Книга Шаровая молния 2 - Александр Викторович Горохов

получит очень мощное противотанковое вооружение. А уж когда доберутся в войска ручные противотанковые гранатомёты, боевая часть которых разрабатывается тем же НИИ-6, а пороховой двигатель у бывших подопечных Аборенкова, то и вовсе можно будет поставить крест на пресловутых танковых клиньях.

Заканчивая тему эрэсов, хочется вспомнить и их авиационный вариант. Научились, научились вставлять в их головную часть генератор, создающий вихревые токи в металле вражеских самолётов, и приёмник, их улавливающий. И даже испытали образцы на немецких высотных разведчиках, обнаглевших до такой степени, что вздумали летать к Перми. Пусть пока у цели взрывается только одна из четырёх выпущенных в бомбардировщик ракет, но лиха беда — начало. До самонаводящихся зенитных ракет ещё очень и очень далеко, но хотя бы дистанционные взрыватели РС-132 же доказали свою работоспособность даже по одиночным самолётам, не говоря уже про плотные формации, вроде девяток «Юнкерсов» и «Хейнкелей». А появится хотя бы установочная партия первых полевых транзисторов, можно будет добиться и лучших результатов.

Помогают найти врага в бескрайнем небе радиолокаторы. Их производится немного, примерно одна наземная передвижная установка в неделю, но это на порядок больше, чем в известной Демьянову реальности. А помогло закупленное за границей оборудование для изготовления радиоламп. Да и молодой нарком связи Пересыпкин не зевает. Не только РУСы (радиоуловители самолётов, как их сейчас называют), но и малогабаритные радиостанции в производство запустил. Да и вообще радиофикация Красной армии идёт полным ходом.

В этой связи нельзя не отметить работы Лосева и его лаборатории. Олег продвигался вперёд в разработке полупроводниковых приборов семимильными шагами. А его ребята, молодые выпускники институтов и даже просто талантливые радиолюбители-самоучки, сочиняют уже достаточно сложные схемы. Сейчас «тренируются на котиках», а когда придёт время, начнут работать на значительно более серьёзные темы. Скажем, для того же Королёва. Ещё по самому первому году работы на заводе, пришедшемуся на период перехода с аналоговых систем управления ракетами на цифровые, Николай помнил «гробики», наполненные наборами плат, распознающих сигналы всех этих акселерометров, гироскопов и датчиков ракетных двигателей.

Но это — в будущем. Сейчас же важна техника, которую нужно передать в войска как можно скорее. Например, модули для ЗСУ, один из которых удалось собрать до демонстрации. И Демьянов не отказал себе в удовольствии устроить шоу с монтажом такого модуля прямо в присутствии высоких гостей. Пять минут — и прикручена последняя гайка, крепящая его к шасси Т-26. А влезший в эрзац-башню красноармеец, бешено крутя маховички, проверяет возможность её вращения вокруг собственной оси и изменения угла наклона стволов пулемётной спарки.

13

На Урал Демьянова всё-таки выгнали. Причём, распоряжением самого Меркулова, а не приказом Румянцева, как было со всеми предыдущими командировками.

Сам факт длительной — на две недели — командировки и категоричность распоряжения Всеволода Николаевича вызвали недоумение: никакой особой нужды в непосредственном присутствии заместителя руководителя «сотки» на предприятиях, которые предстояло посетить, не было. А место под планируемую постройку будущего комбината по производству плутония Николай чуть ли не с закрытыми глазами мог бы указать на карте Челябинской области. Но приказ есть приказ: встретиться с Курчатовым в Челябинске и вместе посетить это место. А до того…

Саранск, столица Мордовии. Невеликий городок, выбранный местом, где строится закупленный в Германии завод по производству радиоламп. Ленинградский завод «Светлана» уже прислал специалистов, которые обучают местную молодёжь специальностям, которые потребуются в ближайшем будущем. Стройплощадка выделена с запасом, и кому как не Николаю знать, что следующей очередью будущего завода «Лисма» станет производство бытовых ламп накаливания. Но пока — важнее производство радиокомпонентов для военных радиостанций. И более чем вероятно то, что уже в июне 1941 года сюда будет вывозиться оборудование из Ленинграда. Так что, скорее всего, ленинградцы и «местные кадры» будут вести выпуск так необходимых фронту радиоламп совместными усилиями.

Куйбышев. Завод — одно название. Единственное четырёхэтажное, хоть и большое, здание, на этажи которого постоянно затаскиваются какие-то установки, более похожие на химическое оборудование, чем на станки. Оно и понятно: производство полупроводников во многом зависит от «химии», при помощи которой легируют кремниевые слои заготовок транзисторов и диодов. Уже работает филиал лосевской лаборатории, в котором отрабатывают технологии серийного производства диодов и транзисторов. Пока не массового, пока только серийного.

Среди сотрудников, как и в Москве, много молодёжи, совсем ещё «зелёной». А потому живой и… дерзкой. Из лабораторного брака паяют что-то «для себя». И это надо использовать для продвижения радиолюбительского дела. В кабинете, где сидят эти юные дарования, постоянно хрипит самодельный радиоприёмник.

— Схему покажите, — пристал к ребятне Николай.

Показали. Тут же набросал правки, которые позволят избавиться от хрипов нелинейных искажений в низкочастотном тракте. Ну, или значительно сократить эти искажения: до разработки мощных комплиментарных пар транзисторов двухтактный выходной каскад класса «Б» рулит! До конца рабочего дня успели перепаять, после чего всей лабораторией помчались прощаться с отъезжающим на вокзал Демьяновым и агитировать его «бросить нафиг службу в ЧеКа и перевестись к нам». Вместо собственного немедленного трудоустройства в Куйбышеве предложил им заняться экспериментированием с использованием той самой некондиции в переключающих схемах.

— Для чего? — не понял молодняк.

— Эти схемы — мультивибраторы, триггеры, сдвиговые регистры и так далее — можно использовать для создания управляющих и исполнительных вычислительных схем.

Тут же на принесённом листочке набросал несколько логических элементов цифровой техники: «не», «и», «или», «и-не», «или-не», триггер, сдвиговое реле.

— А что внутри этих квадратиков? — заинтересовались ребята.

— А что вы придумаете, чтобы оно работало именно по нужной логике, то и будет. И уже на основе типовой схемы модулей стройте, как из кубиков, всё, что вам заблагорассудится.

Молодые, разберутся. И, глядишь, уже к концу года выдумают какой-нибудь примитивный «электронный арифмометр». Размером с письменный стол, но умеющий выполнять все четыре арифметических действия. Лиха́ беда — начало.

Миасс. Точнее, то, что на памяти Демьянова называлось «Старый Город». Крошечный станционный посёлок в четырёх километрах от него. А ещё дальше от станции на север — «Новостройка». А именно — растущие корпуса сборочного завода, который через год «с хвостиком» должен начать производство «Студебекеров». Бараки, бараки, бараки. Зато к стройплощадке уже прокинута железнодорожная колея. Значит, зимой сорок первого людям не придётся вручную тащить несколько километров на железных листах станки эвакуируемого завода «ЗиС».

Программой командировки на Миасс выделено аж три дня. Намёк ясен: руководство НКВД хочет, чтобы он повидался с родственниками. Бабушку Демьянов помнит лишь по её похоронам, а дед умер задолго до его рождения. Наверняка