Книга Миф о Христе. Том II - Артур Древс

себе выдумываете Христа». «Если он и родился и существовал где-нибудь, то он во всяком случае совершенно никому не известен». «Это произведение, — замечает по этому поводу Немоевский, — появилось во второй половине второго века и представляет собой древнейшее свидетельство отрицания существования человека Иисуса. Произведение это имеет весьма существенное значение, доказывая, что уже в ту пору открыто произносилось мнение, отрицавшее историчность Иисуса».

Римские свидетельства.

Плиний и Светоний.

Перейдем теперь к римским свидетельствам о существовании Иисуса.

О Плинии Младшем не стоит, собственно говоря, даже и упоминать. Его довольно поздно втянули в дискуссию по поводу «Мифа о Христе».

Сделали это с явной целью увеличить список свидетельств в пользу историчности Иисуса. Ибо всерьез, конечно, никто и не подумает искать в лице младшего Плиния свидетеля более или менее выгодного[5].

В своей переписке с императором Траяном, которая относится, вероятно, к 113 г. и которая посвящена вопросу о том, какой политики Плинию, бывшему проконсулом малоазиатской провинции Вифинии, следует держаться в отношении христиан, Плиний сообщает императору, что последователи христианской секты поют при восходе солнца различные гимны Христу, «как бы богу (quasi deo)». Нам было бы очень любопытно услышать хоть одно разумное слово о том, какое же отношение это имеет к историчности человека Иисуса[6]. Ибо все то, что говорилось на этот счет до сих пор, рассчитано на дураков, на безмозглость читателей или слушателей. И все-таки Юлихер не поколебался внести указанное место из переписки Плиния в список свидетельств светских писателей. Он упоминает, конечно, также императора Марка Аврелия, который в своих «Размышлениях с самим собой» (около 175 г.) дает волю своему гневу против христиан. При этом Юлихер заверяет нас в том, что под христианами Марк Аврелий разумел общину, которая поклонялась своему Иисусу и Иисусу наших евангелий, как богу и спасителю (17 стр.). Мы очень благодарны Юлихеру за подобное «объяснение», ню все-таки в праве были бы ожидать, что Юлихер скажет на этот счет что-либо более содержательное и вразумительное[7]. Больше значения, казалось бы, имеет замечание римского историка Светония (77-140) в его «Жизни Клавдия», где он пишет, что этот император «изгнал из Рима иудеев, которые по наущению Хреста вызвали в Риме длительное волнение (Claudius iudaeos impulsore Chreste assidue tumultuantes Roma expulit). Вот только знать бы нам точнее, кого собственно разумел Светоний под этим Хрестом!

Господин ф.-Соден, разумеется, на этот счет осведомлен. Он переводит это место так: Клавдий «изгнал из Рима иудеев, которые под предводительством некоего известного Христа были виновниками непрерывных волнений». «Историограф императора, — прибавляет он далее, — знает, таким образом, что волнующая умы борьба сконцентрирована вокруг определенной личности; он только ошибается, считая этого Христа присутствующим в Риме (хотя возможно, что он был введен в заблуждение верой христиан в то, что Христос их в духе живет среди них и руководит ими). Остроумно, что и говорить! Но, ведь, такая вера христиан ведет к заключению как раз не об историческом Иисусе, а скорее о «боге» Плиния.

Затем слово «impulsor» означает вовсе не «предводителя», а «виновника», «вдохновителя». Но если бы Светоний разумел в лице Христа «предводителя», то речь в его сообщении шла бы об иудейских беспорядках, сосредоточившихся не вокруг личности этого предводителя, как это пытается доказать своими вывертами ф.- Соден, а вокруг чего-то другого, о чем, к сожалению, Светоний нам не сообщает[8]. Наконец, в тексте написано вовсе не «Христос», а «хрестос» (в некоторых рукописях даже «херестос»), под чем ни в коем случае нельзя разуметь Иисуса, ибо «Хрестос» было общеупотребительным собственным именем, особенно у римских вольноотпущенников. Все сообщение Светония, таким образом, даже в малейшей степени не касается христианства. Оно могло относиться к любого рода волнениям, которые вызваны были иудеями по наущению некоего Хреста. Тот факт, что теологи поняли это замечание Светония в угодном для них смысле, вовсе не говорит в пользу их «научности». Сообщение Светония обычно стараются поставить в связь с мессианскими чаяниями иудеев и истолковать его в том смысле, что в нем, мол, речь идет либо о внутренних раздорах в иудейской общине Рима, вызванных верой тех, кто утверждал, что Иисус является чаемым мессией, либо о взбудораженном мессианскими чаяниями всем римском иудействе в целом, о его враждебной настроенности против всего языческого мира. Но тогда прав Люблинский, когда он спрашивает: почему из Рима изгнаны были все евреи, а не одни христиане?

Вообще не в духе римлян было игнорировать основной принцип: «divide et impera» (разделяй и властвуй) и в слепом неистовстве карать обе враждующие партии. Впрочем, первое из двух вышеуказанных предположений очень слабо вяжется с тем фактом, что Павел, когда он едва через десяток лет явился в Рим проповедовать там евангелие, наткнулся на полное незнакомство тамошних иудеев с Иисусом, что выступление Павла в Риме, судя по рассказу «Деяний апостолов», не вызвало никаких беспорядков. Второе предположение отнюдь не доказывает историчности Иисуса, ибо если уже угодно под Хрестом разуметь Христа, то, ведь, Христос (Christus) является переводом слова «мессия», так что выражение «impulsore Chresto» (по наущению Христа) означает мессию вообще, но отнюдь не обязательно мессию Иисуса, т. е. исторического Иисуса наших теологов. И когда ф.-Соден заявляет, что Светоний в своем сообщении «говорит об определенной личности, как о вдохновителе и центре новой секты», то все это он берет просто с потолка. Ф.-Соден просто-напросто переносит на своего Христа все, что Светоний сказал о Хресте. Что же касается «новой секты», то о ней вообще нет ни одного звука в сообщении Светония[9].

Как бы ни истолковывать сообщение Светония, для вопроса об историчности Иисуса оно во всяком случае лишено абсолютно всякого значения. Это признает и Юлихер с Вейнелем,. ибо при рассмотрении свидетельств языческой литературы они Светония обходят полным молчанием. Да и Вейс признает: «Сообщение Светония об иудейских беспорядках в Риме во времена Клавдия «impulsore Chresto» обнаруживает такое слабое знание действительных событий, что оно никак не может быть принято всерьез в качестве свидетельства» (88). Даже неистовый Бет признает, что, хотя сомневаться в упоминании Христа у римского историографа нет никакого основания, иначе, ведь, пришлось бы в «Христе» видеть какого-то другого, оставшегося неизвестным человека (а почему же нет?), слова Светония, которых христианский интерполятор не написал бы так (?), не могут служить никаким аргументом для того, кто отрицает существование Христа. Эти слова говорят лишь о том, что иудеи объединились в секту потому,