Книга Принцесса для мажора - Анна Леманн

По правую руку от него мама, а по левую — Эмиль. Тимур стоит позади них и сочувственно смотрит на меня. Подбадривает, если это можно так назвать. 

И если бы не он, то, честное слово, разревелась бы. Но брат всю ночь провёл со мной. Болтал. Успокаивал. И настраивал на этот утренний разговор.

Взгляд отца, а тем более матери, не обещает ничего хорошего. И если бы не Эмиль, думаю, меня бы в эту же секунду распяли и наказали. И очень жестоко и сильно. В этот раз родители нотациями, моральным насилием и мытьём дома не ограничатся. 

Отберут все гаджеты, как тогда, когда я сбежала? В первый раз…

Смешно, но в тот раз я тоже была с Артуром. Смешная закономерность.

— Говори уже! — рявкает мать, недовольно глядя на меня. — Ты заставила нас с папой нервничать! И своего жениха тоже! И его семью! Не стыдно?! — прикрикивает, напугав своим криком не только меня, но и старшего сына Хасановых.

— Я не хотела, — виновато опускаю голову и глаза в пол. — Мне нужно было подумать обо всём случившемся. Переварить и...

— А что здесь думать! — восклицает родительница, оборвав мои оправдания. — Готовишься к свадьбе и всё! Вопрос с твоим замужеством уже решённый!

— Что?! — поднимаю голову, возмущённо оглядев всех присутствующих на моём суде. — Вы думаете так просто всё это? Для меня нет! Я хочу своей жизнью жить и самой принимать решения, касающиеся её!

— Карина, — вмешивается Эмиль, и Тимур позади него напрягается, когда мужчина встаёт и направляется ко мне. — Мне жаль, что так вышло. Но всё будет так, и ничто не заставит меня изменить моё решение. И если ты будешь выкидывать такие фокусы, то я договорюсь о том, чтобы наш брак ускорили. И уже совсем скоро ты станешь моей женой. У тебя не будет времени даже привыкнуть ко мне!

— Но…

— Эмиль, — заговаривает Тимур, отделившись от стены. — Оставь Карину. Она маленькая ещё. Зачем втягивать её во все эти игры. Оставил бы девчонку. Пусть живёт своей жизнью и наслаждается. К чему сразу девчонке жизнь браком ломать, если это только твоё решение. Она не хочет!

— Тебя забыл спросить, — раздражённо кидает мой жених. — Замолкни! И стой, где стоишь! Моя сестра тоже была… маленькой. Но это тебя не остановило.

Замечаю, как меняется в лице Тимур. 

— Давай выйдем и поговорим? — предлагает брат своему бывшему другу, и я тут же кидаюсь к нему.

Потому что догадываюсь, какова цель предлагаемого «разговора». Правду о том, что случилось у них с Майей, Тимур другу не расскажет. А значит, ведёт его, чтобы отвоевать меня.

Но мне не нужны такие жертвы. В памяти ещё свежи недели, когда брат лечил сломанный нос.

— Тим, не надо! Прошу! — молю родного человека, жалостливо глядя на него. — Я не хочу драк между вами!

— Мы просто поговорим, Кар! — обещает брат, но отчего-то я ему не верю. — Бить его не буду. Первым. Если он меня не тронет, то драки не будет. Просто по-мужски обсудим.

— Не трону! — обещает Эмиль и первым ретируется. Следом за ним и Тимур, закатав рукава. Этим и пугает. 

— Тим, — зову его, заставив остановиться. — Без глупостей. Прошу тебя...

Ничего не ответив, Тимур уходит, оставляя меня наедине с коршунами. Нашими родителями, если быть точнее.

Людьми, которые играют роль судей в моей жизни. Решают всё за меня, не давая мне выбора и воздуха. Якобы знающих, что и как я должна сделать.

И я всегда должна быть с ними согласна. Иного варианта для меня нет. Так я всё и теряю… и себя в первую очередь.

Каждый день пытаюсь восстановиться, но происходит что-то такое, и мне вновь указывают на моё место. Как собачонке.

***

— Маленькая паршивка, — начинает мама, дождавшись, пока Эмиль и Тимур выйдут. — Ты понимаешь, что чуть не натворила?!

Поднимается из-за стола и с грозным видом надвигается на меня. Отец, откинувшись на спинку стула, хмыкнув, наблюдает за воспитательным процессом моей мамы.

Его любимое занятие — смотреть, как меня терзают. Главное за дело. А причину мама находит почти всегда.

— Ты хоть представляешь, чтобы мы с тобой сделали, если бы свадьба сорвалась?! Да я бы тебя на лоскуты пустила бы! Маленькая неблагодарная дрянь! — рычит женщина, подарившая мне жизнь. Которая должна быть на моей стороне, а она… Даже не понятно, чью сторону она приняла. Эмиля, отца, Хасановых. В общем, не мою.

— Мама! — отступаю назад, почувствовав гнев, исходящий от родительницы... — Я не хочу за него замуж! Не хочу! Папа! — умоляюще прошу помощи у него, поняв, что мама отступать не намерена.

— Ты станешь его женой, — чеканит отец. — И на этом точка.

— Я не люблю его!

— И что с того? — восклицает поучительно. — Главное, что он тобой заинтересован, Карина! Твоё дело свыкнуться и терпеть! Многие женщины так живут! И ты проживёшь! — говорит мама, а я не верю её словам. В то, что она может такое мне говорить.

Она ведь моя мама! Ма-ма!

А ведёт себя как самый главный антагонист в моей жизни!

— Мам, он детей хочет… — рассказываю ей, надеясь достучаться. — Зачем ему брак со мной, если я пусто…

— Молчи! — рявкает и закрывает мне рот рукой, не давая договорить это ужасное слово. — Не дай бог, Эмиль тебя услышит! Тогда никто тебя замуж не возьмёт! Дура!

— Он должен знать! Он ведь хочет детей! — произношу, когда она убирает руку с моего рта, убедившись, что я не озвучу свой диагноз вновь.

— Пару месяцев с ним поспишь, — недовольно проговаривает, смотря на меня с таким презрением, что хочется спрятаться. — Будешь скрывать свой диагноз. Сама виновата, что матки лишилась и теперь детей не можешь иметь! Твоя вина и твои проблемы! Через несколько месяцев беременность тебе придумаем, которую ты потеряешь, а вместе с ней и матку! Я всё за тебя уже придумала! Он тебя ещё жалеть будет и...

— А как же дети?.. Он ведь захочет!

— На стороне нагуляет! — равнодушно бросает, ломая все мои представления о браке.

О нормальном, здоровом браке.

А что бы она сделала, если бы у неё детей не было, и папа нагулял бы нас с Тимуром? Ей бы тоже было плевать?

— Мама! Что ты несёшь?! Какой на стороне? — кричу громче обычного.

— Тише! Молчи!

— Я всё равно не стану его женой! Сейчас же признаюсь во всём… — начинаю, но мать, схватив меня за горло, большими пальцами начинает давить на гортань, причиняя дискомфорт и боль.

Не душит, нет.

Просто делает неприятно, больно. Даже больше, чем просто неприятно. Дико.

— Ма… ма... — умоляюще хриплю. — Ма-ааа!

Она давит ещё сильнее, перекрывая кислород. Отец не спешит ей помешать. Наоборот, с интересом разглядывает. Прикидывает, сколько я продержусь?