Книга Холмы Каледонии - Мария Сергеевна Руднева

class="p1">Такие переглядывания были верхом неприличия, и миссис Эконит уже собиралась было одернуть дочь, как вдруг мистер Ричардс, перевернув страницу, сказал с ядовитым смешком:

– Что это у нас здесь такое? Никак мистер Мирт отличился опять!

Все присутствующие повернули к нему голову. Радуясь, что оказался в центре внимания, мистер Ричардс выдержал театральную паузу, прежде чем развернул газетную полосу к жаждущим узнать, в чем же дело.

Воцарилась тишина.

Карикатурист постарался на славу – имея весьма слабое представление о том, что такое дирижабль, он тем не менее изобразил что-то очень близкое к правде, ориентируясь, должно быть, на заметку в «Вестях Тамессы». А может быть, и вовсе на описание мистера Уотерса – настолько узнаваемым был силуэт гондолы под наполненным паром шаром.

Только вот вместо гондолы там был изображен сильно искаженный мистер Мирт. Однако карикатурист, увы, был талантлив – он ухватил все яркие черты своей модели. Это было несложно: паропортреты мистера Мирта много раз публиковали в газетах.

Унизительный сюжет карикатуры так же легко считывался – мистер Мирт, держа в руках руль, планировал над крышами Лунденбурха, подвешенный к надутой оболочке за подтяжки.

Миссис Тальбот, миссис Мэйбл и миссис Эббот услужливо захихикали, косясь на миссис Эконит. Ее явно порадовало такое изображение мистера Мирта.

Мистер Эббот только робко развел руками – ему явно было неловко при этом присутствовать. Мисс Амелия побелела от ярости.

Мистер Мирт был весь как натянутая струна.

Мистер Ричардс торжественно проговорил:

– Взгляните, какая точная, удачная мысль! Все ваши изобретения, мистер Мирт, – лишь позерство, и нет никакой разницы между летательным аппаратом – какая глупость! – и вот таким комичным полетом. А может быть, это именно то, что вы собираетесь делать?

– Какая чушь! – воскликнула мисс Амелия, но мистер Мирт жестом попросил ее замолчать.

Он медленно и очень аккуратно поставил чашку на стол и поднялся.

– Газета, что вы держите в руках, – второсортное издание. В котором люди, возможно, талантливые, разменивают свой дар на унижение других. Я считаю ниже своего достоинства обращать на подобное внимание и, в отличие от вас, взял бы такую страницу исключительно в перчатках. Позвольте в связи с этим, мистер Ричардс, не жать вам руку на прощание.

Все замолчали, явно не ожидая от мистера Мирта такого спокойствия. Хоть мистера Мирта внутри трясло от ярости, в голосе и движениях это не отражалось. Он подошел к креслу мисс Амелии и подал ей руку. Она решительно вложила в нее свою.

– Прошу прощения, господа, я вынужден откланяться. Я не планировал так долго задерживаться, поскольку, как вы правильно изволили отметить, я строю летательный аппарат и стараюсь не выбиваться из графика. Дисциплина – основа любой деятельности, а когда дело касается науки, только безумец стал бы пренебрегать ею. Поэтому позвольте мне и моей ассистентке приступить к работе. Благодарю за чай.

Не дожидаясь, пока кто-либо – особенно миссис Эконит – скажет в ответ хоть слово, мистер Мирт и мисс Амелия стремительно вышли в коридор. Мгновением позже они уже торопливо шагали через сад рука об руку.

Миссис Эконит, придя в себя от шока, бросилась следом.

– Амелия! – крикнула она, выбежав на крыльцо. – Ты не можешь так поступить, Амелия! Немедленно вернись! Не позорь меня! Только не в этом платье!

На счастье мистера Мирта и мисс Амелии, свободный кеб как раз проезжал мимо ворот особняка. Он притормозил, увидев жест мистера Мирта, и они вскочили в него буквально на ходу. Пышные юбки мисс Амелии заняли все пространство, и Габриэль сел прямо на них. Она не обратила на это никакого внимания. Ее пальцы крепко обхватили ладонь Габриэля, и она пыталась поймать его взгляд.

– Габриэль… – тихо звала она. – Посмотрите на меня. Пожалуйста.

– Это… было унизительно, – выдохнул мистер Мирт. – Не думал когда-либо оказаться в подобной ситуации… Да еще и перед вами.

– Просто не думайте об этом, пожалуйста, – взмолилась мисс Амелия. – Мне так стыдно, что вы вообще все это застали. Я потому и не приглашала вас, что знала: с моей матушкой всегда так! А этот… жених! Кому он сдался! Вы бы слышали, что он нес! Впрочем, хорошо, что вы не слышали.

Мистер Мирт прижался лбом к стеклу, тяжело дыша.

– Знать бы, кто это устроил… Мне все равно, что говорят обо мне, но это бросает тень на вас! Амелия, подумайте еще раз, может, они правы, может, вам не стоит быть пилотом в этот раз? Вас могут также опозорить…

– Ну вот еще! – с опасным весельем в голосе ответила мисс Амелия. – Если бы я боялась общественного осуждения, я никогда бы не стала суфражисткой! Это естественно для общества – высмеивать непонятное. Но если оглядываться на каждого глупца, двигаться вперед станет труднее.

– Вы правы, моя дорогая. Наша цель – прогресс. Дирижабль!

– Думайте о дирижабле, друг мой, – мисс Амелия подалась вперед и прижалась прохладными губами к его лбу. – Те, кто это сделал, еще поплатятся. Ваш триумф встанет им костью в горле. Это не вас они изобразили в карикатуре, а себя. Свою косность и непонимание! Свою глупость!

– Где бы я был без вашей мудрости, – улыбнулся наконец мистер Мирт и слегка сжал ее руку в своей.

ИЗ ДНЕВНИКА ГАБРИЭЛЯ МИРТА

Лунденбурх, апрель 18** года

Всю свою жизнь я был уверен, что я спокойный и рассудительный человек. Меня воспитывали как принца, во имя детей Даннан! Я не должен позволять никому и ничему пошатнуть мое внутреннее равновесие…

Однако вынужден с прискорбием признать, что в какой-то степени понимаю Джеймса в его яростном, отчаянном желании отомстить за свой позор. Джеймс бы первый сейчас поднял меня на смех! Конечно, я сравнил: его позор и мой.

Но мой-то позор произошел на глазах Амелии!

Проклятые мальчишки! Мерзкая газетенка «Панч»! Что им стоило выбрать другое время?

…как будто у меня была возможность избежать знакомства с этим сомнительным произведением искусства.

Но откуда оно вообще возникло?

Неужели мое существование настолько отдавило кому-то больную мозоль? Я даже предположить не могу кому. Вроде бы мои изобретения никому не мешают, а фермеру за ангар и территорию я заплатил с лихвой.

Еще этот Ричардс… Определенно, сегодня все наперекосяк. Права мисс Амелия, четверги – плохие дни.

Ох, руки сами сжимаются в кулаки, стоит вспомнить попытку высмеять меня перед ней. Какое счастье, что Амелия так чутка и добра, и яд их слов не отравил ее сердце. Она не смеялась.

Я… Я не хочу, чтобы Амелия вышла замуж за какого-нибудь Ричардса. Нет. Мисс Амелия заслуживает только самого лучшего!

…неужели я