Книга Тайны твоего сердца - Дарья Вознесенская

Снова окинула взглядом неокидываемый ничем замок, погрозила ему зачем-то пальцем, и вернулась на кухню.

Договариваться, значит?

Встала за стол, покрутила в руках клубни и очень-очень громко вздохнула, рискуя — буквально — получить нож в спину:

— Да уж, жаль, что такие красавчики недееспособны. Наверное и резать-то разучились, раз все время стыдливо прячутся в бревне… ну ничего, что-нибудь придумаю. Терку, например, изобрету и запатентую, а эти пусть отдыхают…

Звяк.

Зря я за спину боялась, когда чуть пальцы не отрубило.

Постаралась унять дрожь в этих самых пальцах, когда взяла нож среднего размера и начала шинковать овощи.

Без приключений.

И огонь задался с первого раза, даже никто не явился. Может потому, что я в печь почти залезла, чтобы искры попали куда надо.

А то, что котелок оказался музыкальным, а печь — покруче вредной шляпы Волшебника из книги о Мумий-Троллях, потому что превратила первый пирог в железный воинский щит, покрытый узорами из прилипшего мяса — так это почти весело.

Невеселым оказалось другое.

Когда я, уже к вечеру, расчистив аж четверть кухни и приготовив все, наконец, как должно, решила поразить единственного на всю округу мужчину своими поварскими талантами. Нагрузила медный поднос глиняным горшочком с похлебкой и вкусно-пахнущим пирогом и отправилась искать мага-не — знаю — как- тебя-зовут и кто-ты-такой.

Или его комнату.

Или столовую.

Нашла.

Но стоило мне обозначить свой приход и застыть на пороге довольно обжитой комнаты, мужчина встал с кресла, где он читал книгу, оглядел меня и мои дары с неприязнью, а потом в несколько шагов подошел и… захлопнул передо мной дверь.

Да так резко, что полотно ударило по подносу — хорошо, что не по рукам.

И звук поворачивающегося в замке ключа прозвучал финальным аккордом этому дню.

Немного страшная, но…

В последующие два дня я предприняла еще несколько попыток приручить неуживчивого хозяина.

Я готовила так, что, проходи где конкурс на лучшую кухарку замка, призовое место было бы мое. Даже спала на кухне, обустроив себе кушетку.

Отскребла и привела в порядок небольшую столовую и выставила там роскошную посуду, чтобы было приятно обедать или ужинать — в соответствие с тем положением, что он занимал. Ну, насколько я это положение поняла. Я даже срезала роскошные, тяжелые розы и отмыла окна. А то, что шторы при этом пытались меня придушить — особенно когда я запихивала их в огромные кадки с мыльным раствором — это уже лирика.

Я научилась здороваться с каждой вещью и комнатой прежде, чем что-то в них и с ними делать, потому что любая из них могла оказаться магической. Или озлобленной. Или обидчивой. Или сумасшедшей. Или все сразу…

Я почти договорилась с утатами, чтобы они поедали пыль и грязь в нужных мне местах — и пусть больше мы не откровенничали, да и вообще, я так толком и не поняла, почему при их аппетите все не вылизано до основания, но результат в той части замка, которой я занялась, был уже заметен.

В другие я почти не заходила.

Не от отсутствия любопытства.

Просто по этому чудовищному во всех смыслах сооружению можно было гулять весь день и ни разу не зайти в одно и то же место. Гигантский многоярусный каменный торт, каждый следующий ярус которого оказался меньше и выше, был испещрен лестницами, галереями, набитыми всем подряд комнатами, залами, коридорами, и, пожалуй, единственным вариантом не потеряться здесь новичку было обзавестись джи-пи-эс. А пока того не было — я не рисковала.

Тем более что все время тратила на доступные мне методы показать, какая я трудолюбивая умница. Пока безрезультатно.

Он не ел мою еду — все подносы остались нетронутыми.

Он не сидел в столовой.

Он не подходил, никак не обозначал свое присутствие, и вообще не проявлял интереса к еще одному живому существу — человеку! — в пределах его обитания.

И все бы ничего. Но мы подбирались к моменту, когда я вроде как должна получить расчет. И что-то подсказывало мне — получу. И отправлюсь прочь в неизвестность, а этот… так и останется в замке отшельником. Хотя, может он обо мне просто забудет?

Здесь армия может затеряться, не то что одна маленькая попаданка.

Я всерьез об этом задумалась в “день Х”. И сделала то, что не делала прежде. Не стала готовить завтраков-обедов или искать хозяина. Зато вкусно поела сама и отправилась на разведку.

Потому что невозможно жить в замке и не знать, что он собой представляет. И потому что мне пришло в голову поискать комнату для себя.

Уж не знаю что меня привело в тот зал… Я просто шла себе и шла от центрального холла, по первому ярусу, считая повороты: “два налево — три направо”… И пришла в довольно большое пространство с привычно-загаженными окнами и настолько испорченными годами и влагой огромными портретами на стенах, что лиц там было не различить.

Впрочем, не это привлекло мое внимание.

А пол с… проваленными квадратами. По другому и не назовешь. Будто кто-то превратил его в огромную шахматную доску. Где белые клетки — относительно-белые — это гранит пола. А черные — идеально ровные квадратные дыры. И над всем этим “великолепием”, посередине — клетка вместо люстры. Метрах в двух над полом. Висит на цепи, прикрепленной к потолку.

А в клетке той сидит “хозяин”.

Именно так, в кавычках, поскольку непросто назвать — даже мысленно — узника "владельцем".

Если честно, сначала я предположила, что у меня галлюцинации. Ну мало ли споры каких грибов во всей этой пыли, что я вдохнула, распахнув тяжелую дверь?

Потом — что странный мужик еще более странный, чем я предполагала. И он там… живет, например. Или спит в клетке. А что, вампиры — в гробу, а он в клетке. Посреди замковой залы.

Узник тем временем не скучал, а вовсе даже наоборот. Всмотревшись, я поняла, что сидит он более чем вольготно и читает книгу. Что точно говорило в пользу моей второй версии.

— Помогать будете или так и продолжите смотреть?

Вздрогнула от хорошо поставленного холодного голоса, эхом отскочившего от углов.

— А надо? — спросила довольно насмешливо. Но это от испуга… Не голоса его испугалась, нет, а всей этой ситуации. Было в ней что-то в корне неверное, что я никак не могла уловить. Будто упускала я какую-то очень важную причину… — Вам, похоже, там интересно… Вы даже не зовете на помощь.

— В этом месте кричи — не докричишься, — пояснил он мне нравоучительным тоном, будто ему скучно объяснять всем известные непреложные истины. — Но раз уж вы здесь…

А это был тон из разряда “На безрыбье и рак — рыба”.