Книга Пой, молись, люби - Лина Баркли

— Я знаю, но…

— Полноценная семейная жизнь, дружеские отношения — вот что я тебе предлагаю. Там, где нет сильных чувств, не будет и сильных огорчений, — заметил Зак и вгляделся в ее встревоженное лицо. — Короче говоря, я тебя не обижу, Эва.

Заку не нужна была безумно влюбленная в него жена. Он не хотел быть источником страстей, которые не собирался разделять. Это показалось Эве не лишенным здравого смысла. Женщина, боготворящая мужчину, который к ней равнодушен, способна стать ревнивой, требовательной и ненадежной, если неравенство в отношениях начнет ущемлять ее самолюбие.

— Но почему именно я? — неуверенно пробормотала она. — Ты едва меня знаешь.

— Извини, но тут я с тобой не согласен. Ты работала у меня год. Я знаю, что ты не теряешь головы в затруднительных ситуациях, добросовестна, ответственна, хороший организатор. Тебя уважают и ценят коллеги, хотя и считают слишком замкнутой, потому что ты никогда не сплетничаешь.

Эва густо покраснела.

— Надеюсь, ты вставишь это в мою характеристику, когда я снова начну искать работу. Можно подумать, что я идеальная служащая.

— Так и есть. В тебе только полностью отсутствует честолюбие и стремление сделать карьеру.

Эва отвернулась, чувствуя, что ноги у нее стали как ватные.

— Да, — сдержанно признала она.

— И это тоже отвечает моим пожеланиям. Я много разъезжаю. У жены, которая мечтает сделать самостоятельную карьеру, останется слишком мало свободного времени, чтобы уделять его дому и семье в мое отсутствие.

Дому и семье… Будь он проклят со своим умением распознавать суть человеческих характеров! Зак прекрасно понимал, что предлагает ей это в тот момент, когда она лишилась всего, что надеялась назвать своим.

— И — прости, что упоминаю об этом, — но я также видел тебя и с худшей стороны.

Эва напряженно выпрямилась.

— Упавшую духом, опустившуюся и пьяную. Но ты держалась молодцом, не устраивала истерик, не раскисла от жалости к себе, не поддалась желанию мстить. Ты сохранила самообладание, и это меня восхитило.

Да, Зак и правда отнесся к ней с уважением и пониманием, не допуская и намека на снисходительность и жалость. А Трой, которого она любила, которому доверяла, предал ее. И после всего случившегося настаивал на примирении, нисколько не сомневаясь, что Эва в конце концов простит его.

По странной иронии судьбы сейчас ей приходилось сравнивать двух абсолютно противоположных во всем мужчин. Одного из них она с обожанием возвела на пьедестал и наградила всевозможными добродетелями, а другого чуть ли не презирала и сторонилась.

— Зак, не буду отрицать, что ты меня искушаешь. Но не думаю, что я сейчас в состоянии принять такое серьезное решение, — неуверенно ответила Эва, и глаза ее взволнованно блеснули.

— Тебе кажется, что ты недостаточно хорошо меня знаешь?

— Я знаю тебя достаточно хорошо, — сказала она смущенно и подумала, что как раз тогда, когда он смог лицезреть ее не в лучшем виде, она-то увидела его с самой лучшей стороны. — И потом, ты очень богат, — тихо добавила Эва, — и наверняка есть много женщин, которые подошли бы тебе больше, чем я.

Зак улыбнулся насмешливо и несколько цинично.

— Не думаю. Я не хочу, чтобы за меня выходили только потому, что я могу обеспечить материально.

Он полагает, что изучил ее так хорошо, что считает себя хозяином положения и уверен, что нежелательных сюрпризов от нее ждать не приходится. Должно быть, все, что она презирала в себе неделю назад, по меркам Сфаэлоса являлось свойствами идеальной супруги. Классическая домохозяйка с традиционными понятиями о долге и обязанностях жены, которая наверняка не сбежит с шофером в какой-нибудь прекрасный день, не заявит, что беременность испортит ей фигуру, не начнет предъявлять требований избалованной принцессы к мужу, который привык во всем поступать по-своему.

— Я даже не знаю, что тебе сказать…

— Скажи «да».

Зак протянул руки, и, повинуясь необъяснимому импульсу, она вложила в них свои.

— Но это безумие!

— Если ты так решила, значит, мои дипломатические способности никуда не годятся.

О, Зак был блестящим дипломатом, он умел отлично устраивать безнадежные сделки, так что его конкуренты скрежетали зубами от ярости. Но предложение руки и сердца, основанное на доводах рассудка, выглядело несколько прохладным. Эва торопливо отмела это подозрение. В крепких мужских руках, которые притягивали ее все ближе, не было ничего прохладного. Разве не правильно то, что человек призывает на помощь разум в таком важном деле, как выбор спутника жизни, спросила она себя.

— У меня разбегаются мысли…

Он негромко рассмеялся, и в его светло-серых, отливающих серебром глазах вспыхнуло выражение мужского самодовольства. Зак понимал, почему она сейчас в таком смятении, знал, что может привлечь ее к себе, покорную и дрожащую, сжать в объятиях и ощутить ответный отклик ее тела, который она еще не научилась сдерживать.

Он отвел с ее лба шелковистую прядь черных волос. Ее сердце бешено забилось, дыхание участилось.

— Кроме того, мне очень нравится, что я тебя волную, — промурлыкал Зак.

Эва увидела, как он взглянул на ее грудь, обозначившуюся под тонкой тканью, и краска стыда залила ее тонкие скулы.

— Не надо стесняться, — произнес он укоризненно.

Зак мягко притиснул ее к стене. Руки его скользнули под ее тенниску, и он провел ласкающими движениями вверх по гладкой коже. Она задержала дыхание. Вот его ладони дотронулись до ее грудей, и сладкая истома наполнила Эву. Она вздрогнула и невольно взглянула вниз на свою обнажившуюся грудь со смешанным чувством волнения и растерянности. Его темная голова медленно склонилась, и он прильнул губами к ее влажному рту. Эва сдавленно застонала. Руки ее сами собой поднялись, она обхватила его за плечи, чтобы не соскользнуть вдоль стены на пол от охватившей ее слабости.

— Если ты не согласишься стать моей женой, я сделаю тебя своей любовницей, — предупредил ее Зак. — Я не собираюсь отступать. Не жди, что я приму отказ по-джентльменски и вежливо отойду в сторонку.

Он выпрямился и аккуратно поправил на ней тенниску.

Эва дрожала с головы до ног. Но волнение не настолько заглушало в ней остальные чувства, чтобы помешать расслышать столь наглое заявление. Вспыхнувшая страсть сменилась гневом и обидой. Она отступила в сторону и бросила на него предостерегающий взгляд.

— Если ты еще раз так сделаешь, я дам тебе пощечину! Я не заводная кукла, которой ты можешь забавляться, и не потерплю, чтобы мной играли или распоряжались, как вещью.

— Но ты выйдешь за меня замуж!

Убежденность, с которой он произнес эти слова, еще больше пошатнула ее душевное равновесие.

— Я должна подумать, — пробормотала она.