Книга А. К. Глазунов - Алиса Сигизмундовна Курцман

кривляться перед публикой. Так или иначе, а бездну премудрости этой пришлось мне преодолеть и уже в девять лет выступить на сцене в балете сочинения отца моего. Когда минуло мне шестнадцать, я получил первый самостоятельный ангажемент. Был балетмейстером, а также выступал в амплуа первого танцовщика. Потом танцевал в театрах Мадрида, Брюсселя, Бордо.

На двадцать пятом году получил я письмо от старика балетмейстера Титуса, предлагавшего мне ангажемент в Петербург, очень выгодный. О России знали тогда мало, и расставание с семьей было грустным. Матушка моя плакала и потихоньку клала мне в чемодан все шарфы, которые у нас были.

— Кутайся там хорошенько,— говорила она, обнимая и целуя меня на прощание. — Берегись, не отморозь себе нос и уши. Ведь там до того холодно, что улицы приходится отапливать.

Но, несмотря на морозы, в России встретил я такое сердечное тепло в людях, что полюбил ее всем сердцем, всей душой, и она стала моей второй родиной. Петипа помолчал, задумавшись. Потом, уже совсем другим тоном, добавил: — Ну, воспоминания в сторону, как говорят. Значит, для испанского танца мне понадобится семьдесят два такта, размер три четверти. Вы не возражаете? А что, господин Глазунов, «Фантастический вальс» уже готов? Сыграйте, пожалуйста.

Александр Константинович достал рукопись.

Петипа слушал, покачивая головой, улыбаясь, когда музыка ему особенно нравилась. Но когда Глазунов кончил, вдруг нахмурился.

— Сколько тактов?

— Двести три.

— Но ведь я просил только сто сорок четыре.

— Да, но музыкальное развитие этой темы просто не могло быть короче!

— Позвольте, как это не могло? Оно должно быть короче! Иначе и для балерин это будет утомительно, и действие затянется.

Они начали спорить, высказывая каждый свою точку зрения, но Петипа неожиданно прекратил спор.

— Вы должны меня слушать, господин Глазунов. Русский балет — это я, — сказал он, смягчая свои слова улыбкой.

Приходилось ему повиноваться. За время работы в Мариинском театре Петипа создавал танцы для опер Глинки, Даргомыжского, Чайковского и Римского-Корсакова. Его постановке в Петербурге были обязаны успехом «Лебединое озеро», «Спящая красавица» и «Щелкунчик». Несмотря на преклонный возраст Мариуса Ивановича, мастерство его все продолжало расти.

— Теперь посмотрите, господин Глазунов, выход Раймонды. Вы проаккомпанируете? Госпожа Леньяни, на сцену!

Репетиция закончилась только к вечеру, когда стали готовить декорации к очередному представлению. Александр Константинович вернулся домой усталый, но вместо того чтобы отдохнуть, уселся за изучение балетов Чайковского.

Теперь он не пропускал спектаклей, на которых ставились балеты Петра Ильичами восхищался ими без устали. Ведь Чайковский совершил настоящий переворот в этом никем не принимаемом раньше всерьез жанре! Прежде всего он обогатил его значительным содержанием. Борьба человека за счастье стала не только темой его симфоний и опер, но и темой балетов. Музыка же «Лебединого озера» и особенно «Спящей красавицы» и «Щелкунчика» не только прекрасно аккомпанировала танцам, но и с необычной для этого жанра силой и взволнованностью раскрывала душевный мир героев, была по-настоящему значительной, симфоничной.

Уже совсем поздно вечером неожиданно появился Беляев.

— Где ты пропадал весь день?

— На репетиции. Приходится делать переложения для двух скрипок. Ведь репетировать под оркестр нецелесообразно. Иногда и сам отколачиваю пальцы.

—Ты, великий композитор, и тратить столько времени на всю эту ерунду. Да это стыд и позор! Уж не увлекся ли ты сам какой-нибудь балериной?

— Ну, до того ли мне сейчас, — ведь я делаю это для своей же пользы! Музыка моя сложная, нужно указывать темпы, характер исполнения, поэтому ничего позорного я в теперешней своей работе не нахожу.

Написать балет Глазунову предложил директор Петербургских театров И. Всеволожский. Композитор согласился, даже не зная точно названия будущего произведения. Жанр балета привлекал его уже давно[16].

— Сюжет, как и обычно, сказочный. Вернее — это средневековая легенда. Но подробности ее еще будут меняться, — сказал Всеволожский.

Известие о том, что такой серьезный музыкант, как Глазунов, пишет балет, произвело сенсацию. Несмотря на то, что Чайковский уже создал первые классические произведения в этом жанре, балет среди многих музыкантов считался низшим видом искусства. Поэтому премьера «Раймонды» ожидалась всеми с нетерпением.

Наконец наступил долгожданный день — 7 января 1898 года. Ярко освещенные подъезды Мариинского театра поглотили нарядную, взволнованную публику. Потом она растеклась среди многочисленных ярусов, лож и балконов, зашелестела программами. Послышались разговоры.

— Раймонду танцует Пьерина Леньяни, Жана де Бриенна — Сергей Легат, Абдерахмана — Павел Гердт. Дирижер — Ричард Дриго.

— Какой интересный состав! Пьерина Леньяни танцевала Одетту и Одиллию в «Лебедином озере». Посмотрим, какой она будет Раймондой.

— А Сергей Легат играл Щелкунчика.

— Павел Гердт! Сколько он исполнил ролей в балетах Чайковского! И принца Дезире в «Спящей красавице», и Зигфрида в «Лебедином озере», и принца Коклюша в «Щелкунчике».

Но вот люстры погасли, наступила полная темнота. Зал успокоился, затих, и тогда кларнет запел нежную, томную мелодию:

Она лилась неспешно, порой, как бы забывшись, останавливалась на одном звуке, потом снова двигалась вверх и, наконец достигнув вершины, замерла, встрепенувшись.

Это началась интродукция к первому действию. Она рассказывала о героине балета — Раймонде. Прошло уже много дней с тех пор, как Раймонда проводила в поход своего жениха — отважного венгерского рыцаря Жана де Бриенна. Но известий о нем все нет. Поэтому характеризующая девушку пленительная мелодия печально-задумчива, поэтому звучание ее становится все напряженней и взволнованней.

— Что с ним? Что с Жаном?

Появляется торжественная тема возлюбленного:

Она рисует Жана таким, каким он представляется Раймонде, — мужественным и прекрасным.

Но потом мечты снова сменяются тревогой, и тогда возвращается первая, взволнованная, вопрошающая, мелодия.

Постепенно музыка стихает. Занавес медленно поднимается, и перед зрителями возникает средневековый замок на юге Франции — в Провансе. Он принадлежит графине Сибилле де Дорис, которая живет в нем вместе со своей племянницей.

В замке много гостей. Они отдыхают и развлекаются. Пажи упражняются в фехтовании и стрельбе из луков, трубадуры играют на лютнях и виолах и сочиняют стихи в честь красавиц. Девушки тоже развлекаются. Одни занимаются рукоделием, другие внимают пылким речам своих поклонников, третьи награждают победителей соревнований.

Появляется графиня Сибилла. Она возражает против слишком шумных забав. Молодежь задорно кружит ее в хороводе, но графиня сердито обрывает пляску. Она подходит к статуе Белой дамы и рассказывает о том, что, по семейному преданию, Белая дама является хранительницей их рода и спускается со своего пьедестала всякий