Книга По ту сторону грез - Анна Калина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наше появление тут же стало темой для обсуждения всех дам торчавших из окон. Кто? Куда? Зачем? Эти вопросы читались во всех взглядах, любопытные носы уже были готовы влезть не в свое дело. Мы без преувеличения стали событием микрорайонного масштаба.
Наконец- таки мы замерли у однотипной фанерной двери с покосившейся цифрой «7». Двери открыл тот самый заспанный мужчина из сна. Открыл и замер.
— Доброе утро, мистер Мартинс, — поздоровался Стоун, коснувшись края своей шляпы.
Мужчина кивнул, потом глянул на меня, опять кивнул и ошарашено произнес:
— Странное дело, но вы мне снились, — потом покраснев и глянув на меня, мужчина подытожил, — в платье вам лучше.
— Тогда мы войдем, — на тонких губах Стоуна мелькнула тень улыбки.
Смешно ему. Далась им моя рубашка! Да сейчас на улицах большинство платья короче носят! Вот такая обиженная и гордая я и проследовала за Стоуном в жилище мистера Мартинса. Так себе каморка. Вроде моей квартирки, та же мебель, те же старые трубы завывают в ванной. Тот же унылый вид за окном. Потертый книжный шкаф с рядами обтрепанных книжных корешков. Давно затертых, давно забытых. Хотя нет, затесался один новенький. Видимо недавно мистер Мартинс решил себя побаловать, приобрел обновку в свое хранилище знаний. Судя по обложке — дешевенькое издание, мягкая обложка, пестрые краски. Так что же в этом дядьке привлекло нашего убийцу? Я прислушалась к своему внутреннему голосу. Молчит зараза.
— А я утром проснулся, думаю «к чему это?». Думал, к дождю инквизиция снилась…
— А вышло — к гостям, — да, молчать долго я не могу.
Стоун уселся в кресло у окна, я шлепнулась на диван. Мистер Мартинс скромненько присел на шаткий стульчик у кровати.
— Мистер Мартинс, — Стоун говорил тихо и проникновенно, словно боялся спугнуть зайца, — сегодня ночью вы едва не погибли во сне.
— Да?
— Именно. Поэтому нам крайне важно знать, не случалось ли с вами ничего необычного в недавнее время?
— Кроме нападения во сне, — сама знаю, «молчание — золото» но не могу сдержаться.
Мартинс кивнул мне, улыбнулся, а потом отрицательно мотнул головой. Итак, судя по пантомиме — жизнь мистера Мартинса последние дни была так же уныла, как и обычно.
— А как давно вас мучают кошмары? — не отступал Стоун.
— Какие кошмары? Ничего такого меня не мучает.
— А как же ночью? — я даже с дивана привстала от напряжения.
— Вот ночью первый в жизни и был, — пожал плечами мужчина. — Я конечно высоты боюсь, но кошмарами никогда не мучился. Мне вообще снилось, что я птица.
Мы со Стоуном растерянно переглянулись. Ну, свое смятение я еще оправдываю, так как я с самого начала плохо ориентируюсь в ситуации. А вот растерянный Стоун меня напугал.
— Я вас правильно понял, сэр, — Стоун слегка подался к Мартинсу, опираясь локтями на колени, — в эту ночь вам снился приятный сон?
— Да! — охотно отозвался мужчина, — я летал во сне, хотя такое снилось только в детстве.
И в чем связь? Мой внутренний голос продолжал хранить обет молчания, Стоун прожигал меня взглядом. Я… только развела руками и все. А что я могу? я же не панацея от всех бед, если бы мировые тайны открывались мне по щелчку пальцев, то жизнь моя была бы значительно веселее. Стоун еще задал пару вопросов Мартинсу, что-то вписал в блокнот, что-то пробубнил в кристалл — переговорник и мы ушли.
Молча дошли до машины, молча в нее сели, потеснив толпу мальчишек, облепивших авто, как скарабеи заветную кучку.
— Я решительно ничего не понимаю, — созрела на реплику инквизиция.
— Я уже давно этим занимаюсь, — ехидно заметила я.
Стоун мою ремарку как всегда проигнорировал, уйдя с головой в собственные мысли. Джаспер подобострастно косился на начальство, ожидая команды ехать. У меня опять случилась реанимация совести. Дважды за день — это уже не рецидив. Это — обострение.
— Раньше оно нападало только на тех, кто мучился кошмарами?
Стоун продолжал сидеть молча, скрестив руки на груди и глядя в пространство перед собой. В зеркало заднего вида я могла «любоваться» отсутствием эмоций на лице инквизитора, а еще меня до икоты напугал странный блеск янтарных глаз.
— По отчетам полиции- да, — холодно произнес инквизитор.
— Значит оно меняет привычки?
— Увы, — Стоун прикрыл глаза.
Джаспер все же завел мотор и мы двинулись. Все в той же напряженной тишине, как в катафалке. Мужчины молчали о своем, я молчала о своем — девичьем. И что теперь? Меня каждую ночь будут гонять из сна в сон, распугивать это облако кошмаров? Интересно, кто окочурится первым? Убийца от голода или я от перенапряжения?
Вечер запоминающихся встреч
Вечером, после того, как инквизиция покинула мои «апартаменты», Зори вытянул меня на прогулку до ближайшего рынка. Я устала шататься по обшарпанной гостиной, потому даже поход за баклажанами восприняла, как выход в свет. Мы прогулялись среди мясных лотков, проверив на прочность терпение половины торговцев. Зори педантично мотал из них нервы, интересуясь убиенной свинкой или овцой так скрупулезно, словно готовился расследование ее умерщвления.
У зеленщика дергался глаз, но он учтиво отвечал гоблину где вырос вот этот вот щавель. Какой был график полива и как часто вносили удобрения в почву. Уходя с рынка в обнимку с тремя баклажанами и пучком салата, я искренне радовалась, что осталась жива. Еще никогда у продавцов не было таких кровожадных взглядов, как в этот вечер. Зори, как всегда, ничего подозрительного не замечал и искренне радовался морковке. Вот так мы и шагали по улицам города, греясь в лучах заходящего солнца, унылые я и баклажаны, и радостный до ненормального Зогр с морковкой.
— Будет рататуй, — жмурясь от удовольствия, заявил Зори, — а еще картофельный гратен, и курочка с ароматными травками…
Зори не затыкался всю дорогу, вызывая у меня бурное слюноотделение и невыносимую активность в желудке. Честно, меня пугали эти метаморфозы. Я привыкла голодать и лишение пищи воспринимала стойко и легко. Головокружение меня не волновало, вялость не пугала, прилипший к позвоночнику желудок — радовал. И вот, что со мной стало? Захлебываюсь слюнями, слушая рассказы о еде! Зори меня окончательно испортил.
Я уже даже почувствовала аромат тех самых травок, когда мы свернули в переулок возле нового дома.
Я, выросшая в обстановке повышенной нервозности, тут же напряглась. Пускай за спиной с ревом носятся по дороге машины, а мороженщик во всю глотку восхваляет сорбет из мяты. Здесь полумрак и закоулки. А закоулки меня всегда пугали и настораживали.
Как в подтверждение моих страхов из темного угла вынырнула коренастая мужская фигура. Человек бодро зашагал в нашу сторону, засунув руки в карманы брюк.