Книга Хозяин моего тела - Амира Ангелос

До этого момента я и не представляла, что мужчина может настолько подавлять волю. Что он сделает со мной? Возьмет грубо, прямо здесь и сейчас? По телу прокатывается волна дикого ужаса. Он точно не станет церемониться.

Тимур вдруг больно сжимает мой подбородок, заставив запрокинуть голову. Зажмуриваюсь, съеживаюсь от страха.

— Посмотри на меня.

Машинально поднимаю руки в защитном движении, чтобы оттолкнуть его, и тут же опускаю, увидев предупреждение в его глазах.

— Раз уж ты решила быть шлюхой, объясню на берегу. Я люблю жестко. Церемониться не буду. Я возьму все что захочу. Поняла? Все еще хочешь продать себя?

От его слов меня обдает жаром, даже пятки пекут, так что машинально поднимаюсь на носочки. Чувствую себя маленькой, беззащитной, жалкой рядом с ним. Как никогда уязвимой.

— Разве у меня есть выбор? — шепчу горько.

— Уже нет.

Звук лифта говорит нам о том, что мы уже не одни. Начинаю испуганно озираться по сторонам. Холодный липкий страх разливается в груди. Ни разу в жизни мне не было страшно как именно в эту секунду. Животный ужас. Я даже дышать почти не могу… Боже, сейчас зайдет еще мужчина, а может и не один. От паники мало что соображаю. Хочется как дикому зверьку забиться в какой-нибудь угол, или под стол.

В следующее мгновение на мне оказывается пиджак. Юсупор срывает его с себя одним резким движением. Кутаюсь в него, зарываюсь носом в терпкий дорогой запах мужского парфюма. Отчего-то он успокаивает меня. Тимур толкает меня к стене и закрывает своей спиной. Сквозь тонкую ткань рубашки чувствую жар его кожи. Меня колотит от ледяного озноба, инстинктивно хочется прижаться ближе…

— Тимур? — густой бас пронзает пространство комнаты.

Мое сердце — словно попавшая в силки птица, отчаянно колотится, пытаясь вырваться из плена грудной клетки.

— Здравствуй, — произносит Юсупов. Его голос абсолютно спокоен, ни грамма волнения.

Я даже нос высунуть из-за его спины боюсь. Ноги заледенели, но я не позволяю себе ни единого движения.

— Так что тут?

— Надо как следует изучить последние действия на моем компьютере.

— Я думал, ты поймал шпиона.

— Значит ты неправильно меня понял.

— Жаль… черт, но ловушка ведь сработала. Ты должен был застать… Черт, кто это у тебя там? Баба? Мешаешь дело и развлечение? Не ожидал от тебя.

— Давай не будем отвлекаться, Геворг. Твои люди смогут разобраться?

— Да. Но гораздо продуктивнее было бы разобраться с человеком. Он может рассказать куда больше чем машина. Ты дал слишком сжатые сроки.

— И отлично за это плачу.

— Ладно. Дело твое. Раз приспичило кого-то трахнуть, не буду мешать.

— Мы уезжаем. Офис в твоем распоряжении до пяти утра. Потом вас здесь быть не должно.

— Как скажешь.

* * *

Юсупов выводит меня из кабинета, крепко держа за предплечье. Стискивает до боли, наверное, будет синяк. Проходим мимо мужчин, их кажется трое, все в черном, бороды, смуглые… Чувствую что они разглядывают меня с жадным интересом. Еще бы. В мужском пиджаке, босая. Что они думают обо мне? Явно ничего хорошего. Воздух в помещении кажется густым, наполненным опасностью. Я уже почти не чувствую ступней от холода. Так странно идти босиком по офису. Здесь никто и никогда не был вот таким. Почти голым, босым.

Такой Юсупов выводит меня на улицу. Ему видимо плевать что на дворе конец сентября. Открывает передо мной заднюю дверь. Залезаю, почему-то чувствуя облегчение. Определенно, зря.

Глава 11

— Куда вы меня везете? — спрашиваю, когда автомобиль выезжает на проспект.

— Это важно? Когда ты продавала себя, ты в подробности не вникала, — ледяным тоном отвечает Тимур.

— Вы же не дали мне такой возможности! Времени было катастрофически мало! — вырывается у меня.

Замолкаю. Действительно, какая разница, что будет дальше. Пытаюсь абстрагироваться от происходящего, уйти в себя. Думать о родных. Они не виноваты… Я должна была составить план тщательнее. Должна была убедиться, что Тимур не появится в офисе. Он никогда не возвращался так поздно… на это понадеялась и проиграла.

Я сжимаю края пиджака так сильно, что в руках остается пуговица. Сожаления о том что испортила дорогую вещь нет. Я бы с радостью разорвала этот кусок ткани на клочки. Вот только тогда я бы осталась голой.

— Моя одежда осталась в офисе, — озвучиваю неожиданно пришедшую в голову мысль. — что с ней будет? Если завтра кто-нибудь наткнется…

Слухи распространяются быстро. Все узнают, что я не только воровка, но и шлюха. Что меня забрал босс, потому что оплатить проступок я решила своим телом. Сама предложила. От этих мыслей хочется умереть на месте, настолько мне тошно.

— Все уберут. Тебе нужны эти тряпки? — Тимур бросает на меня короткий взгляд в зеркало заднего вида и снова концентрируется на дороге.

— Это мои вещи. Да, они мне нужны. У меня немного одежды, — отвечаю, с трудом сглатывая ком в горле. Конечно, этому зажравшемуся богачу кажется, что моя одежда — это мусор. Он может выкинуть баснословную сумму на платье для секретарши. А я еще недавно жила впроголодь, считая копейки. Не привыкла разбрасываться чем бы то ни было.

— Поэтому ты пошла на это? Из-за денег? — новый вопрос следует после длинной паузы. — Решила стать воровкой? У тебя плохо получилось.

— Я ничего не крала! — почти кричу, но тут же замолкаю. Что толку говорить одно и то же. Этот человек мне не поверит. Он уже все решил для себя. А сестру предать я не могу…

— Я задал вопрос.

— Д-да. Из-за денег.

Юсупов ничего не говорит больше, и я этому рада. Потому что с каждым своим словом только больше себя закапываю. Съежившись на сидении, смотрю в окно. Мы явно движемся в сторону центра города. Пока не останавливаемся перед черными воротами. Они бесшумно открываются. Элитный жилой комплекс. Несколько красивый высотных домов-башен. Тимур въезжает в ворота и останавливает машину возле одной из них.

— Вылезай.

Ноги касаются ледяного асфальта, и я вздрагиваю. Кажется, я поранилась, пока шла от офиса к машине. Край левой стопы сильно щиплет и жжет. Но я стараюсь идти прямо. Что толку, если покажу ему свою боль.

В просторном холле первого этажа ковровое покрытие, охрана. Но все смотрят мимо меня. Им нет дела до причуд богача, владеющего квартирой в этом доме. Подходим к серебристому лифту. Внутри все в зеркалах. Невольно бросаю себя взгляд и вздрагиваю. Сама себя не узнаю. Лицо бледное, взгляд затравленный. Лохматые волосы, руки, стискивающие лацканы пиджака. Опускаю голову. Пялюсь на свои голые ноги. Никогда в жизни не забыть мне этого унижения. Смогу ли вообще пережить все это? Мне казалось, что хуже чем домогательства в школе в моей жизни уже ничего не будет. Зря я так думала. Может этими мыслями я и накликала беду, куда более чудовищную.