Книга Вот и всё! - Ganka LU

Это же моя жизнь. Его последний вопрос о том, почему я выбрала вместо любимого дела ненавистную профессию, будто хорошенько встряхнул меня. Я же по сути никому ничего не должна. Почему я должна притворяться и делать вид, что меня всё в моей жизни устраивает. Андрей. Люблю ли я его? Нет. Любила бы, не допустила бы таких мыслей в голове. Если любишь, то не сомневаешься в чувствах, не обращаешь внимание на других, есть только он. Ну, я так думаю. Впервые в жизни хочу поддаться этому безрассудству, не думая о том, что ждёт впереди. Просто не хочу врать Андрею, но и правды понятное дело он не примет. Опять что-то придумаю, а там будет видно.

Пропахшая стойким одеколоном Андрея из-за его объятий и поцелуев, я, после занятий, поехала в офис к отцу и сестре. Папа сидел в кабинете в своём широком кожаном кресле, опершись лицом на руку, и что-то читал. По его слегка поседевших вискам было заметно, как много нервов и сил он отдавал своей работе. Эта седина не старила его, он выглядел вполне молодо, как на свои годы, просто этот снежный порох в волосах придавал его внешности какой-то печальный отголосок. Я не могла на него взглянуть объективно, но, по-моему, он был достаточно неплох собой и должен был пользоваться большим успехом у женщин. Но, я рада тому, что он очень любил мою маму и никогда не давал ей повода для ревности. Папа просто всегда был слишком занят. Работа поглотила его целиком, оставив нам лишь его малую часть. Но мы были рады и тому, ведь он у нас самый замечательный на свете. Наш папа!

–Привет, родная! Я так рад тебя видеть! Как дела у моей девочки? – папа отвёл свой сосредоточенный взор от своих бумаг и, увидев меня, мягко улыбнулся.

–Всё в порядке, папочка! Ты выглядишь очень уставшим, не пора ли тебе уже немного отдохнуть? – поцеловав папу в щёку, я присела на подлокотник его кресла.

–Возможно, ты права, но я так сейчас занят, на отдых у меня точно нет времени, по крайней мере, пока, – озабоченно отозвался он.

–Ты всегда очень занят. Закончишь эти дела, найдутся другие. Мама так редко видит тебя. Я не знаю, как она всё это выдерживает. Ты постоянно отсутствуешь, ей так не хватает твоего внимания, – протянула тоскливо я, пытаясь вызвать в отце хоть каплю сожаления.

–Я знаю, что виноват перед ней. Я всё собираюсь ретироваться как-то, но откладываю этот момент всё дальше и дальше, поражаясь маминому терпению. Я сам скучаю по ней, но работа отнимает так много времени и сил, что сам уже и не знаю когда это закончиться, – печально промолвил папа, пытаясь стереть ладошками со своего лица следы усталости.

–Это не закончиться никогда, папа! Просто устройте с мамой уикенд для двоих в эти выходные. Отмени все встречи, выключи телефон, предупреди всех, что бы никто из друзей не заявился в гости, попроси, чтобы никто не беспокоил. Маме достаточно просто твоего присутствия рядом, побудьте вдвоем, разве это так сложно? Она будет рада этому, очень, – возбуждённо залепетала я, поглаживая отца по плечам.

–Я подумаю, доченька. А как твои отношения с Андреем? Всё гармонично? – спросил папа, кидая на меня взгляд снизу вверх.

–Всё хорошо. Он очень хорошо ко мне относиться, вроде у нас всё нормально, не переживай, – растерянно протянула я, отводя глаза в сторону.

–То как он к тебе относиться, я слышу по устойчивому запаху мужского одеколона, который так живо исходит от твоей одежды. Но меня больше интересует твоё отношение к нему? – папа взял мою руку в свою и прикрыл её другой рукой. – Я не вижу что-то огня в твоих глазах, когда мы говорим о нём.

–Я же говорю, всё хорошо, – я глубоко вздохнула, тем самым выдавая все свои горестные мысли.

–Рассказывай, Саша. Меня ты не обманешь, хоть я и не так много уделяю вам внимания, но печаль с глазах своей родной дочери ещё увидеть могу. Я слушаю, доченька.

–Нечего рассказывать, папа. Я его не люблю, – призналась я, понимая, что мне не уйти от этого разговора, и зная, что при той тесной неразрывной связи нашей с папой, этот статус моих чувств к Андрею, я не смогу скрыть от него.

–Если ты так решила, то значит так правильно. Без любви союз двух людей будет сложно сделать прочным и долговечным. Но, знай, что Андрей очень надёжный мужчина. Он будет очень хорошим семьянином и никогда не обидит свою жену. Подумай над этим. Я бы не хотел отдавать тебя в руки какого-то шалопая, который наиграется тобой и выкинет словно разбитую фарфоровую куклу. Страсть со временем поутихнет, и останется только реальная жизнь. А жизнь преподносит много испытаний, и с этими трудностями тебе поможет справиться лишь надёжный человек.

При последних папиных словах я представила перед собой Михаила. Кто он в моей жизни? Человек, приносящий проблемы, или решающий их? Как мне это узнать? Ох, почему к мужчинам не прилагают инструкцию по эксплуатации, это значительно упрощало бы жизнь и женщинам и мужчинам.

–Я немного запуталась. Я не знаю, что мне делать, понимаешь? – отрешённо прошептала я.

–Распутывать, – отозвался тихим голосом папа и обнял меня.

По сути я никому ничего не должна. Почему я должна притворяться и играть, что бы кому-то было хорошо, если, в итоге, всем от этого будет только плохо. Но я пока не могу признаться во всём Андрею. Он так добр ко мне, он слишком ранимый и слишком милый. Для меня в нём всё слишком. Я представляю его прибитые болью глаза, когда я всё-таки осмелюсь сказать ему о разрыве наших отношений. Я думаю, для него это будет слишком мучительно. Сейчас я не готова это сделать. Нужно подготовить, выбрать момент. И моё решение никак не связано с Михаилом. Уже давно я подсознательно понимала, что конец близок, но боялась себе в этом признаться. А когда я увидела эти глаза, как два тёмных ящика души, я, словно до этого всё время была под водой, а теперь меня вытолкнули наверх, и я жадно вдохнула глоток свежего холодного воздуха изголодавшимися лёгкими. Я слышала, что серые глаза могут понравиться, в голубые можно влюбиться, и только карие способны свести с ума.

Неделя тянулась так медлительно. В пятницу после занятий Андрей потянул меня в парк наслаждаться ласковым дождём падающих золотистых листьев. Погода, правда, была мерзкой, небо затянуло серыми тучами, глаза болели