Книга Наследники Битцзы - Александр Кларенс

Про её глаза можно сказать, что они обладают почти вещественным вниманием. Я, во всяком случае, всегда чувствовал, когда она смотрит. Однако в этот раз она не производила на меня волнующего впечатления, которое, помнится, заставляло сердце биться так, что казалось, будто в ритме его биения дрожит оконное стекло. Выручало только моё положение – находясь в двух мирах одновременно легко принимать решения и, самое главное, легко им следовать, на обдумывание не остаётся ни внимания, ни времени. К тому же я подозревал, что связь с женщиной может навсегда меня там задержать, что не входило в мои планы тогда, не входит и сейчас.

– Двенадцать лет о тебе не было никаких известий. Пока ты не написал историю про наследников Битцзы.

– Откуда ты узнала?!..

– Кристиан, Алорисия…

– Нора, но я ведь… ну… выдумал всё.

– Выдумал?.. ты Господь Бог?!.. Выдумщик выискался. А не приходило в голову, каких усилий стоило до тебя достучаться?.. нам…

– Почему я? Пишущих много.

– Сколько из них освоили практику «Алмаза сознания»? Сто?.. десять?.. двое?.. А ещё вы непозволительно быстро умираете. Пора сказать во весь голос.

– О чём?

– О нас, о нашем мире, о том, что связывает нас и разделяет. Мы устали в бесконечной борьбе за своё существование. Но это ничто в сравнении с будущим, которое нам готовят бирки… Ешь, набирайся сил. Мы не знаем, как долго ты пробудешь с нами в этот раз.

– Нора… Элеонора?

– Или мама Нора, так называют мои девочки.

– Хочу увидеть дорогу… Я называл её Васильевским островом.

– Помню, помню. Я не рискну отправляться по ней без Филиппа, с ним переговорим.

– Спасибо… Вкусно… Что это?

– Тебе пока лучше не знать. Освоишься с местной фауной – поймёшь.

– Что-то я уж и расхотел.

– О, у Кларенса просыпается чувство юмора… Девочки, держитесь от него на расстоянии, скоро проснётся остальное.

– Нора!.. Ну за что…

– Шутку не понял?.. Мои девочки без указаний могут за себя постоять. Гаррисона помнишь?.. Ну, планета Пирр!..

– И он ваш?!..

– Не совсем. Это была первая ласточка, неудачная. С тобой, кажется, повезло больше.

– Теперь просыпается мания величия.

– Лучше вспоминай быстрей, как с небес на землю опускали.

– Постараюсь.

– Да уж постарайся… Поел?.. Выйдем на балкон… Вот возьми… Бирки шалят.

– Что это?

– Убить трудно, напугает сильно.

– …Мне нравится облачение.

– Это не только одежда, но и твой текущий статус.

– Не понимаю.

– Бирки согласились на переговоры. А ты мой главный козырь… Шатает?

– Воздух…

– Прости, родной, другого здесь не будет долго. Наше проклятие, которое может стать и вашим, если ничего не сделаем.

Смысл до меня дошёл не сразу, потому что лёгкость, с которой Нора произнесла «родной», задела моё мужское самолюбие. «А как же?..» То, что я сам её оттолкнул, вдруг перестало иметь значение. Но я тут же взял себя в руки. Нужно было разобраться, что я делаю здесь в этот раз.

– Саша, почему долго не писал?.. Я помню, – хотел рассказать историю своей любви.

– Да…

– Что-то голос невесёлый.

– История получилась грустной.

– Расстались?

– Пять лет назад.

– Мне так жаль…

– А ты?

– Одна как всегда. Кому нужна женщина старше на шестьдесят лет…

– Ты не в моём вкусе. И у меня была семья.

– Значит, вкус на первом месте, а семья на главном… Может, останешься?.. Подыщем тебе невесту. Наши девушки ценят чувство больше ваших.

– Ну да, здорово. А потом проснуться однажды в своём холостяцком жилье. Ты предлагаешь это?

– Угроза поправимая.

– Уже?.. Кажется, это было проблемой.

– Не было. Ты сохранял верность, я не настаивала. Я ведь не только свои чувства умею ценить… Не жалеешь?

– Нельзя жалеть о любви, даже если она в прошлом.

– Всё такой же. Филипп старается на тебя походить.

– У Фила есть отец.

– Саша, он не любит, когда его называют Филом.

– Постараюсь не опростоволоситься… Так что с Петром?

– У бирков… Ездит на сыновнем мотоцикле.

– Старый рокер…

– Двенадцать лет этого слова не слышала.

– А как же ваше чувство времени?

– Хорошо, ты вспоминаешь кое-что. А вот и Филипп!.. Филипп, поприветствуй дорогого гостя!

«Дорогой гость» с трудом сбросил сковавшее вдруг тело напряжение. Перед внутренним взором стояло бледное без кровинки лицо Филиппа, грудью закрывшего меня от выстрела в упор. Сердце сжалось от смеси горькой боли и непередаваемой радости, – он всё-таки выжил!

– Саша, как я рад… Седина украшает.

– Надо же, Нора не сказала.

– Такая мама Нора!.. Я не верил, что смогу тебя дождаться. Только мама Нора говорила, что мы должны верить. Ты обещал, что вернёшься.

– Я?!.. Вот это я дал… А звёзд вам небесных не обещал, случайно?

– Про звёзды надо спросить маму Нору… Где обручальное кольцо?.. остаёшься насовсем?

– Нет, там дом, – здесь беда. За этим и вернулся.

– Саш, я научился делать сангину.

– Оставил бы ты дохлое дело. Не для вашего мира.

– Не всегда он был таким, не всегда будет. А дорогие гости надолго не задерживаются.

– Может и к лучшему… Как отец?

– Уже знает, что ты вернулся. Хочет встретиться один на один.

– Кто организует?

– Я, конечно.

– В прошлый раз Нора устраивала.

– Мы тоже меняемся. В прошлый раз мама Нора их сильно разозлила.

– Хорошо, пусть так… Ну, в дорогу?

– Саш, тебе не рано?

– Я очень люблю это место.

– Потому что напоминает твой город?

– Не только. Что-то там есть. И я в этом хочу разобраться.

Я совершенно не понимал, зачем так поступаю, но в глубине души зрело убеждение, – все подсказки будут. А если повезёт, то будут вовремя.

Васильевский

– Боковые зеркала так и не приучились использовать.

– Саша, у нас волновое чувство времени. Мы к этому ещё много раз будем возвращаться.

– Ну и как ты хотела меня адаптировать? Я всегда останусь чужаком.

– Помудрел, однако! В прошлый раз таких вопросов не возникало.

– Маленькая военная хитрость?

– Совсем никакой. Боковушки тебе нужны по привычке. Перестань обращать внимание, и привычка пропадёт.

– Да уж… Хорошо, что в Питере не езжу на водительском кресле.

– …Посмотри, как мы убрали.

– К моему прибытию готовились?

– Мы с Филиппом… Остальным сказали, что так будет красиво.

– Надолго ли красота задержится…

– Всё в руках человеческих… Сейчас – сюрприз. Закрой глаза… теперь открой.

– Боже… что это?!..

– Я назвала Аллеей Любви, в твою честь.

– Нет слов…

– Саша, тебя здесь помнят и любят. Многим ли у себя дома ты принёс радость и надежду?.. Мы такое не забываем никогда. До самой смерти.

– И молчала?.. Ну хитра, девка.

– Девке в обед сотня лет… Филипп, сверни направо.

– Мама Нора, там дорога…

– Я