Книга Русская Православная Церковь за границей в 20-е годы XX века - Денис Владимирович Хмыров

земельный участок, предназначенный для строительства русского православного храма в Риме (он был приобретен до революции на имя российского посольства) в 1924 г. был объявлен собственностью советского посольства, а затем продан[227]. По этой причине устройство русской православной церкви в Риме затянулось до середины 30-х гг. Под угрозой оказалось и русское православное подворье Святителя Николая в Бари – на его собственность претендовали сразу два Палестинских общества: Императорское и советское – и в этой связи возникло даже судебное дело. Князь Н. Д. Жевахов, глава Никольского подворья, добивался, чтобы оно осталось собственностью русской эмиграции. В этом он нашел поддержку и материальную помощь со стороны княгини М. П. Демидовой[228]. В сентябре 1926 года Священный Синод Сербской Православной Церкви уведомлял Архиерейский Синод об отзыве министерства веры Королевства СХС о возможном оказании материальной помощи Русскому подворью св. Николая в Бари[229]. В небольшую общину Никольской церкви, кроме русских, входили православные греки, албанцы, румыны, болгары и сербы.

Раньше Русская Православная Церковь в Италии располагала пожертвованиями богатых русских паломников, путешественников и курортников, а также поступлениями из России. После революции эти источники больше не существовали, были национализированы ее капиталы, которые хранились в банках России. Помощь приходила от русских беженцев-аристократов, а также от итальянского правительства. Согласно итальянскому королевскому указу, в 1929 г. за римским православным приходом был утвержден статус юридического лица. В 1931 г. приход наконец вступил во владение особняком княгини М. А. Чернышевой, завещанном ею русской церкви. В 1932 г. в «Палаццо Чернышевой» (на виа Палестро) была освящена церковь во имя святителя Николая Чудотворца. Ее устройству помогли княгини С. Н. Барятинская и С. В. Гагарина, а также королева Италии Елена Савойская[230].

Благочинным приходов РПЦЗ в Италии был известный церковный деятель настоятель римского храма свт. Николая Чудотворца архимандрит Симеон (Нарбеков). Этот домовый храм существовал в Риме с 1823 г., но только в 1932 г. был окончательно устроен на первом этаже особняка светлейшей княжны М. А. Чернышевой[231]. Русская Церковь в Италии оказывала благотворительную помощь эмигрантам. Под ее наблюдением по-прежнему находились русские некрополи. В разное время римским приходом были устроены три «Общие русские могилы». В марте 1927 года Архиерейским Синодом было получено заверение настоятеля русской православной церкви в Риме архимандрита Симеона о его каноническом подчинении Архиерейскому Собору Синоду и временно Управляющему русскими православными церквями в Западной Европе[232].

Второй приход РПЦЗ находился на «итальянской Ривьере» – в г. Сан-Ремо. В 1922 г. здесь был образован приходской комитет, и до 1929 г. община подчинялась митрополиту Евлогию (Георгиевскому), а с 1929 г. община перешла в юрисдикцию РПЦЗ.

Четыре русские общины в Италии – во Флоренции, Мерано, Милане и Генуе – находились в составе Западно-Европейского экзархата митрополита Евлогия, в юрисдикции Константинопольского Патриарха. Старейшая и одна из красивейших русская церковь Рождества Христова и свт. Николая Чудотворца во Флоренции была закончена в 1903 г. В начале 1920-х гг. под названием «Русского комитета» сложилась приходская община при домовом храме свт. Николая в южнотирольском курортном городе Мерано. С 1924 г. этот храм находился под патронажем флорентийского прихода. Две новые общины в 1920-е гг. создали русские эмигранты, поселившиеся в крупных промышленных центрах Италии – в Милане и Генуе. В Генуе церковная община возникла в 1926 г. по инициативе инженера П. В. Коронцева, сформировавшего церковный комитет. После 1935 г. генуэзская община была приписана к миланской[233].

Историк М. Г. Талалай в своей книге[234] отмечает, что «православные люди в Италии, в отличие от других стран (Франции, Германии, США и т. д., где их было больше и где они были лучше обеспечены и организованы), не могли заниматься храмостроительством. Попытки устроить очаги веры обычно завершались наймом помещений и скромным декорированием (в Милане, Генуе, Торре-Пелличе). Более того, когда диаспора „первой волны“ стала таять, два храма – в Бари и Мерано – вообще ушли из „русских рук“, став муниципальной собственностью»[235].

Польша

После обретения Польшей независимости, с 1918 года, среди значительной части православного духовенства Польши, находившегося в юрисдикции Российской Православной Церкви, большое распространение получило стремление к автокефалии. 17 сентября 1918 года митрополитом Варшавским и Привислинским был назначен Серафим (Чичагов), однако он не смог выехать из Советской России. Указом Патриарха Московского Тихона от 28 сентября (11 октября) 1921 года Георгию (Ярошевскому), который находился в эмиграции, было поручено временное управление Варшавской епархией с одновременным назначением Патриаршим экзархом в Польше. В январе 1922 года он был возведен в сан митрополита, а Польской Церкви было предоставлено право автономии.

После того, как в Москве был совершен обновленческий переворот, митрополит Георгий собрал в Варшаве в середине июня 1922 года первый Собор православных епископов в Польше и под давлением польского правительства предпринял шаги, направленные на отделение православных епархий, оказавшихся на территории Польши, от Московского Патриархата. В разгар церковной борьбы, 8 февраля 1923 года, он был застрелен ректором Волынской духовной семинарии архимандритом Смарагдом (Латышенко).

27 февраля Собором епископов Польши на кафедру Варшавской митрополии был избран Дионисий (Валединский). Константинопольский Патриарх Григорий VII, без согласования с Московским Патриархатом (Патриарх Московский Тихон находился тогда под арестом), ссылаясь на неканоничность передачи в 1686 году части Киевской митрополии под юрисдикцию Московского Патриархата, своим томосом 13 марта утвердил его избрание. Дионисий был признан митрополитом Варшавским и Волынским и всей Православной Церкви в Польше и священно-архимандритом Почаевской Успенской лавры.

16 августа 1924 года митрополит Варшавский Дионисий созвал в Почаеве заседание Синода для принятия экстренных мер в связи с нестроениями в Церкви, вызванными календарной реформой. Епископы выступали за то, чтобы придерживаться впредь гибкой линии: там, где народ отказывался принимать новый стиль, благословлять совершение богослужения по юлианскому календарю. С тех пор новый календарь остался в употреблении в Варшавском митрополичьем соборе и в православных церквах воеводств с преимущественно польским населением. На Волыни и в Белоруссии в православных церквах вернулись к юлианскому стилю. Решение Синода было, очевидно, согласовано с польскими властями. Министерство религиозных исповеданий направило тогда же волынскому воеводе распоряжение не допускать административного воздействия на приходы, где совершаются православные богослужения по старому календарю.

13 ноября 1924 года в Константинополе был дарован Патриарший и Синодальный Томос о признании Православной Церкви в Польше автокефальной. В сентябре 1925 года представители Церквей Константинопольской и Румынской прибыли в Варшаву, где 17 сентября в присутствии всего епископата Польши в митрополичьем храме святой Марии Магдалины состоялось торжественное чтение Патриаршего Томоса. Автокефалия была признана прочими Поместными Церквами, кроме Московского Патриархата, который разорвал общение с митрополитом