Книга Волк ищет тебя - Чарли Маар

и застывает. 

9 глава

Марко

Её глаза сначала панически оглядывают моё лицо. Я вижу в их глубине недоумение и страх. Последнее вызывает шквал негативных эмоций у моего зверя.

С чего бы она вдруг стала меня бояться?!

— Я задала вопрос! — произносит девчонка дрожащим голосом, после чего пытается приподняться, но моя рука не дает ей этого сделать.

Ками опускает взгляд вниз и видит, что я сжимаю в руке цепочку с медальоном.

— Это моё! Отдай! — мигом вспыхивает белокожая черноглазка и вырывает у меня медальон. 

Точнее, пытается вырвать, но я не позволяю. Сощурив взгляд, внимательно наблюдаю за тем, как малышка изо всех сил пытается вернуть себе вещицу. Очевидно, та много значит для неё. 

— Верни, пожалуйста! — вновь настойчиво просит Ками, второй рукой схватившись за моё предплечье.

Если бы она только знала, какой эффект производят на зверя её прикосновения, то с таким бесстрашием не стала бы меня трогать. 

— Что это? — спрашиваю, прежде чем разжать пальцы. 

— Это мой... медальон. Он принадлежал важному для меня человеку. Я хочу, чтобы ты мне его отдал. 

— Какому именно человеку? Медальон странно пахнет. Не тобой. И этот запах мне определённо знаком. 

— Тебе так кажется! — поспешно отвечает черноглазка, снова дернув за цепочку, которую я все ещё сжимаю пальцами. — Ты не знаешь этого человека. Не можешь знать... Поэтому просто отдай. Пожалуйста! Я тебя прошу... 

Ками на меня так умоляюще и жалобно смотрит, что зверь внутри начинает нервно поскуливать. Твою мать! Как же сложно с ней говорить. Слишком много чувств, которые сваливаются в кучу и мешают рационально мыслить. 

— Пожалуйста... 

— И что мне за это будет? 

Да, соглашусь, приемчик не совсем честный, но, бля, кажется, у меня крыша поехала, а в таком состоянии быть честным крайне сложно. И вообще, если бы я был в адеквате, то не стал бы заниматься торгами, а просто отнял бы чёртов медальон и выяснил, какого хрена он так знакомо пахнет, но я, очевидно, не в адеквате.

— А чего ты хочешь? 

Нижняя губа малышки подрагивает, на шее призывно пульсирует венка, в которую я с наслаждением вонзил бы клыки. Следы старых укусов Ассара почти исчезли, но зверя все равно беспокоит факт их наличия. Он хочет, чтобы здесь стояла наша метка, наша клеймо, а не какого-то древнего вампира-ублюдка. 

— Скажем, хочу поцелуй. 

Шумно сглатываю за мгновение скопившиеся во рту слюни. Я прошу поцелуй, но хочу намного больше. Главное — не напугать её своим напором. 

— Поцелуй? 

— Да, Ками. Поцелуй. 

— В губы? — уточняет черноглазка, смешно нахмурив брови. 

Я усмехаюсь. 

Честно говоря, я бы много мест на её теле мог сейчас назвать, которые собираюсь обязательно поцеловать в дальнейшем. 

— В губы, Ками... Но если хочешь, есть и другие варианты. Всякие, разные. Более приятные, понимаешь? — стараюсь говорить шутливым тоном, но хрипотца выдаёт меня с потрохами. 

Девчонка густо краснеет и сводит бедра вместе. Да, она поняла, о чем я. Даже слишком хорошо поняла. Неужели с ней уже подобное делали? 

При мысли, что кто-то другой трогал её, волк начинает звереть. 

Она моя! Никто не имел права! Никто! 

Резко дёргаю черноглазку на себя за ногу, после чего нависаю сверху. Руки Ками прижимаю к кровати. Медальон остаётся зажатым между нашими ладонями. 

— Тебя трахал кто-нибудь?! Отвечай! 

***

— Не...неет, — пищит мелкая, широко распахнув глаза и уставившись на меня так, будто я сбрендил, хотя в принципе так и есть. 

Очевидно, я свихнулся...

— Тогда откуда столько познаний в сексуальной сфере? О нижних поцелуях, а? 

— Я не в пещере все это время жила, придурок! — на место смятению приходит злость и раздражение, которые тут же отражаются в чёрных глазах малышки. 

Её дыхание становится тяжёлым, грудная клетка вздымается подо мной, из-за чего полная и невероятно сексуальная грудь девушки сильнее вжимается в моё тело. 

Бля... Она сейчас такая красивая. Чёрные волосы растрепались и волнами расползлись по белой простыне, чёрные глаза горят огнём, в них вновь мерцают синие блики, белые щеки покраснели, а алые губы так и просят целовать их до полного сумасшествия. 

Она такая... что мне срочно надо уходить. Мне надо бежать, пока я не натворил того, о чем потом буду жалеть. Мне нужно забыть про амулет и про поцелуй и просто рвануть из комнаты. Не останавливаться, пока я не окажусь у какого-нибудь водоёма, в котором смогу остудить свой пыл и утихомирить звериную жажду. 

Её никто не трахал. Она просто знает про секс и разные способы им заняться, потому что ей рассказали. Возможно, подружки. Я как-то не подумал об этом. Действительно идиот. 

— А где ты жила, Ками? 

— Не твоё дело! 

— Моё! И отвечать тебе придётся, иначе ты попадёшь под суд и будешь убита! Только так можно усыпить Ассара! Я, блять, пытаюсь тебя спасти, а ты мне никак не помогаешь, дурочка! 

Нижняя губа девчонки начинает дрожать, дыхание становится более частым и поверхностным. И может, мне кажется, но я будто снова вижу обиду в глубине её глаз. 

— Пусть судят. Пусть убивают. Так будет лучше... И легче, — шепчет Ками еле слышно. 

А меня злость накрывает. Да какого лешего она молчит, а?! Совсем ненормальная?! Почему за жизнь не цепляется, за шанс?! 

Что, если родители правы, и Ками на стороне древнего вампира? Тогда было бы объяснимо её нежелание помогать... 

Сильнее стискиваю ладони девушки и наклоняюсь ниже. 

— Я добьюсь правды... Каким угодно способом! 

Её губы в миллиметрах от моих губ. Я чувствую её горячее дыхание, вползающее в меня ядовитыми струйками. Её черно-синий взгляд скользит по моему лицу, разжигая бурю в душе. Мне кажется, в этот момент я слышу её мысли, в которых она снова зовёт меня по имени. 

— Ты должна мне поцелуй, — хриплю, касаясь губами подбородка девушки, затем её щеки и ямочки под ухом. — Возможно даже не один... 

— Будет что вспомнить перед собственной смертью, — дрожащим голосом произносит Ками в ответ. 

— Вот же дурочка... 

Закрываю ей рот своим, сразу вторгаясь языком во влажный жар со сдадким вкусом. Если она рассчитывала на нежную ласку, то прогадала. Я хочу слишком сильно, чтобы быть способным на нежность, поэтому просто поглощаю её, вбираю в себя, кусаю и рычу. 

Чертовка не сопротивляется даже. Позволяет мне спокойно себя