Книга Хирурги человеческих душ Книга третья Вперёд в прошлое Часть первая На переломе - Олег Владимирович Фурашов

его неизбежно ждало множество неотложных дел.

В учреждении кроме охранника ещё никого не было. Алексей прошёл в свой кабинет. Он устроился за рабочим столом, открыл папку с почтой и, даже не успев приступить к разбору её, наглядно убедился в профессионализме своего секретаря. Ирина Анатольевна, зная приоритеты шефа, превыше всего в кипе бумаг положила письмо из регионального Департамента здравоохранения Свердловской области.

Это был положительный ответ. Больного ребёнка свердловчане готовы были принять в недельный срок, но на возмездной основе. К письму был приложен проект договора. Наряду с радостным порывом Подлужный автоматически отметил, что питомцы Росселя, не только расчётливо используют преференции, выторгованные у земляка Ельцина, но и нутром и телом преданы буржуазной стезе.

Впрочем, эта мысль была мимолётной. Она тотчас уступила место сугубо практическим размышлениям. Первое — относительно консультаций с заведующей райфинотделом Паньковой о том, по какой статье провести расходы по сделке. Второе, памятуя о предупреждении Зыбиной, как грамотно подвести Костю Тыжных к предстоящим переменам. Третье…

И на этой стадии раздумья Алексея были прерваны нежданным появлением директора детдома Фокина, который буквально влетел в кабинет. Лицо его было искажено гримасой страха. Он был в панике.

— Алексей Николаевич! — буквально проскулил Фокин. — Выручайте. Спасайте меня!

— Спасать? От чего? Что случилось? — проникаясь состоянием директора, поневоле вскочил Подлужный.

— От неё…От Царёвой! — едва не валялся у него в ногах здоровенный и всегда такой рассудительный мужик.

— От Царёвой? От прокурора, что ли? — наливаясь каким-то нехорошим предчувствием, довольно глупо уточнил Алексей, словно Царёвых на Сылке было пруд пруди.

— Д-да! Д-да! — теряя последние силы от избытка гнетущих эмоций, уже хрипел Фокин. — Она меня посадит. А я же делал, как вы велели. Вы же обещались, что берёте ответственность на себя.

— Так, Игорь Георгиевич, — с брезгливостью усадив паникёра на стул, перешёл на «ты» Подлужный, — сел и успокоился. И чётко, внятно доложил, за что она тебя хочет посадить?

— Дык…Дык…, — дёргая кадыком, хныкал тот. — Дак за этого…За мальчика с Говяжьей…

— За Костю Тыжных? — напрягся с головы до ног председатель райсовета.

— Ы-ыгы…

— Что с ним случилось?

— Дык…Дык…Погиб же он! — прорыдал директор.

— Как?!..Где, когда погиб? — непроизвольно сел рядом с мужиком-истеричкой Алексей, ощутив, что у него впервые в жизни заболела голова.

— Тама…, — неопределённо ткнул пальцем вверх Фокин. — На чердаке. В интернате. Тама щас Ца-царёва с ментами…С этим…С Журом шарятся кругом… Грят, чтоб я на Магадан паковался…А вы же мне обещались, что под свою ответственность! — снова взвыл директор.

— Тихо! За мной, — вскочив и накидывая на ходу пальто, потребовал Подлужный. — Идём в интернат.

4

На улице Фокин продышался. Несколько успокоился. И уже более или менее вразумительно изложил обстоятельства горестного происшествия.

— У меня прежнего завхоза позвали в прииск, — рассказывал директор. — Он, естественно, ноги в руки — и туда. Я принял новенькую. Инку Заболотных. Так-то она старательная. Но с придурью. Стала входить в дело. И вчера под вечер устроила обход. Зашла в комнату, куда я спецом Костю с двумя хорошими парнишками поселил. А там же — котик. Да ещё блюдечко. Да ещё лоток. Так-то мы двух кошек держим. По одной на корпус. Но в подвалах. А тут такое…Антисанитария.

— Это Заболотных заявила?

— Ну да. Так-то её понять можно. Хотя мы там ежедневно чистили, обеззараживали. Короче, Инка хотела котика того…Удалить. А Костик не даёт. Заплакал. Инка задумала силой…Ну, Костик схватил котика и с ним забился под кровать. И верещит ровно зверёк. Время уже позднее. Прибежала ночная. То есть, ночной помощник воспитателя. Но разве ж она авторитет супротив Инки. Инку остановила только то, что парнишечка-то от неё отпинывался ногами. Да и в угол не подлезешь.

— Сумасшествие, — прикрыв глаза рукой, на ходу сдавленно пробормотал Алексей, вообразив, что испытывал мальчик.

— Ага, — продолжал Фокин. — Ну, Инка отступилась. Но, уходя, пригрозила, что завтра утром придёт и, если увидит хвостатую сволочь, то её лично утопит. И затем блюдечко с лотком утащила.

— А ночной помощник-то что?

— Так это пенсионерка у нас подрабатывает. Что с неё возьмёшь? Нет, она мне позвонила. А я-то на Инку выйти не могу. У её телефона нет. А кантуется она в Лагере. Решил отложить всё до утра. И Инку прострогать, и до вас сходить. Доложить, что дальше так невозможно. Вы же обещались…

— Я помню, Игорь Георгиевич, и про место в специнтернате, и про свою ответственность, — с раздражением одёрнул директора Подлужный. — Дальше то что?

— В семь часов у детишек подъём, — тяжко вздохнул Фокин. — Тут мальчишки и хватились Костю. Оказывается, он из-под кровати так и не вылезал. Хоть они его и уговаривали. Там и уснул. А утром его — ни под кроватью, ни на кровати…И нигде …Стали искать. И нашли…И нашли…, — стало трудно говорить директору.

— Говорите, Игорь Георгиевич, — до крови изнутри прикусил щёку Алексей.

— И нашли на…на чердаке…Пове-повесился он, — прорыдал здоровенный мужик. — А ря…А рядом…А рядом…с им…котик. За-задушенный…Бляха-муха! — выругался сквозь слёзы здоровенный мужик. — Ви-видать…мальчоночка его…того …с собой забрал…

— …Па-ачему вы так думаете? — прогнав тугой комок в горле, после краткой паузы спросил Подлужный.

— А так сказал мед…судмед…

— Судмедэксперт Старков?

— Он. На чердаке же был и он, и я, и Царёва с Журом…И Старков сказал, что нет …э-э-э…этой…борьбы…

— Следы борьбы отсутствуют?

— Да, да…И вокруг, и на мальчике, и на котейке…Старков ещё сказал: «Видать, уж очень доверяла животинка мальчику».

— Зар-раза! — выругался Подлужный. — Бы-блин! Маленький мальчик до конца остался верен своему котёнку. По-своему…Как он чувствовал. Как жил и дышал. А мы…Все…И я в том числе…Вернее, в первую очередь. И как в нас верить после этого?

— Эх-ма, — отделался неопределённым междометием его попутчик.

— Ладно, — преодолевая слабость, проявил профессиональный подход к происходящему Алексей. — Стало быть, осмотр места происшествия уже завершён?

— Н-не зна-а-аю…, — словно стеснительная барышня ответил директор.

— Как так? Царёва вас что, отпустила?

— Да нет, — внезапно засуетившись, не знал, куда приткнуть свои здоровенные ручищи Фокин. — Я того…Слинял оттуда. Честно говоря, зассал…И побежал до вас.

Когда Подлужный и Фокин пришли в детдом, осмотр уже закончился. Старков в кабинете медсестры уже подготовил тельце Кости Тыжных для перевозки в морг, чтобы там произвести вскрытие. А в настоящий момент упаковывал трупик котика, чтобы направить его на экспертизу в ветклинику.

Алексей молча кивнул судмедэксперту и застыл поблизости, преклонив голову. В этой позе его и застала Царёва, шествовавшая по коридору к выходу.

— Хо…Гражданин Подлужный, — желчно произнесла она, останавливаясь в проходе. — Как нельзя кстати. Попрошу вас незамедлительно пройти за мной в машину. У меня есть оч-чень веские основания, чтобы отобрать у вас объяснение.