Книга Сестры Шанель - Джудит Литтл

теплый для осени день, и по неизвестным причинам меня вызвали в гостиную. Я вошла и увидела Габриэль с Эдриенн в таком приподнятом настроении, что не сразу их узнала. На девушках были новые шляпы, туго затянутые пояса подчеркивали тонкие талии, и создавалось впечатление, что они собираются в какое-то важное место.

– Готова? – удивилась я. – К чему? Разве вы не должны сейчас работать в ателье?

– Мы закончили раньше, – ответила Габриэль.

– Мы заберем Нинетт на час или два, – зашептала Эдриенн на ухо сестре Эрментруде. По воскресеньям канониссы и payantes отправлялись в гости к друзьям или родственникам, оставляя сестру Эрментруду весь день дремать в кресле в гостиной. – Немного свежего воздуха… такой чудесный день… мы вернем ее до ужина, сестра.

– Мы едем к бабушке и Джулии-Берте? – поинтересовалась я для проформы, ответ казался мне очевидным. Куда еще мы могли пойти?

Габриэль загадочно улыбнулась.

– Увидишь, – проговорила она, приводя в порядок мои волосы.

Потом поманила меня за собой к двери, и вот так просто я шагнула из одного мира в другой.

По улицам Мулена Габриэль и Эдриенн двигались легкой, плавной походкой élégantes. Они уверенно прошли по проспекту, свернули за угол и наконец замедлили шаг, когда вдали показалось здание с красным навесом. Он затенял уличное кафе со столиками, накрытыми белоснежными скатертями. За одним из них, небрежно откинувшись на спинки стульев и вытянув ноги, сидели офицеры; похоже, они обратили на нас внимание. Я взглянула на Габриэль и Эдриенн, но они смотрели прямо перед собой, их лица словно застыли, шеи вытянулись, губы слегка изогнулись. Девушки будто намеренно выставляли себя напоказ.

– Офицеры Десятого полка легкой кавалерии, – шепнула мне Эдриенн уголком рта. – Лейтенанты из ателье.

Что-то неуловимое шевельнулось у меня в груди и затрепетало.

– Они постоянно приглашают нас на свидание, – продолжала Эдриенн.

– И наконец мы согласились, – подхватила Габриэль, бросив на меня предупреждающий взгляд. – Не болтай слишком много, Нинетт. Следи за языком!

Следи за языком?! О, ей не стоило волноваться! Единственными мужчинами, с которыми я разговаривала, были священники на исповеди. Я понятия не имела, о чем говорить с кавалерийскими офицерами.

Когда мы подошли к столу, лейтенанты встали.

– Три Грации, – произнес один из них с легким поклоном.

– Элегантность, Веселье и Молодость, – сказал другой, указывая по очереди на Эдриенн, Габриэль и меня.

– А вы, – отвечала Эдриенн, – должно быть, наши героические Аргонавты.

Приветствуя нас, офицеры церемонно целовали нам руки. Когда их губы касались верхней части моей перчатки, Эдриенн представляла каждого, произнося невероятно длинные аристократические фамилии. О, это были не долговязые школьники из лицея напротив пансиона! Это были мужчины, настоящие мужчины лет двадцати с широкими плечами, усами и легкой щетиной на щеках. Я очень старалась не сесть в лужу.

Широким жестом они предложили нам располагаться. И хотя бриджи у них были не алые, а коричневые с широкими лампасами, офицеры все равно выглядели лихо: глядели уверенно, двигались непринужденно. Их высокие черные сапоги со шпорами были забрызганы грязью, изысканные кители с высокими воротничками и рядом круглых золотых пуговиц (верхняя – нарочито расстегнута) слегка помяты. Они выглядели так, словно прибыли сюда сразу после соревнований по верховой езде. И, судя по их спорам, это было именно так.

Официант принес нам чай и поднос с печеньем. Пока офицеры пили кофе и курили, я разглядывала их, пытаясь разобраться в жаргоне и обрывочных фразах. Они хвастались высотой взятых препятствий, породистостью своих скакунов, храбростью и отвагой, и каждый старался превзойти другого. Все это сбивало с толку и волновало.

Громче всех кричал невысокий коренастый офицер с детским лицом, которое он пытался замаскировать пышными навощенными усами.

– Не слушайте его, – кудрявый лейтенант подмигнул мне. – Его лягнула в голову лошадь.

Другой лейтенант, носивший экстравагантное золотое кольцо с печаткой, ткнул его локтем:

– Тебе бы тоже не помешал хороший пинок в голову.

Глаза Эдриенн были широко раскрыты.

– Все это так опасно звучит!

– Да, это опасно, – заявил вощеный ус и подался к Эдриенн, – очень опасно.

Он наклонялся к ней до тех пор, пока «перстень с печаткой» не отодвинул его в сторонку.

– По-моему, звучит захватывающе! – воскликнула Габриэль.

– Мне тоже так кажется, – согласилась я, представляя себе грандиозное зрелище: сильных лошадей и бравых солдат.

– В следующий раз вы сможете увидеть все собственными глазами, – объявил вощеный ус. – Считайте, вы приглашены. Победитель известен заранее, – произнес он пафосно, – но вы станете свидетелями того, как остальные ребята бьются за второе место.

Это привело к еще одной бурной дискуссии, однако в споре не было напряжения и агрессии. Офицеры просто вели себя, как мальчишки, хотя выглядели мужчинами. Это были мальчики-мужчины, новый для меня вид, удивительные создания.

Я тоже стала новым видом. Девушка из монастыря исчезла, словно бабочка, вылезшая из кокона. Моя спина выпрямилась, голова игриво наклонилась в сторону. Я легко смеялась. Кокетливо играла с выбившейся прядью волос. Мои ресницы порхали вверх и вниз, как крылья колибри.

И Габриэль! Такая яркая, веселая и стремительная! Я видела, как она хохотала всякий раз, когда лейтенанты говорили что-нибудь забавное на своем странном языке. Когда она уронила перчатку, они сделали вид, что ссорятся из-за того, чтобы поднять ее, устроив такую сцену, что мы все не удержались от смеха. Габриэль получала внимание, которого всегда жаждала, и я почти не узнавала ее.

Внезапно Эдриенн, сияющая и сдержанная, самая элегантная из Граций, встала и объявила, что мне нужно возвращаться, что «дорогие канониссы» уже заждались. Свет, который горел во мне, погас.

На обратном пути я ныла, что сестра Эрментруда никак не ограничила меня во времени. Я была удивлена, что Габриэль, которая так веселилась, молча согласилась уйти.

– Леди никогда не следует задерживаться слишком надолго, – объяснила Эдриенн. – Запомни это, Нинетт. Леди всегда должна заставлять их желать большего. У нее всегда должно быть место, куда ей нужно спешить.

– Так вот почему ты взяла меня с собой? Я – предлог, чтобы уйти?

– Конечно, нет! – возмутилась Эдриенн. – Мы хотели, чтобы ты пошла с нами.

– И нам был нужен сопровождающий, – добавила Габриэль.

– Что? Я слишком молода, чтобы быть сопровождающим.

– В том-то и дело. Ты все еще школьница. Твое присутствие столь же эффективно, как присутствие старой вдовы в черном крепе. При тебе офицеры не могут позволить себе лишнего.

Я хотела возразить, но придержала язык, понимая, что не важно, была ли я оправданием или сопровождением. Они могли бы не брать меня с собой, но они сделали это.

ДЕВЯТНАДЦАТЬ

Нам не