Книга Моя чужая. Книга 2 - Ольга Гринвэлл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Иду! — крикнула она, распахнула дверь и замерла.
На пороге стояла ее сестра Патриция.
— Триш?! — Леона отступила назад.
С минуту девушки мерились взглядами.
— Ну, может, пустишь, сестренка? — губы Триш изогнулись в усмешке.
— Откуда ты узнала…
— Имея связи, не проблема узнать, где кто живет и чем занимается. Значит, торгуешь цветочками?
Леона кивнула, судорожно сглатывая нервный ком в горле. В сущности, Триш и была причиной побега из родительского дома. И ее сомнительные приятели, приезжавшие за ней на дорогих тачках. Одного взгляда на золотые цепи с брюликами, которыми были увешаны их обладатели, было достаточно, чтобы понять, чем они занимаются. Долгое время сестра использовала Леону, чтобы та находила покупателей на наркоту, и девушка успешно справлялась, пока не подсела на неё сама.
— Недурно, — Триш прошла в кухню, с любопытством оглядывая стены. — Я слышала, ты теперь goody girl?*— Леона пожала плечами. Неприятный холодок пробежал по спине. Сестра продолжала. — Ты здорово меня подвела, сбежав из дома. Я, правда, не очень искала тебя, но зла на тебя была сильно. Подвела ты меня, дорогуша.
— Как? — девушка попыталась изобразить удивление.
Улыбка внезапно исчезла с губ Триш.
— Ты знаешь. Из-за тебя у меня возникли неприятности, и на мне висит твой долг.
Черт. Леона закусила губу. А ведь и правда. Она задолжала денег и постаралась выкинуть это из памяти.
— …с процентами, — сестра хмыкнула.
Наступило молчание, прерываемое капающей водой из крана.
— Я отдам, правда.
— Угу. Та сумма обросла кучей дерьма, чтобы расплатиться, тебе придётся отсасывать за углом McDonald’s каждый вечер в течение десяти лет.
— Что ты от меня хочешь?
— Ну вот, наконец, деловой вопрос. — Патриция рассмеялась, присела на стул, закинув ногу на ногу. — Мне надо, чтобы ты подержала кое-что у себя дома.
— Наркотики?
— Я сказала «кое-что» — и этого достаточно.
Леона опустила голову. Ей, видать, никогда не убежать от прошлого.
— Хорошо, только недолго.
— Цыц, закрой свою варежку, — сестра встала и подошла к Леоне так близко, что их лбы едва не соприкасались. — Сегодня вечером.
— Но… меня не будет дома, — попыталась возразить девушка.
— Значит, будешь.
С этими словами она прошла к выходу.
* Хорошая девочка
Оля
В общежитии мне не удалось пробыть долго. С подругой у нас сложились неплохие отношения, она сначала поддерживала меня, сочувствовала, но когда пару раз стала свидетельницей моих утренних недомоганий, ее мнение резко изменилось.
— Оль, — как-то сказала она мне после того, как после съеденной утром овсянки я помчалась к умывальнику. — Мне кажется, тебе не место здесь.
Вытирая выступившие бисеринки пота со лба, я вопросительно уставилась на неё.
— Почему?
— Как ты собираешься жить в общаге с ребёнком?
— С каким ребёнком?
Я отгоняла эти мысли от себя, упрямо отказываясь верить очевидному. Нет, этого не могло случиться. И если и правда то, о чем пыталась сказать подруга, то я беременна от Никиты.
— Что ты стоишь и смотришь на меня, как баран на новые ворота? Да пойди ты купи тест в любой аптеке! Он явно покажет две четкие полоски!
Закусив губу, я отвернулась. Она права, а я разыгрываю самую настоящую дуру. А ещё учусь в меде.
— По-хорошему, тебе надо вернуться если не к мужу, то хотя бы к матери. Тебе просто необходимо хорошее питание, отдых, витамины. А здесь что ты можешь найти? К тому же твой Артём уже всех достал. Стоит под окнами каждый божий вечер и ноет. Самой-то не жалко его?
Меня аж передернуло от такого вопроса. Жалко? Ну уж нет!
После занятий я забежала в аптеку и купила на всякий случай целых два теста на беременность. Подруги-соседки не было, и это меня порадовало — не хотела выслушивать очередную лекцию.
К сожалению, она была права. И первый тест, а за ним и второй, убедительно дали понять, что я беременна. Этим же вечером я позвонила маме. Услышав мой голос, она тут же начала читать лекции:
— Как ты можешь скрываться от законного мужа? Ты даже не дала ему шанс объясниться, высказать наболевшее! Артём перестал посещать занятия — ночами не спит, только и думает о тебе…
— Мам, — я убрала трубку от уха — так громко она в неё кричала. — Почему ты не спросишь, что чувствую я? Кто тебе Артём? Сын?
— Хорошо, если не о нем, то подумай хотя бы о матери. Пропала и затихла, словно тебя нигде нет. А что мать переживает, до этого тебе дела нет!
— Мам, вообще-то я звоню тебе сказать, что возвращаюсь домой.
В трубке повисла гнетущая тишина, и пока она снова не взорвалась маминым криком, я поспешила попрощаться. Все равно разговора не избежать, и пускай это будет не по телефону.
Покидав в сумку свой нехитрый гардероб, я застегнула застежку-молнию и, выглянув в окно, чтобы удостовериться, что Артём не стоит внизу, открыла входную дверь.
Хоть мама явно была недовольна возвращением блудной дочери, она поставила на стол вареную картошку с укропом, запеченную курочку, свежеиспеченные булочки. Пока я ела, она молча сидела напротив, наблюдая. Я знала, что ей не терпится высказать все, что она думает.
Едва я поднесла ко рту последнюю ложку, услышала ее глубокий вздох.
— Ну, Ольга, что думаешь дальше делать?
— Не знаю. Пока поживу здесь, а там посмотрим.
— Ты теперь мужняя жена и должна быть с Артёмом. К тому же он так любит тебя, готов пылинки сдувать.
— Ага, уже сдул.
— Ты не можешь здесь долго оставаться, — мама упрямо поджала губы.
— Я ненадолго, — внезапно почувствовала жуткую усталость. — Найду работу, жильё, и сразу съеду.
В ту ночь я едва сомкнула глаза. Все думала о себе, о Никите, о своей беременности. И, конечно же, о своём муже. С Артёмом мы не виделись уже неделю, и, как ни странно, это было так естественно, словно я вовсе и не вышла за него замуж. Все, чего мне хотелось — покоя и тишины, и не слышать бесконечного зудения и попрёков мамы.
Я не могла тогда знать, что моим планам не суждено сбыться.
Мама пилила меня каждый день — утром и вечером, если только не была на работе. Токсикоз мучил с первой минуты, как я поднималась с постели, и до самого позднего вечера. Мне пришлось пропустить несколько лекций, и из-за этого у меня набралась куча хвостов. Но самое худшее, что мама начала приглашать Артёма в гости — то на чай, то на ужин. Они часами сидели в кухне, о чем-то разговаривая вполголоса, а я запиралась в своей комнате, изнывая от головной боли и приступов тошноты.