Книга Остов - Кейт Сойер

class="p1">Из выдвижного ящика в нижней части шкафа Ник достает нож – небольшой, но на вид грозный. Вытаскивает его из чехла. Лезвие острое. Что ж, вполне может пригодиться.

Рут пятится.

– Не нервничай ты, это мой старый рыбацкий нож.

– Это твой дом? – Рут смотрит на фотографии, разбросанные по комнате. На них лежит пыль.

– Можно и так сказать. Я не… – Он замолкает. Ей-то какое дело? – Да, пока тут, живу здесь… жил.

Ник поворачивается к полке над раковиной, на которой стоит несколько консервных банок, упаковка мюсли и печенье, тоже покрытые пылью. Он тянется к печенью, но потом останавливается.

Чувствуя на себе взгляд Рут, поворачивается к ней.

– Знаешь, что-то мне подсказывает, что нам лучше вернуться на берег.

– Думаешь?

– Я, конечно, не ученый, но уверен, что счетчик Гейгера здесь должен зашкаливать.

– Мне казалось, пока непонятно, ядерная это катастрофа или нет.

За последние дни в Окленде Рут посмотрела больше новостных выпусков, чем за весь прошлый год. Дикторы с паникой в глазах как могли старались предоставить информацию, которой у них просто не было. Сообщения, поступавшие из Европы, ясности не вносили. С лица земли исчезали целые города, но никто не знал, что именно произошло. Известно было одно: в результате какой-то катастрофы все живое и неживое было истреблено. Бедствие невиданного размаха, не имевшее аналогов в истории.

Свет послеполуденного солнца сочится в окно, озаряя Ника. Он машет перед собой покрытой волдырями рукой – разгоняет пыль, плывущую в воздухе.

– Посмотри, какой дрянью мы дышим. И, что бы это ни было: ядерная бомба, «грязная» бомба, какое-то химическое оружие, – непонятно, к чему это приведет.

Он хватает из шкафа худи, натягивает его через голову.

– Так, пусть пыль оседает, а мы возвращаемся на берег, разводим костер, ставим твою палатку, составляем план. Ясно, что живых мы здесь не найдем, но ведь не может быть, что уцелели только мы с тобой вдвоем. Такого просто не может быть. Нужно подождать. Посмотрим, что будет дальше.

Рут кивает. В словах Ника есть свой резон. У нее урчит в животе.

– Как быть с едой?

– У тебя ведь еще есть бобы, да?

– Да. Но надолго их не хватит.

– Надеюсь, нам не придется долго ими питаться. И мы должны есть водоросли.

– Водоросли?

– Да. Будем жарить их на палках, мы с отцом так делали, когда ходили на рыбалку. Чтобы организм получал йод.

Рут качает головой.

– Таблетки йода принимали после Хиросимы, Нагасаки, Чернобыля. А в водорослях есть йод, да? Точно не знаю, как это действует, но хоть не умрем сразу. Может быть, у нас какая-нибудь онкология разовьется, но об этом мы подумаем потом.

– Значит, на ужин водоросли и бобы.

– Уступаю дорогу дамам. – Ник с улыбкой кивает на дверь. Смотрит на Рут. Она стискивает зубы, как тогда на берегу, когда он впервые ее увидел. Ник снова показывает на дверь и извиняется: – Прости. Я хотел сказать: веди нас.

12

– Пакуй чемоданы!

Алекс с велосипедом на плече влетает в дверь. Рут поднимает глаза от книги. Чувствует, как в ней закипает восторг. Вот почему она решила связать свою жизнь с этим энергичным красавцем.

– Мы уезжаем. Не забудь положить удобную обувь для ходьбы и что-нибудь непромокаемое!

Непромокаемое? Рут падает духом. В ее гардеробе нет ничего похожего на плащ. Она надеялась на несколько дней сбежать от нескончаемого февральского уныния. Думала, будет сидеть на веранде, потягивать холодные напитки, подставляя лицо солнцу, а не тащиться куда-то, где нужна непромокаемая одежда.

В глубине души она понимала, что они вряд ли покинут Великобританию: в Новый год Алекс пообещал себе летать на самолете только по служебным делам. Ей суждено отправиться в отпуск на автомобиле или на поезде. Но ведь в Париж они все равно могли бы поехать, разве нет? Там сейчас не тепло, но все же это Париж.

Настроение у нее снова поднимается: небольшое приключение в середине семестра – это именно то, что им нужно.

Алекс, она знает, задумал путешествие, чтобы не накручивать себя из-за того, что Сара везет детей к родителям. Рут выдохнула с облегчением, когда узнала, что Лили с Джеком не будут гостить у них и ей не придется играть роль мачехи, но Алекс всю неделю ворчал из-за того, что его бывшая жена не согласовала с ним свое решение по поводу детей. Перемена в его настроении радовала, и, даже если этот мини-отпуск, ставший для Рут сюрпризом, Алекс задумал в пику Саре, отказываться от удовольствия она не собирается. Алекс до нелепого романтичен – цветы, широкие жесты – этим, помимо прочих своих достоинств, он изначально ее и подкупил. Для нее он как герой романа: ее собственный мистер Рочестер или Ретт Батлер.

По дороге на вокзал Кингс-Кросс у Рут голова кружится от эйфории. Она обожает путешествовать поездом «Евростар». Надеется, что повторится их первая совместная поездка на выходные: отель в Марэ, секс до изнеможения. В воскресенье прогулка по бульвару Бомарше, они выбирают сыры на рынке, покупают устриц и вино на улице, где на углу играет оркестр. Потом, одурманенные друг другом, в обнимку возвращаются на Северный вокзал. Поезд мчит их по туннелю под Ла-Маншем, она спит у Алекса на плече.

За окном поезда, на котором оседают капли дождя, мелькают унылые распаханные поля. Абсолютно английская панорама: сырость, серость, мрак.

Они не делают пересадку на станции Кингс-Кросс, чтобы доехать до красивого кирпичного здания вокзала Сент-Панкрас и выпить там по бокалу шампанского перед поездом.

Вместо этого Алекс заводит ее в купе со столиком в вагоне поезда, который в 9:52 утра отправляется в Лидс. Сердце в груди Рут наливается тяжестью. У нее не будет позднего обеда на Монмартре. В магазине «Маркс и Спенсер» Алекс купил для нее сэндвич, который ей не нравится. Не нравится и то, что ноги в купе не вытянуть: мало места. Алекс то и дело переворачивает страницы газеты, заслоняя ей видимость и отвлекая ее от чтения книги. Рут уже готова завопить с досады, но тут он протягивает руки к ее лицу и снимает с нее наушники.

– Как настроение, брюзга? Еще не простила меня за сэндвич с сыром «Венслидейл»?

Рут показывает ему язык, а он ловит его большим и указательным пальцами. Она взвизгивает. Чувствует, что ее решимость тает. Хохочет, когда он начинает ее щекотать. Поезд мчит их мимо Донкастера.

В Лидсе, к ее огромному облегчению, они пересаживаются на другой поезд. Перед посадкой Алекс позволяет ей самой выбрать кофе, всячески демонстрируя, что