Книга Забери моё сердце - Татьяна Минаева

- Свинка, ты что там отираешься? – внезапно окрикнул её Дима.

Она замерла. Кто-то из ребят засмеялся. Если бы она была хоть чуточку стройнее, поводов для насмешек у брата было бы куда меньше, но сколько она ни сидела на диетах, похудеть у неё не получалось. Ещё и отец начинал ругаться, если она вовсе отказывалась выходить на ужин. Надо было раньше уйти, а теперь, когда её заметили, придётся зайти и поздороваться.

Испытывая сильную неловкость, Ярослава прошла в гостиную и вежливо сказала:

- Добрый вечер.

Стас усмехнулся и, отпив что-то из своего бокала, подмигнул ей:

- Подсматриваем? Нехорошо это, сестрёнка.

- Я не подсматривала, - тут же возразила она, чувствуя, что от смущения язык у неё еле ворочается.

- А свинка у нас ещё и врушка, - тут же вставил Дима и тоже сделал глоток из бокала.

Настя смотрела на неё с жалостью, ещё одна девушка – как-то… Никак, словно бы она была пустым местом. К глазам подступили слёзы, и она хотела что-нибудь ответить, хоть что-нибудь, но тут от стоящего сбоку кресла разнёсся негромкий мужской голос:

- Отстаньте от девочки.

Поднявшись, молодой мужчина направился к ней. Он был высоким, на лоб его падала прядка каштановых волос. Подойдя ближе, он протянул ей на раскрытой ладони сложенного из салфетки кремового цвета журавлика. Простого, но красивого.

- Зачем? – Она подняла на него полный непонимания взгляд.

- Просто так, - с чуть заметной улыбкой ответил он. На щеке его обозначилась ямочка. – Возьми. И не реви. У тебя глаза красивые, а слёзы всё дело портят.

- Спасибо, - прошептала Ярослава и несмело взяла журавлика с протянутой ладони.

За что благодарила, она и сама точно не знала. Просто… Никогда ей ещё не говорили, что у неё красивые глаза. Да ей вообще никогда ничего такого не говорили. Только отец, но как-то так… Про глаза это, конечно, враньё – самые обычные они у неё просто карие, но…

Он проводил её до двери и вернулся в гостиную. До слуха Ярославы донёсся смех. Но смеялся не он – кто-то другой. Он что-то сказал, и смех прекратился. Ей бы хотелось знать, что он сказал… По щекам её всё-таки скатилось несколько слезинок, но разреветься себе она не позволила. Вытерла слёзы и, бережно держа журавлика, пошла в свою комнату.

Москва

Настоящее время

- Ты что делаешь?

Резкий голос Сергея заставил Ярославу вздрогнуть. Обернувшись, она встретилась с ним взглядом. В глазах его было недовольство, даже злость, но ответить она ничего не успела.

- Кто тебе разрешал рыться в моих вещах? – продолжил он, подходя ближе.

- Извини… - стушевавшись, отозвалась она и поспешила захлопнуть альбом, чтобы он не заметил, какой именно снимок привлёк её внимание.

Хорошо это или плохо, что она – та самая толстая девочка, коей он давным-давно подарил журавлика из салфетки, Ярослава не знала. Она помнила день похорон братьев и помнила, что в тот день не было только двух их друзей – его и ещё одного, кажется, Яна. Почему, она не знала. Но что-то там было… Что-то непонятное ей. Потому что она слышала отрывки разговоров отца, понимала, что что-то происходит. И в Англию отец её отправил буквально через две недели…

-  Я… Я влажные салфетки искала, - попыталась оправдаться она, но судя по его взгляду, с тем же успехом могла ничего не говорить.

- Никогда не трогай мои личные вещи, - всё так же грубо бросил Сергей и, забрав альбом, кинул его в первый ящик.

Она смотрела на его профиль. Чёткий, мужской, и думала о том, что теперь? Сказать ему?

- Серёж, - негромко позвала она и, когда он глянул на неё, почувствовала, как горло перехватило от волнения. Сказать или нет?..

Глава 7. Оленёнок

На столе Ярославу ожидала очередная записка. На этот раз особых поручений не было, лишь просьба открыть дверь какому-то… Оленёнку. Для убедительности она перечитала три раза – так и есть – Оленёнок. То ли она чего-то в этой жизни упустила, то ли Бог знает, что ещё.

Налив кофе, Ярослава с мученическим стоном присела за стол. Вчера-то было хорошо, хоть и немного больно, а вот сегодня… Она снова поморщилась и потрогала низ живота, словно бы это могло что-то изменить.

На ночь она ушла на свой диванчик, хотя Сергей, несмотря на довольно неприятную сцену с фотоальбомом, предложил не валять дурака и остаться. Она отказалась. Отказ её, кажется, его немного разозлил, ибо когда она принялась собирать по полу одежду, он сказал, что ночью утешать её в случае чего не попрётся. Вот так и сказал. Вроде бы, ничего такого, но почему-то стало обидно. Не нужно её утешать. Утешитель нашёлся! Она, вообще-то, ни о чём таком не просила – сам пришёл. И ладно, что потом пришла она…

Впрочем, всё это сущие пустяки. Требующие решения проблемы наваливались на неё со всех сторон, и решать их по мере поступления не получалось хотя бы потому, что она понятия не имела, как их решать. Вначале документы, а теперь вот эта фотография. Сказать о том, кто она, Ярослава так и не решилась. Почему? То ли интуиция, то ли что-то ещё…  Одно потянет за собой другое, и куда это её приведёт? Нет, ей нужно хотя бы немножко времени, чтобы всё обдумать и взвесить. Это прежде она могла принимать спонтанные решения, а теперь каждый шаг может стоить ей жизни. Вряд ли он узнает её. Пусть из гадкого утёнка в красавицу она так и не превратилась, но изменилась всё равно сильно. Да он и не запомнил её – на кой ему это? Жирный подросток с кучей комплексов. Пожалел тогда, не больше. А если нет?..

От бесконечных мыслей заныло в висках. Может быть, попробовать как-то аккуратно, полунамёками, выспросить у него хоть что-то? Нет… Он слишком внимательный – сразу что-то заподозрит. С виду рубаха-парень, но взгляд… Если бы она знала его чуть лучше, если бы понимала, что он за человек, всё было бы куда проще. Ей хотелось заплакать и истерично рассмеяться одновременно – переспать это ей с ним не помешало! Повела себя, как дешёвая девка. Как раз одна из таких, что, очевидно, частенько бывают у него в постели и на долго там не задерживаются. Господи, до чего она скатилась…

Дверной звонок прозвучал настолько внезапно, что она едва не вылила кофе на себя. Была бы чашка чуть полнее – пролила бы точно. Настырная трель повторилась. Сердце в груди колотилось так, что она, должно быть, могла бы посоперничать в этом с загнанным зайцем. Первым порывом было затаиться, спрятаться. И она бы поступила именно так, если бы не попавшаяся на глаза записка. Оленёнок… Утром заедет Оленёнок… А сейчас как раз утро.

Встав с табурета, Ярослава на негнущихся, деревянных ногах пошла к двери. У неё даже ладони вспотели от волнения. Тихо, стараясь, чтобы её не было слышно, она приблизилась и глянула в дверной глазок. Находился он слишком высоко, и для того, чтобы сделать это, ей пришлось встать на носочки.  Оленёнок…