Книга Москва, слезам не верит - Наталина Белова

— Ты всё такой — же умник. Ты что не понимаешь она перед нами никогда не отчитывалась она не говорила до тех пор когда... Помнишь, примерно за две недели до того, как сбежать, вы с Розалин в баре встречались? В каком городе.

— Мы встретились в “Кью“ на Лайф — Спринт, и все студенты поворачивали, головы смотря на нас когда Розалин возвращалась к нашему столику, неся по кружке в каждой руке. Розалин единственная из моих знакомых девушек пила разливное и всегда платила в своё время.

— Да, — сказал я. — Что-то такое было.

— Ну и после она сообщила отцу, что пойдёт гулять со мной и Изольдой, а нас не предупредила, чтобы мы её прикрыли, понимаешь? Так вот, про тебя она ничего не говорила мы и ничего не знали. Но в тот — же вечер мы с Изольдой вернулись домой рано, и мистер Делле увидел в окно, что мы идём без Розалин. Она где-то пропадала до поздней глубокой ночи... — На щеках Мэтью снова заиграли глубокие ямочки. — Вам, наверное, было о чем поговорить?

— Да, — сказал я. Поцелуй на ночь, обжимая у стены Тринста — Университета, мои руки оказались на её бёдрах, я притянул её к себе почувствовав горячее дыхание...

Глава 9

— Ну и в общем, господин Дай тли ожидал её, и спать в тот поздний вечер не лёг. На следующий день, в воскресенье, Розалин ко мне забежала, сказала, что её отец чуть не покраснел от злости.

Итак, мы снова вернулись к злобному и страшному господину Дай тли.

— Я уже представил, — сказал я.

— Мы с Изольдой ей целый допрос устроили, но она так и ни в чём не призналась, где была, она сказала только, что отец в ужасной ярости. Мы и решили, что она, скорее всего, с тобой встречалась.

— Хотел бы я быть в курсе, с какой это радости Мэтью Дай тли на меня разозлился.

Мэтью моргнула.

— Боже, мне-то откуда это известно? Они с твоим отцом никогда не ладили, может, всё из-за этого. Да и какая разница? Ты здесь больше не появляешься, его не видишь...

— Мэтью, Розалин меня бросила, отшвырнула, как ненужный мусор, за здоровье живёшь, а я, так и не узнал почему. Если есть хоть какое-нибудь объяснение, какое угодно, мне бы хотелось его услышать. Просто мне хочется знать, смог бы я это остановить.

Я предстал в образе мужественного страдальца, и лицо Мэтью сочувственно вытянулось.

— Эх, Франциас... Розалин было до лампочки, что её отец о тебе думал, ты же сам знаешь.

— Может, это и правда. Но если её что-то тревожило, если она что-то от меня тогда скрывала, или кого-то боялась... Насколько далеко заходила его ярость?

Мэтью то ли растерялась, то ли насторожилась — я ничего не понял.

— Это ещё в каком смысле?

— У господина Дай тли горячий нрав, — сказал я. — Когда он впервые узнал, что Розалин со мной встречается, сплетни пустил по всей улице. Мне всегда было интересно, закончилось на этом или... Ну, он её бил?

Мэтью прикрыла рот ладонью:

— Боже, Франциас! Она тебе что-нибудь говорила?

— Мне она ничего не говорила да и не сказала бы, а то я бы её папашке всё ребра пересчитал. Может, она вам с Изольдой что-что рассказывала?

— Ой, боже, нет. Мне Изольда ничего не рассказывала. Если бы сказала, но тут вряд-ли... Наверняка никогда не узнаешь, да? — Мэтью задумалась, разглаживая на коленях чёрную школьную блузку. — Как я считаю, он её ни разу даже пальцем не тронул, — наконец сказала Мэтью. — Ты понимаешь, что до господина Дай тли никак не могло дойти, что Розалин выросла, вот в этом и вся проблема. В то воскресенье,