Книга Магия - не для оборотней. Часть 3 - Андрей Анатольевич Федин

«остаточными».

Казалось: я только что был под палящими лучами солнца на площади пяти фонтанов около Академии. Но сейчас жары не чувствовал. А инстинкты подсказывали, что теперь ночь — причём не за горами рассвет. Темно. И все же я прекрасно видел высоко над собой потолок, трещины на нём и даже нити паутины. Краем глаза мог рассмотреть стены, деревянную лавку и пахнувший свежим сеном тюфяк.

Улавливал в воздухе и другие запахи, помимо аромата сена. Много. Разные. И старые, и свежие; одуряющие и тошнотворные; удушающие и раздражающие. Здесь и крысиная шерсть, и плесень; запашок человеческих фекалий и пота; лёгкий душок тухлятины и мочи; а ещё — набор ароматов листвы и трав, что проникал в помещение через дыру в потолке. Запахи кружили мне голову, вызывали желание прикрыть нос… лапой.

Понял, что сейчас я в облике охотника — потому и обострились чувства. Потому и не чувствовал боль: обращение залечило рану. И ещё сообразил, что не могу пошевелиться. Дышал, но тело не подчинялось командам. Подобное со мной уже было. Когда при первой встрече с сиерой вар Вега я схлопотал заряд из жезла. И потом — когда Белина обездвижила меня, чтобы передать клану своего жениха. «Паралич».

Хотя одним «параличом», похоже, не обошлось. Раз я не помнил ничего с того момента, как обратился на площади… на глазах у учеников и преподавателей Академии!.. значит применили что-то подобное «шоку». Я не сомневался, что маги обрушили на меня настоящий шквал заклинаний. Повезло, что никто не использовал смертельные для меня плетения. Тут мне явно улыбнулась удача — спасибо Тилье.

Мысль о Тилье пробудила желание немедленно вскочить на лапы. Но тело его проигнорировало — не дрогнула ни одна мышца. Я продолжал изображать мертвеца. Смотрел в потолок и силился понять, что грозит моей подруге после того, что произошло на площади около Академии. Пришёл к выводу, что ничего страшного. Но Тилье, скорее всего, придётся покинуть столичный дом; как и дяде.

Городская стража Селены состояла на жаловании у императорского клана Орнаш. А значит, Тайный клан наверняка посвящён в их дела. Уверен, дед уже в курсе произошедших со мной неприятностей. Сиер вар Фелтин без сомнения уже узнал, где я и что со мной. И принял меры: позаботился о том, чтобы ни он сам, ни сиер Нилран, ни Тилья не пострадали.

Я лежал, смотрел на дыру в потолке. В нынешнем образе смог бы до неё допрыгнуть — в образе человека: вряд ли. Дыра большая. Пролезть в неё не составило бы труда… если бы не решётка. Присмотрелся. Темнота не помешала мне понять, что прутья решётки не деревянные — выкованы из металла. Недешёвое удовольствие. Толстые. Такие, пожалуй, не разогну и в образе охотника.

Решил, что следует поискать иные способы выбраться из комнаты. Не мог повернуть голову, чтобы осмотреть стены. Есть дверь в этой комнате, или её здесь нет — не понял. Но точно осознал, что лежать без движения мне уже надоело. Как долго будут действовать наложенные на меня заклинания, не имел представления. Но знал, как от них избавиться: нужно обернуться.

* * *

Пришёл в себя — обнаружил, что дрожу от холода. В столице империи со мной такого ещё не случалось. Жара здесь изводила меня даже по ночам. Так и не привык к ней. Я без труда поднялся на ноги: заклинания развеялись. Помню, Мираша рассказывала, что маги бросили в неё (тогда ещё в него) заклинание, что обездвижило и не позволило обернуться. К счастью, о подобном плетении преподаватели Академии не вспомнили. И в этом мне тоже повезло. Я без труда сумел принять образ человека.

В этом образе видел в темноте значительно хуже. Создал шар из огня, подвесил в воздухе над головой. Шар у меня получился, хотя после обращения оба симбионта исчезли. Огонёк я сумел зажечь не маленький — размером с кулак. Даже зажмурился от яркого света. Свет скорее слепил, чем освещал комнату. Я погасил его, замер, закрыв глаза, вновь привыкая к темноте. Раз огонёк я теперь мог зажигать значительно большего размера, чем раньше… Интересно, насколько увеличился мой запас маны? А он точно подрос: я это чувствовал.

Подавил желание вновь обратиться охотником. За время жизни в Селене я успел соскучиться по преимуществам этого образа. Но сейчас я чувствовал, что всё ещё нахожусь в имперской столице — прохлада подземелья не сумела ввести меня в заблуждение. Стоило мне прислушаться к собственным ощущениям, как я понимал, что дом, где я ещё недавно жил, находился в одной стороне — королевский дворец в другой. А значит я сейчас где-то между ними. Но точно в Селене. Иначе бы две разные её точки ощущались бы в примерно одинаковом направлении.

Решил, что в столице империи мне стоит выглядеть человеком. Хотя бы для того, чтобы общаться с людьми. Ведь рано или поздно меня в этой комнате кто-либо проведает. Людям я зачем-то понадобился. В ином случае меня не стали бы прятать под землю — попросту убили бы. В том, что я находился под землёй, я уже не сомневался. Дверей ни в одной из стен не обнаружил. Закрытое решёткой отверстие над головой казалось единственным выходом. Я точно не в обычной тюремной камере — скорее в «яме», о которой рассказывала Тилья.

О подобных местах для содержания преступников упоминали и другие огоньки, чьих настоящих имён я так и не узнал. С их слов, в ямы сажали самых опасных преступников. Зачастую тех, кого ждала либо пожизненная каторга, либо казнь… Либо им наносили знак подчинения на грудь и отправляли в лагерь огоньков — если у заключённого обнаруживали способности к магии. Способности к магии у меня имелись. Хотя пометка об этом уже исчезла с моего плеча. Вот только сомневаюсь, что люди захотят сделать из оборотня «боевого мага».

На деревянной лавке, помимо тюфяка, я обнаружил стопку одежды. Халат из неплохого материала, штаны и сандалии. Сомневаюсь, что подобные вещи выдавали обычным преступникам. Не обнаружил на одежде нашивок с гербом клана. Но сообразил: к её появлению в этой вонючей яме без сомнения приложил руку дед или кто-то из его подручных. Хотя и комната, где я сейчас находился, при внимательном рассмотрении оказалась не такой уж вонючей. Словно здесь прибрались в меру сил перед моим появлением.

Свежее сено в чистом тюфяке и крепкая лавка; вымытый пол и пустое, крепкое деревянное ведро в углу (его предназначение вполне понятно). Мерзкие запахи пусть и не выветрились;