Книга Помощница профессора - Катя Водянова

Собственный голос казался шипением рассерженной гусыни, а уж слова! Разве так говорят доньи? Разве они так думают? Должны ли они варить каши и ходить на работу?

Фредерика от души хлопнула дверью, после пошла собираться на работу. Из-за Пака и его каши и так опаздывала, но пропустить нормальный завтрак, а после этого работать целый день на голодный желудок — полнейшая глупость. Тем более на время каникул закрывалась университетская столовая, а искать дешевый перекус в самом сердце Первой линии придется долго.

Пак догнал ее возле самого выхода, помог надеть пальто и прошептал на ухо:

— Мне нужны документы на новое имя, все расходы оплачу. И что мне делать целый день с твоей матушкой?

— Общаться! Ты, как погляжу, на диво быстро нашел с ней общий язык, — Фредди поправила шляпку, повертелась напротив тусклого зеркала и чуть прикусила губы, чтобы набрались сочностью. Пак по-прежнему не обращал на ее внешность никакого внимания, только хмурился сильнее от каждого слова.

— Выучил уже, как общаться с городскими: сразу взмахнуть деньгами, а после отвесить комплиментов поцветистее, чтобы не подумали, будто галлы — плата за услуги, а не приятный подарок.

— Ах ты… — Фредди чуть было не отвесила ему новую оплеуху, но внезапно осеклась. Этот подлец прав: они партнеры, если не сказать сообщники, такие отношения не предполагают сантиментов. А как ни крути, пока что она выполняет свои обязанности не лучшим образом. Одежда оказалась чуть маловата Паку и подчеркивала его массивную фигуру, еду он приготовил сам, а день наедине с матушкой в ветхом доме сложно подогнать под определение «помоги спрятаться».

— Вернусь к шести, — Фредерика через силу улыбнулась, — если соберешься в лавку за шампанским — не свети сильно лицо. Хотя с этой стрижкой на земпри и не походишь.

Пак кивнул ей очень серьезно и открыл дверь, выпуская наружу. Интересно, этот долдон вообще улыбается? При ней он сделал это один раз, в ванной, когда болтал о красивых глазах, и тогда выглядел очень милым. А сейчас… сейчас пугал своей непредсказуемостью и холодностью. И выглядел настоящим красавчиком с новой стрижкой и одеждой.

На работу Фредерика все же немного опоздала, поэтому на ходу набросила синий халат, схватила первую попавшуюся кипу плакатов и разложила их на столе. Плотные и большие листы за год изнашивались, многие нужно подклеить или подкрасить, другие же — попросту выбросить, так что работы хватит до обеда.

Медина, кажется, уже был на рабочем месте. Его черное пальто и шляпа висели на вешалке, рядом стоял портфель. Но привычного громкого голоса слышно не было. Фредди старалась вести себя тихо, вдруг профессор не заметит времени ее прихода? Все же учебный год закончился, можно немного расслабиться и даже вздремнуть на рабочем месте. Но стоило подойти чуть ближе к полке с книгами, как Фредерика услышала тихий разговор в кабинете профессора.

— …мастер ветви недоволен твоим самоуправством. Цель была выбрана, согласована и обозначена, а ты вдруг изменил ее.

Голос звучал ровно и монотонно, как механический, и точно не принадлежал профессору.

— Новая ничуть не хуже, подходила по всем параметрам, — а это уже Медина. И что за цель? О чем они говорят?

— Это было решать не тебе. За каждый проступок положено наказание, твоим станет укол вне очереди. Жди новых распоряжений завтра к вечеру. Все должно быть исполнено идеально, это последнее предупреждение. Шипы жалят, но они легче всего отделяются от ветви.

Обругав себя за неуемное любопытство, Фредерика отбежала подальше от стеллажа, забилась в другой угол и сделала вид, что начищает бюст Марка Диаса, основателя факультета химии в университете Эбердинга.

Дверь в кабинет распахнулась почти сразу, стоило ей только взять тряпку в руку. Фредерика не оборачивалась и старалась не показывать своего волнения. Вот до чего ее довело неуемное любопытство: случайно подслушала разговор, совершенно не предназначенный для ее ушей. Что это было? Заговор? Прямо в стенах их университета, старейшего учебного заведения Эбердинга?

Или просто два старых приятеля болтали о занятиях фехтованием, а Фредерика напридумывала неизвестно чего? Не все же имеют такой талант влипать в неприятности, как она, чтобы утром стать свидетелем убийства, а вечером впустить в дом крайне подозрительного парня с кучей денег. Медина — точно адекватный человек, не склонный к авантюрам.

— А здесь работы еще немало, — говоривший пытался изобразить эмоции, но эти механические нотки так никуда и не исчезли. Фредерика обернулась к мужчине и поздоровалась.

Он оказался очень похож на Медину, почти как родной брат, только стрижка короче, по новой моде и яркий шейный платок. В похожем стиле Фредерика принарядила Пака, своего нового кузена с островов. Только тот при всем своем равнодушии и феноменальной вредности характера выглядел живым и добродушным. Этот же пугал неестественной холодностью и болезненной худобой, точно был вержем, который уже начал терять человеческую внешность. Но пока собеседник профессора ничем не угрожал и не пытался напасть. Зато и не уходил.

— Наверняка донье непросто справляться с уборкой, — не сдавался он. — Вы должно быть… Алварес, да Алварес! Помню, как на балах блистала ваша матушка, Бенита. Вы точная ее копия.

Фредерика опустила взгляд. О сходстве она слышала и раньше, но все доньи старой крови из Эбердинга похожи друг на друга, а ей нравилось думать, что унаследовала больше от папы, чем от легкомысленной матушки.

— Смирение тоже добродетель, а Алваресы никогда не боялись физического труда.

Мужчина хмыкнул в ответ на ее слова, наклонился поближе к бюсту основателя факультета и потер его пальцем. Фредерика с ужасом заметила, что из-под слоя пыли светлел след только от одного прикосновения тряпки. Этот незнакомец сейчас поймет, сколько времени было потрачено на уборку и чем еще могла заниматься девица Алварес.

— Мой отец говорил также, — согласился он. — Но еще Алваресы всегда по праву носили титулы, потому как доблестно стояли на страже интересов родной страны. Много брали, но и многое отдавали в ответ. Возможно, пришло ваше время вернуть семью на положенное ей место?

Он влез во внутренний карман пальто, вытащил оттуда прямоугольник бумаги и протянул его, придерживая двумя пальцами. На визитной карточке читалось имя некоего Карлоса Рубио и адрес, совсем недалеко от центра. Фредерика взяла ее из вежливости, но не убрала в карман. Даже находиться рядом с Карлосом было неприятно, сложно представить, что кто-то по доброй воле решит иметь с ними дело.

— По слухам бывшая императорская семья держит кофейню в самом центре Эбердинга, а женщины из рода Калво работают в обычной больнице, — все же выдавила Фредерика, опустив взгляд. — Зная это, разве могу я стыдиться помогать с уборкой родного университета?

— Дерзкая, — он чуть приподнял бровь. — Думаю, мы еще познакомимся с вами чуть ближе, донья Алварес.

— Фредерика собирается замуж в скором времени, ей будет не до знакомств с посторонними мужчинами.