Книга Спарта. Мир богов и героев - Андрей Николаевич Савельев

срока обучения.

Другой элемент выдумки о кровожадной Спарте – рассказ фракийца Фукидида (ок. 460 – ок. 400 до н. э.) об уничтожении в 424 г. до и. э. двух тысяч наиболее крепких илотов. Якобы это было сделано в период военных неудач в порядке превентивной меры против возможного восстания. Достоверно известно, что спартанцы готовы были дать свободу илотам, поступающим на военную службу. Множество илотов выразили готовность к такой трансформации своего социального статуса. Но еще большее количество бежало в захваченный афинянами Пилос.

Исчезновение принятых на военную службу илотов было истолковано некоторыми античными историками как убийство. Надуманность этой версии очевидна, поскольку илоты традиционно участвовали в войне спартанцев в качестве поваров, строителей, санитаров – выполняли всю сопутствующую войне работу, не связанную с участием в сражениях. Зачастую илоты использовались как легковооруженная пехота, а в сложных для Спарты условиях из илотов набирали пополнения тяжеловооруженной пехоты – гоплитов.

«Исчезновение» призванных на службу илотов состоялось только потому, что теперь они стали полноправными спартанцами. А кто не захотел воевать – бежали к врагу. Выдумка об убийстве илотов была, вероятно, пропагандистской акцией афинян, пугавших население Мессении коварством спартанцев. Фукидид для роли пропагандиста подходил как никто другой: он был изгнан из Фракии за нерасторопность в организации сопротивления спартанскому отряду Брасида, а потом был видным афинским политиком. Его рассказ не вяжется с тем, что отряд того же Брасида был набран исключительно из илотов и состоял из 700 воинов. После возвращения из похода все они получили свободу и земли для поселения в Лепрее. В дальнейшем Спарта широко использовала в войне илотов и тех из них, кто уже получил свободу. Численность освобожденных илотов в Пелопонесской войне оценивается в две тысячи, а после войны их число возросло как минимум до трех тысяч.

Об истинном положении илотов говорит событие 3 в. до н. э. Царь Клеомен III предложил богатым илотам покупать себе свободу за огромную сумму – пять мин (примерно 2 кг серебра). На призыв откликнулось шесть тысяч человек. Можно представить себе достаток илотов, учитывая возникшее имущественное расслоение между ними, а также зафиксировать тот факт, что спартанцы не мешали илотам богатеть, требуя от них лишь определенную часть урожая – подобие арендной платы за пользование землей или подобие налога. Нельзя забывать также, что тысячи илотов были «домашними рабами» или хозяйствовали при войске, существуя при этом относительно сытно и свободно рядом со спартиатами.

Кровожадный обычай, приписанный спартанцам, – убийство младенцев, рожденных слабыми или уродливыми. Их, якобы, сбрасывали со скалы. Возможно, такой обычай существовал в глубокой древности, когда выхаживать и кормить инвалидов не было никакой возможности. Свидетельства Плутарха о том, что этот обычай распространен в Спарте, при тщательном изучении оказались лишь предположением, отнесенным к очень давним временам. Плутарх рассказывает о хромом царе Спарты Агесилае, который в детстве почему-то не был сброшен в попасть.

Достоверным является свидетельство об общегреческой традиции подкидышей, которая практиковалась также и в Спарте. Впечатляющих историков и интерпретаторов сцен со сбрасыванием детей со скалы у спартанцев надежно никто не зафиксировал.

Легенды о том, что в Спарте умерщвляли младенцев, родившихся с явными признаками болезни, не выдерживает критики. Распространителем этого заблуждения считают Плутарха. Но в «Древних обычаях спартанцев», приписанных перу Плутарха, по этому поводу нет ни слова. Что может свидетельствовать либо о том, что данный текст написан не Плутархом, либо о том, что при подготовке «объективки» он предпочел не вносить в нее сомнительные домыслы.

Так или иначе, современные исследователи не обнаружили никаких следов детских трупов в ущелье, где, якобы, спартанцы осуществляли этот жестокий ритуал, сбрасывая детей со скалы. Исследованные в течение пяти лет останки из ущелья показали, что возраст погибших здесь – от 18 до 35 лет. Кости датируются 6–5 вв. до н. э. и принадлежат 46 мужчинам. Скорее всего, это были преступники или изменники.

Великолепное изобретение спартанцев – железные деньги, которые невозможно было превращать в сокровища или менять на иностранную монету. Иностранец в Спарте, каким бы капиталом он ни обладал, не мог ничего купить – ни товар, ни благосклонность властителей. Деньги в виде металлических прутков весом по 625 грамм, которые по своим свойствам не годились для перековки и переплавки, невозможно было спрятать или накопить. За накопление золота и серебра полагалась смертная казнь. Спартанцы также установили «драконовский» обменный курс серебра к железу – 1 к 1200. Соответственно, крупные сделки могли быть только публичными, поскольку деньги пришлось бы возить подводами. А в этом случае пришлось бы объясниться, откуда они взялись. Такими деньгами невозможно было брать взятки. Теряется также смысл воровства и грабежа – много денег невозможно ни сохранить, ни унести. «Прозрачность» финансовой системы и ее обособленность от внешнего мира избавили Спарту также от коррупции и мздоимства. Также и теперь пытаются бороться с коррупцией, прекращая хождение купюр с большим номиналом.

Спарта была поражена «монетизацией» только после того, как рассыпалась ее традиция. Тогда геронты стали брать мзду за свои «услуги», а солдаты предпочитали становиться наемниками в чужих армиях – оказывать военные «услуги». Когда государство строится на бизнес-услугах, оно быстро разрушается – патриотизм как безвозмездный дар Отечеству обесценивается. Возможно, это не так заметно населению, привычно ругающему правительство. Но это хорошо заметно добросовестным историкам. Крах государства тем ближе, чем меньше в государстве чего-то сходного со спартанским духом и чем больше в нем платных услуг.

Диархия и многообщинность

Спартанский царь (басилевс) – не абсолютный монарх, а глава рода (общины) и военный вождь. Диархия Спарты уникальна только тем, что в ней соправители – не родственники. В других случаях, известных из древнегреческой истории, полиархия вырастает как раз из родства. Обычно соправление братьев. Специалисты считают, что греческий полис времен Гомера и вовсе мог быть полиархией. Так, Одиссей правил Итакой не единолично. С ним одновременно правили многие цари. Вероятно, не все они были близкими родственниками. Скорее всего, это соправление касалось полновластия в рамках своей общины, а совместные предприятия и проблемы решались на совете царей.

Ликурга иногда считают автором спартанской диархии, которая избавила государство от неэффективной монархии. Что Ликург имел прямое отношение к диархии, не вызывает сомнений: первые упоминания о соправлении относится к началу 8 в. до н. э. – как раз вслед за реформой Ликурга. Если Ликург и не учредил диархию, то наверняка утвердил ее в незыблемом законе.

Согласно «Описанию Эллады» Павсания, дорийское завоевание связано с разделением Пелопоннеса на три части. Мы не знаем, какие это части, но Павсаний утверждает, что Лакония досталась сыновьям погибшего в