Книга Мой любимый Киборг - Анна Кривенко

не сможет быть со мной вечно. Но даже если и так, я не должна зависеть от него. Извергну его из своего сердца, потому что мои чувства — просто глупый самообман…

После этого решительного внутреннего перелома, я почувствовала облегчение. Отныне, Исид Ярл — это настоящий мужик!..

* * *

Военная база «Кремень-1» встретила нас неприветливыми узкими коридорами и какой-то особенной подавляющей атмосферой вокруг.

Дэйн Мортолл повел нас в жилые отсеки и ввел в одну огромную многоместную казарму где-то на двадцать коек. Я поняла, что придется спать вместе с остальными ребятами, и мне стало не по себе.

Но стало еще хуже, когда ректор начал лично распределять, кому какая достанется койка. С ужасом я поняла, что Руэль оказался на противоположном конце казармы, а меня поселили около… Макса Беллена!

Высокомерный брюнет недобро ухмыльнулся, увидев мое оторопелое лицо, а я нервно сглотнула и судорожно сжала свою сумку с вещами. Как, КАК я смогу здесь жить в ТАКИХ условиях????

Как только места были распределены, ректор указал на соседнюю дверь.

— Там душевые. Одновременно мыться смогут пять человек. Я разделю вас на группы по пять: вы вместе питаетесь, вместе принимаете душ, вместе выполняете задания…

И, немедля, он открыл списки в планшете и зачитал фамилии. К моему полному отчаянию, меня зачислили в группу к Максу Беллену и Соломенному Бобу, а Руэль оказался в группе с совершенно другими кадетами.

Мне хотелось кричать и протестовать. Без Руэля и в соседстве с моими самыми ненавистными врагами мне просто не выжить. Мыться с ними в душевых???? Моей конспирации придет конец!!!

Но ведь я заявлена, как кадет с генетическими отклонениями! Мне нельзя раздеваться при посторонних!

— Ректор Мортолл… — мой слабый голос прозвенел в воздухе довольно неожиданно, и все лица тут же повернулись ко мне. Я стушевалась под этими взглядами, понимая, что могу прямо сейчас сделать еще хуже, но промолчать просто не смогла. — В связи с… особенностями моего здоровья, я не могу принимать душ вместе с другими…

Я замолчала, а казарме повисла гнетущая тишина. Дэйн несколько мгновений смотрел на меня холодным сверлящим взглядом, а потом нахмурился и ледяным тоном произнес:

— Кадет Ярл! Ваши проблемы могли учитываться в Академии, но вы сейчас на военной базе, и здесь никто не станет с вами панькаться. Если вы так слабы и изнежены, насильно вас никто не держит! Вы можете покинуть и базу, и Академию в любой момент!

Я прикусила губу, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы, а со стороны парней послышались отчетливые презрительные смешки. На Руэля я не рискнула смотреть: побоялась, что если увижу в его чертах хотя бы толику сострадания, то разревусь прямо при всех. Но я сдержалась. Пониже опустила голову, чтобы скрыть блеск в глазах, и больше не произнесла ни слова.

Когда мы побросали свои сумки под койки, ректор приказал тут же отправиться за ним дальше на ознакомление с базой.

Сразу же за жилым корпусом находились тренажерные залы, далее — столовая, потом целые комнаты-симуляторы агрессивных условий других планет. На базе также имелась библиотека и зал для лекций (устроенный, как я понимаю, специально для кадетов-практикантов).

Потом нас представили некоторым чинам военной базы, с которыми мы будем контактировать в ходе обучения, и среди них я увидела двух женщин-лейтенантов, смотрящих на нас не так холодно и хмуро, как остальные офицеры, но все же немного требовательно. Их взгляды немного задержались на мне, в них проскользнуло удивление, а потом появился какой-то странный интерес. Я опустила глаза и отчего-то смутилась. Заметила, что женщинам я почему-то нравлюсь. Возможно, из-за слишком миловидного для парня лица, а может у них всех синдром такой: считать слабеньких и смазливеньких милашками…

Однако больше внимания я не удостаивалась, да и не сильно вглядывалась в окружающие лица, борясь с накатывающим страхом и тоской.

Потом наш отряд отправили в столовую и рассадили согласно «пятеркам». Мне пришлось сесть рядом с Бобом, а Макс уселся как раз напротив меня и снова криво усмехнулся. Когда перед нами поставили подносы с едой, я почувствовала, что мне в горло ни один кусок не полезет от такого соседства.

Парни начали по-солдатски быстро поглощать пищу, а я пыталась впихнуть в себя немного каши, но от нее отчего-то тошнило. А может, не каша была виновата, а плавающее в воздухе презрение, но я так и не смогла заставить себя поесть.

— Что, Червь, уже в штаны наложил от одного нашего вида? — злобно засмеялся Макс, а его дружки громко поддержали оскорбление. Я промолчала, не поднимая глаз, но он не унимался:

— Эй, Червь, я с тобой разговариваю! Ты смеешь меня игнорировать???

Я напряглась еще больше и подняла него глаза. Посмотрела с максимально возможным презрением, так что задира даже немного опешил от моей наглости и на мгновение замер, но потом по его красивому лицу пробежала ненависть, и он резко сжал кулаки. Казалось, еще чуть-чуть, и он ударит меня, но у меня слова сами сорвались с языка:

— У тебя какие-то комплексы, Макс Беллен? Почему ты все время меня достаешь? Хочешь выделиться за счет того, что устраиваешь травлю на самого слабого в отряде?

Парень опешил от моей дерзости, также, как и его спутники. Остальные «пятерки» тоже притихли и уставились на нас. Где-то там среди этих взглядов был Руэль. Он моя опора…

Хотя нет… Мне нужно ведь стать самостоятельной и научиться выпутываться самой.

Лицо Макса исказилось таким гневом, что он даже покраснел.

— Ты сам признал, что ты ничтожество и слабак! — процедил он сквозь зубы. — Нечего тебе делать в Академии. Убирайся отсюда подобру-поздорову, пока я тебе в этом не помог…

— Угрожаешь? — пробормотала я спокойным голосом, хотя внутри дрожала, как осиновый лист. — А ты знаешь, что за это тебя могут отчислить?

Макс усмехнулся.

— А никто не узнает! Я просто скажу, что ты меня оболгал!

Пришло время усмехаться мне.

— Боюсь, у меня будут доказательства, — многозначительно произнесла я и указала пальцем на широкий браслет на запястье. — Все, что ты только что сказал мне, записано и уже отправлено в мой банк данных. Как только я пострадаю от твоих рук, то все сразу же узнают, каким подлым и позорно нетерпимым оказался весь из себя такой идеальный и особенный Макс Беллен…

Мои последние слова прозвучали с откровенной издевкой (и откуда вообще у меня взялась эта безудержная дерзость????), а задира серьезно побледнел. Не знаю, как бы он