Книга Ураган - Джонрид Абдуллаханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Извините... — тихо прошептала Гульхайри, прижавшись щекой к плечу Махидиль. — Вы не знаете Надыра. Если его прогнать, он совсем пропадет. Вы не знаете его... Не знаете, какое трудное у него было детство... Я все время мучаюсь из-за него, стараюсь помочь ему найти достойное место в жизни.
— Верю, Гульхайри. Но вы бы слышали, как он со мной разговаривал.
— Знаю, знаю, мне все известно. Алеша рассказывал, тот парень, с гитарой. Раньше Надыр не был таким. Это все Черный Дьявол на него влияет. Сколько уж мы ссорились из-за него. Просто ума не приложу, почему Надыр подпал под его влияние?! Но все равно, прошу вас, оставьте Надыра, обещаю вам — он исправится... Я верю в это.
— Вера — хорошая вещь... Но поймите меня, Гульхайри, поймите, как мне тяжело, и не обижайтесь. Ведь парням обидно, что ими руководит девушка, вот они и безобразничают. А в результате бригада в прорыве. Порой от дум я чуть с ума не схожу...
Гульхайри пристально посмотрела на нее и, наконец, произнесла:
— Во многом вы сами виноваты.
— Я?! — удивилась Махидиль.
— Да. Вот уже сколько времени как приехали, а хоть с одним из рабочих поговорили по душам? Нет. Вам до них нет дела. Где коллектив, а где вы? Приглядитесь, ведь в бригаде есть такие, которые могут помочь вам. А вы до всего хотите дойти сами. И комсомольцы есть. Один Музаффар не может ими руководить, он знает только — взносы собирать. Спросишь у него о чем-нибудь, плечами пожмет, вот и весь ответ. Вожак молодежи называется!
Гульхайри была права. Махидиль почувствовала это. В первую очередь, ей следовало наладить связь с комсомольской организацией, а она этого не сделала. Сто раз в день встречается с Музаффаром, а ведь ни разу не удосужилась поговорить с ним о работе бригады, о жизни строителей. Да, Гульхайри права, тысячу раз права...
И сегодня Маннап ушел с работы раньше времени, оставив экскаватор. Не видать и Надыра — его подручного. Махидиль села за штурвал. Экскаватор в порядке. Она вернулась к своему бульдозеру и рядом с Гульхайри принялась за работу. Перед ней возник бугор. Он словно наступал на Махидиль. Нужно было срыть его и открыть путь для тех, кто будет работать здесь дальше. Внезапно ее бульдозер нырнул вниз и сполз в какую-то яму. Лучи фар ослепили испуганного зайчонка, растерянно озиравшегося по сторонам, не зная, куда ему скрыться. Бульдовер выкарабкался из ямы, и Махидиль вместе с Гульхайри быстро разровняли бархан.
У Махидиль стало светло на душе. Она почувствовала себя победительницей. Ветерок, ласково приглаживавший пески, вдруг вскрепчал. Махидиль укутала голову платком. Но все равно песок скрипел на зубах. Ей вспомнились слова Даниярова: «Не знаю, какие помыслы привели вас сюда, в пустыню...» Да, она, Махидиль, приехала сюда, чтобы быть не просто свидетельницей, но и деятельной участницей преобразования пустыни. Данияров гордится своим вкладом в преобразование Мирзачуля, и Махидиль хочет гордиться своим участием в строительстве новой жизни Кызылкумов. Вот здесь, где проходит ее бульдозер, появятся вода, сады, цветущие поля; девушки и парни будут гулять здесь с песнями, здесь будут играть свадьбы, будут вестись нежные беседы под тенью джиды, колеблемой ветром. Вечерняя мгла засветится бесчисленными лампочками, словно невеста бусами...
Хорошие слова сказал ей Данияров, умные, прочувствованные. Почему же Хашим дурно думает о этом человеке? Махидиль терялась в догадках.
Ветер гудел и завывал, налетая со всех сторон, словно стремясь прогнать девушку, но Махидиль вдруг крикнула ему наперекор:
— Все будет! Все будет! И сады! И цветы! И свадьбы!
Вернувшись после смены домой, она продолжала думать о будущем. Ее фантазия вдруг словно ожила...
Вот Махидиль идет вдоль тихо плещущего канала. Кто-то поддерживает ее под локоть. Его лицо так близко, что она чувствует дыхание. Махидиль чуть поворачивает голову, и их взгляды встречаются.
В глазах его сияет свет, будто и в них зажжены разноцветные лампочки, гирляндами сверкающие вдоль канала. Махидиль смотрит в это сияние, не отрываясь... И какое красивое имя у парня — Камиль! Неужели это он, ее брат? Неужели это ее Камильджан? Да, да, зачем скрывать? В ее сердце бьется не только родственное чувство. Она поняла это ясно, только когда Хашим сделал ей предложение. Она скрывала свое чувство к названному брату даже от самой себя. А безвременная смерть любимого сгубила все надежды... Значит, душевная рана до сих пор не затянулась. Но ведь смерть — это же вечная разлука. Разве не так? Или она не знает этого?.. Знает, но не может пересилить первую любовь, зародившуюся в ее сердце и безвременно погибшую...
Она не однажды гуляла во сне с Камильджаном. Вот и сейчас... Вокруг так красиво. От канала веет прохладой. Тихо шелестит листва деревьев, и цветы особенно ароматны по вечерам. Камиль оборачивается к ней. «Смотри, смотри, — восторженно говорит он, — как хорошо здесь! И все это создано тобой, твоими руками. Поэтому так прекрасно вокруг».
Махидиль кладет голову ему на грудь и вдруг замечает, что это не Камильджан рядом с ней, а Данияров. Он шутливо обращается к ней: «Не говорил ли я, что каждый шаг ваш сохранится на века?»
И Махидиль, охваченная страхом, проснулась...
V
Наскоро позавтракав, Махидиль отправилась на поиски Музаффара. «Гульхайри права, — думала Махидиль, — Музаффар заботится только о своевременном сборе членских взносов и выполнении его бригадой дневной нормы. Остальное его не интересует. Комсомольской организации на участке словно не существует, каждый живет сам по себе. Это тем более обидно, что Музаффар, считавшийся лучшим механизатором на участке, был неплохим парнем, и комсомольцы хорошо относились к нему. У него был красивого тембра голос, он играл на гитаре и аккордеоне». Махидиль не раз видела, как в свободное время вокруг него собирались ребята и пели песни. В бараке их бригады всегда царило веселье. Парни дружили с Музаффаром, а Зубайда была даже влюблена в него. Бригада Музаффара работала
