отрицательно мотает головой, указывая на замеченную мной круглую площадку.

— Играй. Душа должна проявиться, чтобы мы услышали волю богов.

Я нерешительно переступила черту, привычно пристраивая инструмент на плече. Хотелось сыграть что-то божественное невероятное и, прикрыв на секунду глаза, я касаюсь струн. Эхом полилась по залу мелодия…

Я видела ее! Она огибала изящные статуи, притаившиеся в нишах, заглядывала в самые темные их уголки и сверкала в лучах света серебристыми бликами. Кажется, я никогда не играла лучше, чем в этот момент. А когда закончила — рядом со мной в черте круга стоял старик. Похожий на призрака (хотя… так оно и есть), он не мог оторвать взгляд от скрипки в моих руках, и это было печально, ведь сам он больше не мог играть.

Подошедший жрец вывел меня из круга,